Всем миром, но без Сирии: взгляд саудитов на борьбу с мировым терроризмом.
На первой официальной встрече исламской коалиции по борьбе с терроризмом, о создании которой было объявлено еще в конце 2015 года, командующий объединенными силами пакистанский генерал Рахиль Шариф подчеркнул, что деятельность организации направлена исключительно на борьбу с терроризмом. Учитывая, что за два года коалиция по большому счету продолжает существовать лишь «на бумаге», заявление военачальника выглядит крайне неубедительно, особенно на фоне обострившихся суннитско-шиитских противоречий в регионе.
Напомним, у истоков создания исламской коалиции стоял наследный принц Саудовской Аравии Мохаммед бин Салман, указавший Сирию и Ирак в качестве приоритетных целей для действий созданного антитеррористического содружества. В свою очередь, саудовский министр иностранных дел Адель аль-Джубейр уточнил, что деятельность объединения будет заключаться в обмене информацией, созданию совместных подразделений и их подготовке к борьбе с ИГИЛ.
Судя по всему, участие в коалиции Сирии и Ирака — государств, наиболее пострадавших от длительной войны с террористами — изначально не рассматривалось. По крайней мере, премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади заявил, что Багдад узнал о создании нового объединения постфактум, и назвал это принципиальной ошибкой, допущенной саудитами.
Что касается Сирии, то здесь позиция Эр-Рияда известна. Тот же аль-Джубейр известен серией официальных заявлений в духе «Асад не сможет победить в войне» и «Асад должен уйти». В связи с этим возникает вопрос относительно мотивов саудитов, которыми они руководствовались при создании коалиции. Можно ли говорить о полноценности «коалиции», деятельность которой никак не координируется с руководством стран, ставших ареной вооруженной борьбы с «ИГИЛ»?
Тот факт, что ни Сирия, ни Ирак не стали участниками объединения исламских государств по борьбе с ИГИЛ, является свидетельством того, что намерения Саудовской Аравии если и включают уничтожение боевиков ИГИЛ* на территории указанных стран, то, по крайней мере, им не ограничиваются.
Скорее, речь идет о послевоенном будущем контролируемых террористами суннитских регионов, в оформлении контуров которого Эр-Рияд хочет принять активное участие еще до наступления мира.
В пользу точки зрения о том, что в основе созданного саудитами объединения лежит конфессиональный аспект, а не стремление совместными усилиями одержать победу над исламистскими группировками, говорит отсутствие в его составе шиитских государств — в частности, Ирана, который вносит реальный вклад в уничтожение терроризма, отправляя военных советников, а также вооружение и военную технику в зону боевых действий.
На этом фоне подозрительным выглядит официальное одобрение создания суннитской коалиции со стороны США. Комментируя это событие, бывший министр обороны США Эштон Картер отметил, что Вашингтон одобряет этот внешнеполитический шаг Эр-Рияда по укреплению безопасности в регионе. Вряд ли в Белом доме не осознают, что использование религиозного фактора в борьбе с терроризмом по сути ошибочно.
Попытка увязать противостояние радикалам с конфессиональной идентичностью — либо косвенно, посредством исключения шиитов из антитеррористической коалиции, либо прямо, как Картер, который призвал к более активному участию стран суннитского мира в войне с экстремистами — лишь сделает клубок проблем, накопившихся между двумя основными исламскими течениями, еще более запутанным и заронит семена для нового конфликта, которые в долгосрочной перспективе могут прорасти и дать начало большой войне на Ближнем Востоке.
Читайте также: ООН заявляет об опасности новой войны в Сирии
Сирийский военно-политический эксперт Хамза Аббас, для «Русской Весны»
* Запрещенная в РФ террористическая организация.
