Неделю назад мною было было тут мимоходом замечено, что тезис о якобы неспособности докоммунистической России к быстрому и успешному развитию оборонной промышленности и об отсутствии в России до 1917 г. крупных инвестиционных средств, направляемых на оборону, опровергается как успешной реализацией в России программ развития военной судостроительной отрасли в 1910-1917 гг, так и стремительным ростом оборонной промышленности в России в годы Первой мировой войны (ПМВ), когда Россия смогла достигнуть феноменального роста военного производства, причем обеспечиваемого в том числе за счет резкого расширения производственных мощностей и быстрого возведения новых предприятий.
Данные мои замечания вызвали здесь многочисленные гневные вопли и типа возражения. Увы, уровень большинства возражений свидетельствует о крайней неосведомленности публики в данном вопросе и о невероятной замусоренности голов всякого рода предрассудками и совершенно замшелыми представлениями, заимствованными из обличительной публицистики и пропаганды.
В принципе этому не стоило бы удивляться. Обличение якобы неспособности гнусного Ancien Régime справиться с нуждами военного производства было раскручено либеральной и социалистической оппозицией еще до февраля 1917 г., дружно поддерживалось генералами, пытавшимися (оказавшись и с красной, и с белой сторон), отмежеваться от «старорежимности», а затем стало общим местом коммунистической пропаганды по вполне понятным причинам. В результате в отечественной историографии это превратилось в общий исторический штамп, практически необсуждаемый и неразбираемый. Казалось бы, прошло почти 100 лет, и можно было надеяться на более объективное освещение это вопроса теперь. Увы, изучение истории ПМВ (и отечественного ВПК) в России по-прежнему находится на крайне низком уровне, вопросами изучения развития ВПК страны в годы ПМВ никто не занимается, а если эта тема и затрагивается в публикациях, то все сводится к бездумному повторению заученных штампов. Пожалуй, только авторами-составителями недавно изданного сборника «Военная промышленность России в начале ХХ века» (1-й том труда «История создания и развития ОПК России и СССР. 1903-1963») была поставлена под сомнение и подвергнута критике данная мифология.
Можно без преувеличения сказать, что развитие русской военной промышленности в ПМВ остаётся масштабным белым пятном отечественной истории.
Меня в последнее время данная тема весьма занимает, и я даже подумываю над возможностью приступить к ее изучению более серьезно. Тем не менее даже небольшого знакомства с материалами достаточно, чтобы утверждать, и повторить это здесь снова: в годы Первой мировой войны в России был совершен громаднейший скачок в военном производстве, а темпы развития промышленности были настолько высокими, что не повторялись после этого в отечественной истории, и не были повторены ни в один из отрезков советского периода истории, включая ВОВ. Основой этого скачка стало стремительное расширение мощностей военного производства в 1914-1917 гг. за счет четырёх факторов:
1) Расширение мощностей существующих государственных военных предприятий
2) Массированное привлечение к военному производству частной промышленности
3) Крупномасштабная программа экстренного строительства новых казенных заводов
4) Широкое строительство новых частных военных заводов, обеспеченных государственными заказами.
Таким образом, во всех случаях этот рост обеспечивался крупными капиталовложениями (как государственными, так и частными), что делает совершенно нелепыми рассуждения о якобы неспособности России до 1917 г. осуществлять крупномасштабные капиталовложения в ОПК. Собственно, данный тезис, как было замечено, наглядно опровергается еще стремительным созданием и модернизацией судостроительных мощностей под большие кораблестроительные программы перед ПМВ. Но в вопросах судостроения и флота критиканствующая публика находится на совсем уж профанском уровне, поэтому, не имея возможности возразить, быстро переходит на снаряды и т.п.
Основной тезис при этом, что снарядов в России делали мало. При этом в качестве излюбленного аргумента приводятся цифры общего выпуска снарядов в западных странах за весь период ПМВ – включая и 1917 г, и 1918 г. Масштабы раскочергаривания на Западе военной промышленности к 1918 г. и артиллерийских сражений 1918 г. сравниваются с только начавшим развертываться русским военным производством 1915-1916 гг (ибо в 1917 г. русская промышленность покатилась под откос) – и на этом основании пытаются делать какие-то выводы. Интересно, на доказательство чего рассчитывают подобного рода «аргументаторы». Впрочем, как мы увидим ниже, даже на 1917 г. с производством и наличием тех же артснарядов дело в России обстояло не столь уж плохо.
