Вчера выяснилось, что экс–кнабовцы расправлялись с неугодными прокурорами, отстроили систему «своего» следствия, мешали объективному расследованию дел и, видимо, разглашали гостайны. В общем, разоблачатели получили симметричный ответ на свои последние выступления.
О давлении на следствие, если оно пыталось пойти вразрез с версиями руководства KNAB, публично заявил экс–прокурор по особо важным делам, доктор юридических наук Алдис Пундурс. Он припомнил много нелицеприятного про KNAB во времена работы там нынешних депутатов Рижской думы Юриса Юрашса и Юты Стрике.
И почти одновременно стало известно: обер–прокурор Модрис Адлерс отменил решение о закрытии уголовного процесса о разглашении гостайны в бытность Юриса Юрашса начальником отдела оперативных разработок Бюро по предотвращению и борьбе с коррупцией (БПБК, KNAB). Речь идет об информации из «дела Магониса».
Так что теперь депутат Рижской думы Юрис Юрашс снова под следствием, которое ведет Полиция безопасности. И обер–прокурор даже подсказал следователям, какие именно действия им необходимо провести.
А теперь расскажем обо всем этом подробнее.
Бульдог рассказывает про систему «своих» прокуроров
Необходимое пояснение: в прокуратуре во время работы Алдиса Пундурса за глаза иногда называли Бульдогом. И отнюдь не все его любили. Ибо на его счету имеются осужденные «коллеги» — экс–судьи Диана Машина, прокурор Станислав Назарова и Алексей Маргевич. Он также начал уголовное преследование чиновников Daugavpils siltumtikli, вел дело против Бертольда Флика.
Так что его свидетельство о «кухне» следствия по громким коррупционным делам можно считать вполне авторитетным и весомым.
Так вот, Алдис Пундурс в интервью Neatkariga Rita Avize припомнил много нелицеприятного про KNAB времен Юрашса и Стрике.
По словам экс–прокурора, будучи фактическим руководителем KNAB, нынешний политик Юта Стрике разными методами нападала на тех прокуроров и судей, которые не подчинялись ее воле.
В интервью Пундурс вспоминает, что примерно до 2008 года сотрудничество со следователями KNAB было конструктивным и полезным, но в какой–то момент произошел сдвиг в деструктивную сторону.
«В KNAB работали разные следователи — одни пришли из госполиции, другие из Полиции безопасности, — вспоминает Пундурс. — Не было, к примеру, никаких проблем в сотрудничестве с теми, кто раньше были следователями госполиции. Следователи приходили к прокурору, рассказывали, какие проблемы возникли в следствии, предоставляли информацию, и принималось общее решение, как работать дальше. Но в один момент проявилась другая тенденция: следователи KNAB перестали информировать надзирающих прокуроров, как идет следствие. Они старались не говорить о том, что сделано. Очевидно, такая установка пришла от тогдашнего руководства KNAB, которое приравняло прокуроров к объектам своей деятельности. Надзирающий прокурор получал теперь только малую часть информации.
Можно подумать, что у такой тенденции была и положительная сторона — уменьшение утечек информации, но отрицательная сторона была в том, что KNAB начал вести дела практически без надзора. Надзирающий прокурор ничего не знал о происходящем в деле и не мог ни надзирать, ни руководить следствием. Если он пытался запросить информацию, то следовала реакция руководства KNAB — жалобы на то, что прокурор мешает следствию, вмешивается в работу KNAB, до которой ему не должно быть никакого дела.
Подробности читайте в новом номере газеты «СЕГОДНЯ» 31 августа
