Российский корреспондент рассказал о фестивале русскоязычных поэтов и жизни украинских граждан в Киеве.
В Киев корреспондента позвали на вечер памяти поэта Бориса Олейника и - заодно - вернисаж русско-белорусско-украинской выставки «Три Софии». Смысл выставки в том, что художники из двух братских и одной уже небратской республики все лето писали три храма Святой Софии. В итоге выставка получилась скандальнее «Матильды».
Чтобы протащить меня на Украину, были приняты беспрецедентные меры камуфляжа. По дороге в поезде один из пассажиров говорил: «Я бы на месте Путина скупил депутатов, дал каждому по десять миллионов, они бы объявили импичмент Порошенко». Пограничники пропустили даже соседа с бородой, владельца сервиса «трезвый водитель». Сосед переживал, что был и в Луганске, и в Донецке, и, конечно, в Крыму после присоединения. Но пограничники пропустили даже соседа с бородой, владельца сервиса «трезвый водитель». Сосед переживал, что был и в Луганске, и в Донецке, и, конечно, в Крыму после присоединения.
Сам Киев показательно освободили от русского языка. Объявления, названия улиц, памятные доски, меню — все на украинском языке. Но лица с татуированными бровями и накладными ресницами у девушек, особенно в метро, все равно казались грустными и уставшими. На речном вокзале одиноко качались на волнах два дебаркадера. На них предстояло жить гостям мероприятия из Белоруссии и России. Томас, темнокожий администратор из Конго, только вздохнул: «Прибыль делали русские. Теперь нет никого, сами видите. Только спрашивают, за кого мы: за Россию или за Украину». И устало добавил: «Если честно, я вас не различаю».