Здесь следует отметить, что одной из причин искаженных представлений о работе русской промышленности в ПМВ являются работы Барсукова, и Маниковского (сиречь частично опять-таки Барсукова) – собственно, отчасти потому, что с тех по ничего нового не появилось по данной теме. Их труды были написаны в начале 20-х гг, выдержаны в духе тех лет и в вопросах связанных с ОПК концентрировались в немалой степени на нехватках боевого снабжения периода 1914-1915 гг. Собственно, сами вопросы развертывания производства вооружения и снабжения отражены в этих работах недостаточно и противоречиво (что понятно по условиям написания). Поэтому взятый в этих работах «страдальчески-обвинительный» уклон некритично воспроизводится уже десятилетия. Более того, и у Барсукова, и у Маниковского встречается немало недостоверной информации (например, о состоянии дел с постройкой новых предприятий) и сомнительных утверждений (типичный пример – завывания, направленные против частной промышленности).
Для лучшего же понимания развития русской промышленности в ПМВ помимо упомянутого сбориника «Военная промышленность России в начале ХХ века» я бы рекомендовал недавно изданные «Очерки по истории военной промышленности» ген. В.С. Михайлова (в 1916-1917 гг начальник военно-химического отдела ГАУ, в 1918 г. начальник ГАУ)
Данный коммент написан в качестве своего рода ликбеза для просвещения широкой публики в вопросах мобилизации и расширения русской оборонной промышленности в период ПМВ и призвавн продемонстрировать масштабы этого расширения. В данном комментарии я не затрагиваю вопросы авиа- и авиамоторостроительной промышленности, а также автомобилестроения, ибо это отдельная сложная тема. То же самое касается флота и судостроения (тоже отдельная тема). Взглянем только на армию.
Винтовки. На 1914 г. в России имелись три казенных оружейных завода – Тульский, Ижевский (фактически комплекс со сталилитейным заводом) и Сестрорецкий. Военная мощность всех трех заводов на лето 1914 г. оценивалась по оборудованию суммарно в 525 тыс. винтовок в год (44 тыс. в месяц) при 2-2,5 сменной работе (Тульский – 250 тыс., Ижевский – 200 тыс, Сестрорецкий 75 тыс.). Реально с августа по декабрь 1914 г. все три завода изготовили всего 134 тыс. винтовок.
С 1915 г. предпринимались форсированные работы по расширению всех трех заводов, в результате чего месячный выпуск винтовок на них с декабря 1914 г. по декабрь 1916 г. был увеличен в четыре раза – с 33,3 тыс. до 127,2 тыс. штук. За один только 1916 г. производительность каждого из трех заводов была удвоена, и фактическая сдача составила: Тульский завод 648,8 тыс. винтовок, Ижевский – 504,9 тыс. и Сестрорецкий – 147,8 тыс., итого 1301,4 тыс. винтовок в 1916 г. (цифры без учета ремонтируемых) .
Увеличение мощностей достигалось расширением станочного и энергетического парка каждого из заводов. Наиболее крупные по масштабу работы были произведены на Ижевском заводе, где станочный парк был практически удвоен, построена новая электростанция. В 1916 г. был выдан заказ на вторую очередь реконструкции Ижевского завода стоимостью 11 млн. руб. с целью доведения его выпуска в 1917 г. до 800 тыс. винтовок.
Масштабное расширение претерпевал Сестрорецкий завод, где к январю 1917 г. был достигнут выход 500 винтовок в сутки, а с 1 июня 1917 г. планировался выход 800 винтовок в сутки. Однако в октябре 1916 г. было принято решение ограничиться по винтовкам мощностью 200 тыс. штук в год, а увеличенные мощности завода ориентировать на выпуск автоматов Федорова темпом 50 штук в сутки с лета 1917 г.
Добавим, что Ижевский сталелитейный завод являлся поставщиком оружейной и специальной стали, а также ружейных стволов. В 1916 г. выпуск сталей по отношению к 1914 г. был увеличен с 290 до 500 тыс. пудов, ружейных стволов – в шесть раз (до 1,458 млн. ед.), пулеметных стволов - в 19 раз (до 66,4 тыс), и ожидался дальнейший рост.
Следует отметить, что немалая часть станков для оружейного производства в России выпускалась станкостроительным производством Тульского оружейного завода. В 1916 г. выпуск станков на нем был доведен до 600 ед. в год, а в 1917 г. предполагалось преобразовать этот машиностроительный отдел в отдельный крупный Тульский казенный машиностроительный завод с расширением мощностей до 2400 станков в год. На создание завода было ассигновано 32 млн. руб. Согласно Михайлову, из 320% роста выпуска винтовок с 1914 г. по 1916 г. лишь 30% увеличения прироста достигалось «форсировкой работы», а остальные 290% были эффектом расширения оборудования.
