Ежегодно в Кемеровской области рождается 250 детей с врождённой патологией сердца, и половина этих детей умирает в первый год жизни. Патологии бывают разные, но если вовремя сделать операцию, шансы, что ребёнок доживёт до старости, очень велики. О том, как изменились медицинские технологии, и о причинах сердечных пороков корреспонденту «АиФ – Кузбасс» рассказал детский кардиохирург Андрей Нохрин.
Через «спичечный коробок»
Анна Городкова, «АиФ – Кузбасс»: Андрей Валерьевич, почему сбой даёт главный человеческий орган?
| Андрей Нохрин |
Андрей Нохрин: На формирование врождённого порока сердца, который действительно распространён у детей, влияют хромосомные и генетические аномалии и факторы внешней среды: лекарства, неблагоприятная экология, алкоголизм родителей и их заболевания, такие, как сахарный диабет, гипо- и гипертиреоз. Все сердечные патологии формируются с третьей по шестую неделю беременности, поэтому очень важно всю беременность вести здоровый образ жизни и жить в благоприятных условиях. К примеру, 25% детей с синдромом Дауна (хромосомная аномалия) имеют врождённый порок сердца. Каждый год мы видим четырёх пациентов с синдромом Холта Орама (аномалия развития кистей рук в сочетании с пороком сердца) и четыре-десять пациентов, у которых мама болеет сахарным диабетом. Но тестов, называющих точную причину порока, не существует. Как правило, это комплексная проблема.
Большинство детей без операции не доживают до года жизни, поэтому все пороки врачи стараются вовремя оперировать и восстанавливать анатомию сердца - в год через хирургов в кардиоцентре проходит около 320 детей. От простых стандартных операций наши пациенты не умирают. Но 2,5% маленьких пациентов при критических пороках сердца всё-таки умирает.
- Три года назад вы впервые провели уникальную операцию и установили новорождённому малышу электронный аппарат, без которого сердце ребёнка не могло бы работать нормально. Какие ещё современные технологии появились у кузбасских медиков, а какие ушли в прошлое?
- Мы имплантируем детям по пять-семь электрокардиостимуляторов в год, и хочу заверить, что с ними человек живёт до глубокой старости без каких-либо ограничений. Единственное условие: нужно раз в семь-восемь лет менять батарейку. Но необходимости менять элемент питания не будет уже через пять-десять лет, потому что в мире уже разрабатывают дистанционное зарядное устройство.
С 2016 года в кардиоцентре мы, единственные в Кузбассе, стали проводить уникальные малотравматичные операции, которые не выполняет большинство ведущих клиник России. Есть группа врождённых пороков сердца, которые можно оперировать с небольшим разрезом размером со спичечный коробок под мышкой. Раньше во время таких операций разрезали и раздвигали всю грудную клетку. Новой технологии нас научил коллега из США, после чего к нам поехали пациенты из других городов и областей: Омска, Иркутска, Пскова, Подмосковья. В прошлом году, к примеру, под Новый год к нам поступила месячная девочка из Алтайского края. Праздник мама с ребёнком встретили в больнице, и всё прошло хорошо, сейчас малышка практически здорова. За два года мы сделали 59 таких операций.
Также с 2015 года мы лечим маленьких (по 1,5 кг весом) детей с диагнозом «Тетрада Фалло» (смещение аорты. – Прим. ред.). Пару лет назад дети с таким весом просто погибали - технически их невозможно было прооперировать. Коллеги из Белоруссии, Германии нас научили новому подходу, позволяющему выходить ребёнка, чтобы он набрал вес больше 4 кг, а потом прооперировать. За два года спасли 17 таких пациентов.
В историю ушли все те операции, которые не давали хорошей результативности. Если раньше оперировали детей после года, то сейчас оперируют до года, чтобы быстрее и качественнее избавиться от проблемы.
Почему учимся в Израиле?
- Несколько лет назад мама полуторагодовалого мальчика собирала «всем миром» деньги на операцию в Германии – у её ребёнка были множественные врождённые пороки сердца. Почему нужно ехать в Германию? Мы «не доросли» технологиями?
- Направление за рубеж в кардиохирургии - это исключительно желание родителей. Ребёнка могут оперировать хоть в Германии, хоть в США, но сейчас в России можно вылечить большинство пороков сердца с очень хорошим результатом. Но надо понимать, что есть пороки, которые не имеют хороших результатов после операции: например, имеется единственный правый желудочек сердца или нет ветвей лёгочной артерии. Мы оперируем таких пациентов и прекрасно понимаем, что оперируем детей-инвалидов по сердцу, прогноз жизни которых до конца не изучен. Чтобы более или менее вылечить такого ребёнка, ему до 18 лет нужно провести три-пять сердечных коррекций. Как правило, в дальнейшем им требуется пересадка сердца из-за низкого качества жизни (одышка, постоянный приём нескольких препаратов, ограничение физической нагрузки). А с донорами в мире существует большая проблема, и результаты пересадки сердца у детей значительно хуже, чем у взрослых.
- Но ведь даже наши врачи часто едут учиться за границу... Вы говорили о Белоруссии, США, Израиле.
- Дело не в профессионализме, а в том, что увидеть определённые операции в Кузбассе или небольшом регионе России сложно. Последний раз я, к примеру, учился в Израиле оперировать детей с такой патологией, с которой в Кузбассе рождается всего пять детей в год. Количество населения, с которым мы работаем, включая соседние регионы, порой не позволяет врачам видеть весь спектр необходимых операций. Но существуют иностранные клиники, куда людей со всего мира направляют только с той или иной конкретной патологией. Там российские хирурги и учатся исправлять нужную проблему.
Яма на яме
- Быть готовыми к лечению детей мешают и демографические ямы. В 2016 году в Кемеровской области родилось на тысячу меньше детей, чем в 2015 году. Спад рождаемости через семь лет снова приведёт к тому, что детские врачи не будут нужны?
- Мы не ощутили на себе снижение потока детей с сердечными пороками - прооперировали примерно то же количество пациентов, что и за прошлые три года. Может быть, доля жителей Кузбасса была меньше, но за счёт соседних регионов количество осталось одинаковым.
Думаю, что нынешний спад связан с тем, что рожают как раз дети 90-х. А детские врачи, безусловно, будут нужны всегда.
- Порой, чтобы попасть на плановую операцию к врачу, нужно прождать не один месяц, записываться заранее и лишь после необходимых анализов. Малышей эти очереди не касаются?
- В кардиохирургии операцию нужно сделать ребёнку до года, поэтому порой дети ждут пару месяцев, пока «повзрослеют» - порок сердца имеет свой возраст, когда его надо исправлять. Но кузбасские кардиохирурги успевают прооперировать всех. Дату госпитализации назначает лечащий педиатр-кардиолог из поликлиники, к которой ребёнок прикреплён.
Если дело касается критического врождённого порока сердца и экстренной хирургии, обычно мы заранее знаем от врачей-координаторов перинатальных центров (это четыре учреждения по всей области), что ребёнок с пороком родился на свет. За год именно благодаря таким координаторам мы оперируем 25-35 новорождённых.
