27 сентября 2017 г. 16:23:04
Политолог Роланд Биджамов — о последствиях референдума о независимости в Иракском Курдистане для всего региона.
В Иракском Курдистане 25 сентября прошел референдум о независимости региона. Накануне представители Высшей избирательной комиссии сообщили журналистам, что правом голоса обладают 3,7 млн человек.
Как было сказано на брифинге, «это жители собственно Курдистана, а также районов за его пределами», то есть так называемых «спорных районов», и прежде всего богатой нефтью провинции Киркук.
Еще в июне стало ясно, что курдская элита в Эрбиле во главе с президентом Масудом Барзани серьезно настроена на создание собственного государства и ее больше не устраивает пребывание в иракской «коммунальной квартире».
Не последнюю роль в данном случае играет тот фактор, что 71-летний Барзани хочет войти в историю как отец-основатель курдского государства.
Попытки инициировать подобный референдум случались и раньше, но Багдаду удавалось договориться с курдами, и они продолжали оставаться в составе федерального, практически двунационального государства.
Зная о позиции этих и других внешних игроков, а также о том, как отнесутся к идее курдской независимости Турция, Иран и страны арабского мира, Масуд Барзани, однако, решил пойти ва-банк.
Он, очевидно, посчитал, что сейчас, когда власть в Багдаде еще ослаблена, а иракская армия не завершила уничтожение ИГИЛ*, наступил самый удобный момент для объявления независимости.
В течение последних месяцев на курдское руководство оказывалось давление со стороны практически всех заинтересованных мировых и региональных игроков, в особенности Турции и Ирана, предупреждавших о грядущих отрицательных последствиях референдума не только для Ирака, но и для всего региона.
Сомневаться в положительных итогах референдума не приходилось. Победа в таких случаях обеспечена изначально. По предварительным данным, за независимость высказались около 93% голосовавших.
Вместе с тем этот тактический успех в долгосрочной перспективе может обернуться значительным проигрышем для населения Иракского Курдистана и прилегающих к нему спорных территорий.
Слишком много угроз таит в себе проведение референдума.
Его никогда не признает Багдад, поскольку иракская конституция не предусматривает механизма выхода провинций и регионов из состава страны. В самом Иракском Курдистане есть сильная оппозиция Масуду Барзани и возглавляемой им Демократической партии Курдистана (ДПК). Об этом, в частности, говорит тот факт, что, когда 15 сентября прошло первое после двухлетнего перерыва заседание регионального парламента, в нем приняли участие 68 из 111 депутатов.
Остальные его бойкотировали. Более того, даже среди голосовавших за референдум — прежде всего между ДПК и Патриотическим союзом Курдистана — существуют серьезные разногласия. В прошлом соперничество между ними доходило даже до столкновений.
Таким образом, политическая карта Иракского Курдистана чрезвычайно фрагментирована и неоднородна. Наконец, не секрет, что идея создания курдского государства в Ираке крайне отрицательно воспринимается не только в Багдаде, но и в столицах соседних государств, прежде всего Турции и Ирана, а также в Сирии.
В Стамбуле, Тегеране и Дамаске понимают, что события могут начать развиваться по принципу домино и их собственные курдские меньшинства станут действовать по примеру иракских собратьев.
Иран, Турция и Ирак уже тесно координируют свои шаги, направленные на закрытие границы, прекращение авиасообщения и фактическую блокаду курдского региона. Совбез Ирака потребовал от Эрбиля передать под контроль иракского правительства все пограничные терминалы и аэропорты. Кроме того, иракские власти призвали «все страны сотрудничать исключительно с Багдадом в вопросах нефти и пограничных пунктов».
Турецкий парламент продлил на год мандат правительства на проведение траснграничных военных операций в Ираке и Сирии, что указывает на готовность задействовать турецкую армию в Ираке в случае крайней необходимости.
Сейчас просматриваются несколько вариантов развития событий. Первый и относительно маловероятный — военный сценарий с участием Багдада, а также прямым или косвенным участием Турции и Ирана. Против такого развития событий выступят внешние игроки, а США, контролирующие в значительной мере небо над Ираком, постараются пресечь любые попытки нанести авиаудары по курдской территории.
Второй — это сценарий экономической блокады и закрытия границ, который может оказаться наиболее эффективным в плане воздействия на Эрбиль. Одновременно нельзя исключать вариант «внутренней смуты» в самом Иракском Курдистане. Он подразумевает нарастание противостояния между курдскими сторонами в самом регионе, в том числе и по поводу взаимоотношений с Багдадом.
При этом самым предпочтительным вариантом развития событий стал бы возврат к обсуждению преобразованного сценария «альтернативы референдуму».
Он предполагает проведение переговоров по статусу Иракского Курдистана, включая его возможный окончательный выход из состава Ирака, решение вопроса так называемых спорных территорий, прежде всего Киркука, на конституционной основе и даже проведение соответствующего референдума под международным контролем. К этой альтернативе можно обратиться даже с учетом итогов прошедшего плебисцита о независимости.
Как бы то ни было, будущий ход развития событий покажет: станет ли референдум в Иракском Курдистане точкой невозврата в отношениях между Эрбилем и Багдадом или речь идет о многоточии.
*Запрещенная в РФ террористическая организация.