Однако основной упор в расширении винтовочного производства был сделан на строительство в России новых оружейных заводов. Уже в 1915 г. были санкционированы ассигнования на постройку в Туле второго оружейного завода с годовой мощностью по 500 тыс. винтовок в год, причем в дальнейшем его предполагалось слить с Тульским оружейным с итоговой суммарной мощностью 3500 винтовок в сутки. Сметная стоимость завода (3700 единиц станочного оборудования) составила 31,2 млн. руб, к октябрю 1916 г. ассигнования выросли до 49,7 млн. руб., причем дополнительно было ассигновано 6,9 млн. руб на приобретение у фирмы Remington оборудования (1691 станок) для изготовления еще 2 тыс. винтовок в сутки (!). Итого весь тульский оружейный комплекс должен был давать 2 млн. винтовок в год. Строительство 2-го завода было начато летом 1916 г. и должно быть завершено к началу 1918 г. Реально из-за революции достроен завод был уже при Советах.
В 1916 г. было начато строительство нового казенного Екатеринославского оружейного завода близ Самары мощностью 800 тыс. винтовок в год. При этом на данную площадку планировалось перенести мощности Сестрорецкого оружейного завода, от чего затем отказались. Сметная стоимость определялась в 34,5 млн. руб. Строительство интенсивно велось в 1916 г., к 1917 г. были возведены основные цеха, дальше наступил развал. Советская власть пыталась достроить завод в 20-е гг, но не осилила.
Таким образом, в 1918 г. годовые производственные мощности русской промышленности по выпуску винтовок (без автоматов) должны были составить 3,8 млн. штук, что означало увеличение в 7,5 раз по отношению к мобилизационным мощностям 1914 г. и утроение по отношению к выпуску 1916 г. Это перекрывало заявки Ставки (2,5 млн. винтовок в год) в полтора раза.
Пулеметы. Производство пулеметов оставалось узким местом русской промышленности на протяжении всей ПМВ. Фактически вплоть до самой революции выпук станковых пулеметов вел только Тульский оружейный завод, увеличивший производство оных до 1200 единиц в месяц к январю 1917 г. Таким образом, по отношению к декабрю 1915 г. рост составил 2,4 раза, а по отношению к декабрю 1914 г. – в семь раз. За 1916 г. выпуск пулеметов почти утроился (с 4251 до 11072 штук), а в 1917 г. ожидалась поставка Тульским заводом 15 тыс. пулеметов. Вместе с крупными заказами по импорту (в 1917 г. ожидалась поставка до 25 тыс. импортных станковых пулеметов и до 20 тыс. ручных пулеметов) это должно было удовлетворить заявки Ставки. В преувеличенных надеждах на импорт предложения частной промышленности о производстве станковых пулеметов были отклонены ГАУ.
Производство ручных пулеметов Madsen организовывалось на строящемся по соглашению с Madsen Ковровском пулеметном заводе. Соглашение об этом с выдачей заказа синдикату в 15 тыс. ручных рулеметов за 26 млн. руб было заключено в апреле 1916 г, контракт подписан в сентябре, а строительство завода начато в августе 1916 г. и велось очень быстрыми темпами. Сборка первой партии пулеметов была произведена в августе 1917 г. К началу 1918 г., несмотря на революционный бардак, завод был практически готов – согласно акту обследования завода от августа 1919 г. (а за полтора года там ничего не изменилось), готовность цехов завода составляла 95%, электростанции и коммуникаций – 100%, оборудования было завезено 100%, смонтировано 75%. Выпуск пулеметов планировался в 4000 штук в первое полугодие работы с последующим выходом на 1000 штук в месяц и с доведением до 2,5-3 тыс.ручных пулеметов месяц при работе в одну мену.
Патроны. На 1914 г. в России производством ружейных патронов занимались три казенных патронных завода – Петроградский, Тульский и Луганский. Максимальная мощность каждого из этих заводов составляла 150 млн. патронов в год при односменной работе (суммарно 450 млн.). Фактически все три завода уже в мирный 1914 г. должны были дать суммарно на треть больше – ГОЗ составил 600 млн. патронов.
Выпуск патронов в значительной мере лимитировался количеством пороха (об этом ниже). С начала 1915 г. предпринимались огромные усилия по расширению мощностей всех трех заводов, в результате чего выпуск русских 3-лин патронов был увеличен с декабря 1914 г. по ноябрь 1916 г. втрое – с 53,8 млн до 150 млн. штук (в это число не входит выпуск в Петрограде японских патронов).. За один 1916 г. суммарный объем выпуска русских патронов был увеличен в полтора раза (до 1,482 млрд. штук). В 1917 г. при сохранении производительности ожидалась дача 1,8 млрд. патронов, плюс поступление примерно такого же числа русских патронов по импорту. В 1915-1917 гг. количество единиц оборудования всех трех патронных заводов возросло вдвое.
