Западные СМИ с откровенным удовольствием смакуют запланированную на февраль публикацию администрацией президента США санкционного списка «бизнесменов, близких к Путину».
По традиции, сформированной еще в 2014 году (в эпоху эйфории от первых широкомасштабных антироссийских санкций), западная пресса и экспертное сообщество ожидают чудес и едва ли не бунта российской бизнес-элиты. Надо отдать должное американским политикам: о целях нового санкционного списка они говорят вполне откровенно. Например, по мнению Дэниэла Фрайда, высокопоставленного сотрудника Госдепа эпохи Клинтон, который сейчас работает экспертом по борьбе с Россией во влиятельном «мозговом центре» Atlantic Council, действия американских законодателей в отношении российского бизнеса доказывают, что «санкции — это сильный инструмент», а их конечной целью в отношении российских бизнесменов является «отключить их от американской системы, отключить их от американского доллара и вообще сделать их радиоактивными».
Агентство Рейтер, которое пристально следит за реакцией российского бизнес-сообщества на предстоящее расширение личных санкций и публикацию списка «олигархов, близких к Путину», уже констатирует успех новых санкционных мер. По версии журналистов Рейтер, он заключается в том, что российские бизнесмены теперь якобы стесняются фотографироваться с президентом и не хотят лично присутствовать на официальных мероприятиях, в которых участвует Владимир Путин. Даже если поверить на слово информации британских журналистов, можно констатировать, что отсутствие протокольных фотографий представителей российского бизнес-сообщества и Путина вряд ли повлияет на российский ВВП.
Если смотреть на вещи прагматично, то в случае реализации условной «формулы Фрайда»: «отключение от американской финансовой системы» плюс «отключение от доллара», плюс создание «радиоактивной репутации», то еще неизвестно, стоит ли российской стороне расстраиваться по поводу введения этих санкций. Вряд ли можно представить себе более эффективный способ отучить определенную часть российского бизнес-сообщества от вывоза личных капиталов за границу, и в этом смысле санкции действительно будут мощным инструментом, только вот результат его использования будет серьезно отличаться от того, на что рассчитывают американские эксперты по «укрощению России». К сожалению, часть американского истеблишмента это понимает, потому некоторые источники агентства Блумберг настаивают на том, что «включение конкретных имен в список коррумпированных олигархов» еще не означает автоматического введения личных санкций. Вероятно, сторонники этого подхода исходят из того, что ожидание праздника лучше самого праздника и, соответственно, ожидание личных санкций — это более эффективный инструмент, чем сами санкции. Впрочем, эффективность страха от еще не введенных санкций — скорее миф, чем реальность. Британская Daily Mail еще в 2014 году писала об «ужасе», в котором якобы живут «российские олигархи», но каких-то политических последствий этого «ужаса» не видно до сих пор.
Наилучшим свидетельством бесперспективности надежд на «бунт радиоактивных олигархов» можно считать позицию Минфина по поводу репатриации личных капиталов российских бизнесменов с помощью привилегированных валютных облигаций федерального займа. Как стало известно агентству Рейтер, обеспокоенные перспективой санкций российские бизнесмены предложили правительству новую схему возвращения денег в Россию. Она предполагает выпуск специальных валютных облигаций, которые будут покупаться теми, кто желает защитить свои капиталы от экспроприации на Западе. Авторы схемы настаивают на том, что эти ценные бумаги должны иметь более высокую доходность, чем другие выпуски российских евробондов, и при этом должна сохраняться полная анонимность покупателей. Фактически Минфину предлагается доплатить за возможность спасти от экспроприации деньги российских бизнесменов, которые до недавнего времени предпочитали хранить их в американской юрисдикции. Собеседники Рейтер в российском Минфине ответили на это предложение одним словом — «нонсенс», что явно указывает на то, что у государства нет особого желания лезть вон из кожи для того, чтобы убедить пугливые капиталы вернуться в Россию. В современной российской реальности привилегированная доходность по государственным облигациям предусмотрена только для рядовых граждан по так называемым народным облигациям, а желающим вернуть деньги в Россию бизнесменам нужно будет пользоваться обычными финансовыми инструментами. В соотношении интересов между бизнесом и государством баланс сил четко зафиксировался на стороне государства.
Есть основания полагать, что следующие два месяца наши заокеанские геополитические оппоненты используют для нагнетания негативных ожиданий и раскручивания медийной истерики. Им бы очень хотелось заставить российскую аудиторию поверить в то, что новые санкции обвалят российскую экономику. Уже сейчас в американских СМИ упоминается нехитрый американский критерий определения «близости бизнеса к Кремлю»: компании, которые получали от государства или государственных банков хоть сколь-нибудь значительное финансирование в виде кредитов или госгарантий, автоматически объявляются «коррумпированными» и «близкими к Кремлю» с предполагаемым последующим отлучением их самих и их крупных акционеров от американской финансовой системы.
По логике американских санкций, компании с «радиоактивными» акционерами должны быть наказаны. Если такой критерий действительно будет применен, то под косвенным ударом американских санкций могут оказаться такие компании, как АвтоВАЗ, «Лукойл», «КамАз», ГАЗ, РУСАЛ — и еще десятки предприятий и объединений, которые получали кредиты от государственных банков или госгарантии в контексте антикризисной программы 2008-2009 годов.
Повлияет ли это на российскую экономику? Вряд ли. Зависимость от иностранных долларовых кредитов была по большей части снята еще в 2014-2015 годах. Вполне возможно, что новый пакет американских санкций будет предполагать запрет на приобретение американскими структурами российских государственных и корпоративных валютных облигаций, однако и в данном случае эффект вряд ли будет катастрофическим. Во-первых, американские покупатели российских облигаций не являются доминирующей группой среди инвесторов в российские евробонды. Во-вторых, очень часто инвестиции проходят через офшорные прокладки в виде инвестиционных фондов, которые находятся вне американской юрисдикции. При этом американские попытки ввести экстерриториальные санкции против европейских инвесторов в российские проекты и компании встречают яростное и успешное сопротивление европейских политиков, которые угрожают в том числе введением ответных санкций в случае американской недоговороспособности.
Если американский санкционный пакет будет реализован в том варианте, на котором настаивают наиболее отмороженные представители американской политической элиты и экспертного сообщества, то у нас будет повод поблагодарить сенатора Маккейна и его коллег за просветительскую работу. Сложно себе представить более наглядное доказательство тезиса Владимира Путина о том, что те, кто не вернут капиталы в Россию, замучаются «пыль глотать».
Как справедливо отметили собеседники агентства Блумберг, в случае внесения в список «олигархов» с этим уже ничего нельзя сделать, при этом западные журналисты отмечают, что многие бизнесмены уже делают первые шаги к возвращению средств в Россию. Самым важным результатом новой санкционной политики США будет не «радиоактивность» российского бизнеса, а его твердая уверенность в том, что единственной железной гарантией сохранности капитала является сильное государство. Есть подозрение, что через несколько лет администрацию Трампа будут обвинять в том, что под видом санкций она провела массированную программу стимулирования российской экономики.
