Чтобы не пить самому, надо помочь протрезветь окружающим, считает главный «митёк» России
Дмитрий Владимирович Шагин — талантливый художник, основатель знаменитого движения митьков и просто легендарная личность. А митьки у многих на территории бывшего СССР ассоциировались в первую очередь с возлияниями — в чем «заслуга» культовой книги «Митьки», в которой описывались нравы и обычаи участников движения.
Шагин не отрицает, что во времена оные «зашибал», причем настолько крепко, что в какой–то момент, по его собственному признанию, это привело его на край могилы. Однако он нашел в себе силы переродиться и полностью отказаться от алкоголя — уже двадцать четыре года как. Более того, Шагин сейчас известен среди прочего и тем, что пропагандирует трезвость. Он сооснователь и глава попечительского совета известного не только в Петербурге реабилитационного центра «Дом надежды на горе» — сюда едут люди, опять же, со всех концов бывшего «великого и нерушимого».
Дмитрий Владимирович согласился поделиться с «СЕГОДНЯ» подробностями своего исцеления в надежде, что его опыт кому–то поможет…
Первый шаг
— С чего начался ваш индивидуальный путь к абсолютной трезвости?
— Помню, когда Горбачев ввел в 85–м этот свой полусухой закон, в народе шутя говаривали, что «митьки ответили на красный террор белой горячкой». Именно в ту пору за неимением нормальной алкогольной продукции люди начали пить всякую гадость. Помню, нам в котельную выдавали денатурат фиолетового цвета, который мы и потребляли.
Перестроечная эпоха трезвости, впрочем, завершилась довольно быстро, и мы смеялись, что митьки–таки, дескать, отменили сухой закон. Однако 90–е принесли другие веяния — уже по духу совершенно противоположные. Наши новые хозяева жизни завезли в страну в огромных количествах дешевый спирт Royal — печально знаменитый «рояль». Он повсеместно продавался в ларьках, буквально на каждом углу.
Я, как и многие современники, не уберегся от этого соблазна — стал потреблять «рояль». Реклама того времени гласила: если вы покупаете бутылку спирта, то ее можно разбавить водой и получить таким образом пять бутылок. Оказалось, что никаких не пять — бутылка спирта выпивается за вечер на одного. Нет, ну разбавлял, конечно…
Позже меня поразило: когда, будучи с выставкой за границей, увидел в магазине хозтоваров бутылку «рояля», мне объяснили, что это средство для розжига каминов. Не удивительно, что многие поумирали или ослепли от этой жуткой отравы! В том числе и некоторые мои друзья…
Тогда, кстати, «рояль» отнюдь не являлся единственной отравой, которую продавали под видом выпивки, — хватало и другой гадости. Пили почти все, что горело… Но лично для меня все это сыграло в известном смысле положительную роль: если бы тогда потреблял хорошие, качественные напитки, то, может быть, не нашел бы в себе сил отказаться от пьянки.
— Решили завязать с алкоголем после какого–то конкретного случая?
— Это случилось после тяжелого запоя, обернувшегося сильным отравлением. Сначала грешил на поддельный коньяк из ларька. Но если честно — в тот раз принял такое количество, что мог бы отправиться на тот свет, даже если бы пил только самый лучший алкоголь. Уже погибая, взмолился: «Господи, оставь меня в живых! Я никогда больше пить не буду!» Понял, что все — край, дальше только кладбище… На меня в буквальном смысле слова повеяло холодом могилы.
Спустя пару месяцев, немного оправившись, поехал на лечение в Штаты — в реабилитационный центр «Эшли» в Мэриленде, он и теперь существует. Летел авиалайнером финской компании, в самолете мне предложили немножко сухого красного вина. Подумал: «Ну я же выздоровел за эти два месяца, если немного — так и не страшно». Однако со мной летел товарищ, совсем недавно из–под капельницы. Его еще трясло, колотило, он был весь зеленый. Я ему: «Давай, смотри–ка — наливают!» Он в ужасе отшатнулся. А мне одному напиваться было скучно, ограничился лишь двумя маленькими бутылочками…
Когда приехал в реабилитационный центр, у меня спрашивают: «Ты когда в последний раз пил?» — «В самолете…» — «С ума сошел? Ты ж приехал лечиться!»
Через трудности
— Больших усилий стоило преодоления тяги к спиртному?
— Тут ведь что самое трудное? Труднее всего признать себя алкоголиком. Дескать, алкоголик это не ты, а тот, кто валяется под забором в собственной луже, все в жизни потерял. А у тебя работа, семья, друзья, ты ведешь активный социальный образ жизни… Нет, ты не алкоголик, ты просто иногда выпиваешь…
Когда оказался в реабилитационном центре, они дали мне анкету с двадцатью девятью вопросами, отвечать можно лишь «да» или «нет». «Похмеляетесь ли вы с утра?» «Болит ли у вас голова от выпитого?» И сноска: если у вас хотя бы три ответа «да», вы алкоголик и вам нужно пройти курс лечения.
Я ответил положительно на двадцать восемь вопросов. Поневоле призадумаешься…
Лишь на один из них — «задерживали ли вас за рулем в пьяном виде?» — написал «нет». У меня ведь не было ни машины, ни прав… Правда, потом понял, что соврал, задерживали — просто не я был за рулем! Как–то мы с товарищем после нескольких бутылок водки неслись с дикой скоростью на его «Волге» по встречке, а за нами гнались несколько милицейских машин. В принципе, чудом остались живы, ограничилось задержанием.
— Заполнив анкету, ужаснулись?
— С недоумением спрашиваю у консультантов: «А как быть–то? Что ж мне совсем не пить? Даже на день рождения и на Новый год нельзя?» А мне отвечают: «Не–е–ет… Ты не пей только один день. Сегодня можешь не пить?» — «Сегодня могу. А завтра?» — «А завтра посмотришь… Ты сегодня не пей».
Подробности читайте в новом номере газеты «СЕГОДНЯ» 16 октября