Ставкой в 1916 г. предъявлялись явно завышенные требования на патроны – так, на межсоюзной конференции в январе 1917 г. потребность была исчислена в 500 млн. патронов в месяц (в т.ч 325 млн. русских)., что давало расход в 6 млрд. в год, или вдвое выше расхода 1916 г., и это при достаточной обеспеченности патронами частей к началу 1917 г.
В июле 1916 г. был начат строительством Симбирский патронный завод (мощность 840 млн. патронов в год, сметная стоимость 40,9 млн. руб), запланированный к вводу в 1917 г., но введенный из-за развала в действие уже при Советах только в октябре 1918 г. В целом общую предполагавшуюся мощность русской патронной промышленности на 1918 г. можно исчислить до 3 млрд. патронов в год (с учетом выпуска иностранных патронов).
Легкие орудия. Производство легкой и горной 3-дм артиллерии велось на Петроградском казенном и Пермском орудийных заводах. В 1915 г. к производству был подключен частный Путиловский завод (в итоге национализированный в конце 1916 г.), а также частная «Царицынская группа заводов» (Сормовский завод, завод Лесснера, Петроградский металлический и Коломенский). Месячный выпуск орудий обр. 1902 г. в итоге вырос за 22 месяца (с января 1915 г. по октябрь 1916 г.) более чем в 13 раз (!!) – с 35 до 472 систем. При этом, к примеру, Пермский завод увеличил производство 3-дм полевых пушек в 1916 г. в 10 раз по сравнению с 1914 г. (доведя к концу 1916 г. до 100 орудий в месяц), а лафетов к ним – в 16 раз.
Выпуск 3-дм горных и коротких пушек на русских заводах за 22 месяца (с января 1915 г. по октябрь 1916 г.) был увеличен втрое (с 17 до примерно 50 месяц), и плюс с осени 1916 г. начался выпуск 3-дм зенитных пушек. В 1916 г. годовое суммарное производство 3-дм орудий всех типов было втрое выше производства 1915 г.
Царицынская группа, начав производство с нуля и сдав первые шесть 3-дм орудий в апреле 1916 г., уже через полгода (в октябре) давала 180 орудий в месяц, а в феврале 1917 г. было изготовлено 200 орудий, и были резервы для дальнейшего наращивания производства. Путиловский завод, возобновив производство 3-дм пушки только во второй половине 1915 г., вышел к концу 1916 г. на мощности 200 орудий в месяц, а в середине 1917 г. ожидался его выход на 250-300 орудий в месяц. Фактически в связи с достаточностью выпуска 3-дм пушек Путиловскому заводу программа на 1917 г. была дана всего в 1214 орудий обр. 1902 г., а остальные мощности переориентировались на выпуск тяжелой артиллерии.
Для дальнейшего расширения артпроизводства в конце 1916 г. было начато строительство мощного Саратовского казенного орудийного завода с производительностью в год: 3-дм полевых пушек – 1450, 3-дм горных пушек – 480, 42-лин пушек – 300, 48-лин гаубиц – 300, 6-дм гаубиц – 300, 6-дм крепостных пушек – 190, 8-дм гаубиц - 48. Стоимость предприятия определялась в 37,5 млн. руб. Из-за революции февраля 1917 г. постройка была остановлена в начальной стадии.
Таким образом, при ежемесячной потребности на 1917 г., заявленной Ставкой в январе 1917 г., в 490 полевых и 70 горных 3-дм пушек, русская промышленность фактически уже вышла к тому времени на ее обеспечение, а в 1917-1918 гг., по всей видимости, значительно превзошла бы эту потребность. С вводом в строй Саратовского завода можно было ожидать выхода суммарно минимум примерно на 700 полевых пушек и 100 горных пушек в месяц (при оценке выбытия 300 орудий в месяц по расстрелу без учета боевых потерь)...
Следует добавить, что в 1916 г. Обуховским заводом было начато освоение 37-мм траншейной пушки Розенберга. Из первого заказа в 400 новых систем от марта 1916 г. 170 пушек были поставлены уже в 1916 г., сдача остальных намечалась на 1917 г. Нет сомнений, что за этим последовали бы новые массовые заказы на эти пушки.
Тяжелые орудия. Как мы все знаем, производство тяжелой артиллерии в России в ПМВ есть излюбленная тема всех обличителей «старого режима». При этом намекается, что гнусный царизм ничего здесь не смог организовать.
К началу войны производство 48-линейных гаубиц обр. 1909 и 1910 гг. велось на Путиловском заводе, Обуховском заводе и Петроградском орудийном заводе, а 6-дм гаубиц обр. 1909 и 1910 гг. – на Путиловском и Пермском заводах. После начала войны особое внимание уделено было также выпуску 42-лин пушек обр. 1909 г., под которое были произведены расширения Обуховского и Петроградского заводов, а также начат массовый выпуск их на Путиловском заводе. В 1916 г. на Обуховском заводе были начаты выпуском 6-дм пушка Шнейдера и 12-дм гаубица. Путиловский завод всю войну был ведущим производителем 48-лин гаубиц, выйдя на выпуск до 36 этих орудий в месяц к осени 1916 г., и должен был наращивать их производство в 1917 г.
Выпуск тяжелой артилерии нарастал очень быстро. В первом полугодии 1915 г. было изготовлено всего 128 орудий тяжелой артиллерии (причем все - все 48-лин гаубицы), а во втором полугодии 1916 г. – уже 566 тяжелых орудий (включая 21 гаубицу 12-дм), иными словами в расчетных коэффициентах Маниковского выпуск за полтора года вырос в 7 раз (!). При этом в это число, видимо, не входит поставка сухопутных орудий (включая 24 гаубицы 6-дм) для Морского ведомства (преимущественно Крепости ИПВ). В 1917 г. должно было продолжаться дальнейшее наращивание производства. В первую очередь 42-лин пушек, выход которых на всех трех заводах-производителях в 1917 г. должен был составить оценочно 402 единицы (против 89 в 1916 г). Всего же в 1917 г., не случись революции, ГАУ (без Морведа) промышленностью оценочно должно было быть поставлено до 2000 тяжелых орудий русского производства (против 900 в 1916 г.).
Только один Путиловский завод на освоем основном производстве по программе 1917 г. должен был дать 432 48-лин гаубицы, 216 42-лин пушек и 165 гаубиц 6-дм для армии плюс 94 гаубицы 6-дм для Морведа.
Дополнительно с национализацией Путиловского завода было решено создать при нем особый завод тяжелой артиллерии для производства 6-дм и 8-дм гаубиц с объемами выпуска до 500 гаубиц в год. Строительство завода было осуществлено ударными темпами за 1917 год, несмотря на революционный хаос. К концу 1917 г. завод был практически готов. Но тут началась эвакуация Петрограда, и решением ГАУ от 14 декабря новый завод подлежал первоочередной эвакуации в Пермь. Большую часть оборудования предприятия в конечном счете удалось доставить на Пермский завод, где оно составило основу мощностей Мотовилихи по выпуску тяжелых орудий на следующие десятилетия. Однако немалая часть была рассеяна по стране в обстановке гражданской войны 1918 г. и утеряна.
Вторым новым центром выпуска тяжелой артиллерии должен был стать вышеупомянутый Саратовский казенный орудийный завод с годовой программой по тяжелым орудиям: 42-лин пушек – 300, 48-лин гаубиц – 300, 6-дм гаубиц – 300, 6-дм крепостных пушек – 190, 8-дм гаубиц - 48. Из-за революции февраля 1917 г. постройка была остановлена в начальной стадии.
В числе других рассматривавшихся к 1917 г. мероприятий по усилению выпуска тяжелой артиллерии, были выдача заказа на 48-лин гаубицы частной «Царицынской группе заводов», а также освоение в 1917 г. выпуска 12-дм гаубиц и новых «легких» 16-дм гаубиц на строившемся с 1913 г. при участии Vickers Царицынском заводе по выпуску морской тяжелой артиллерии (РАОАЗ), чья постройка велась в годы ПМВ вяло, но первая очередь которого ожидалась в июле 1916 г. ко вводу весной 1917 г. Выдвигался также проект производства там с 1918 г. 42-лин пушек и 6-дм гаубиц (заметим, что выпуск 42-лин пушек и 6-дм гаубиц и был в итоге освоен на «Баррикадах» Советами в 1930-1932 гг).
Со вводом в строй гаубичного завода на Путиловском заводе и первой очереди Царицынского завода русская промышленность достигла бы в 1918 г. годового выпуска минимум 2600 тяжелых артсистем, а более вероятно – и больше, с учетом того, что, видимо, в 1917-1918 гг. были бы предприняты серьезные усилия по расширению выпуска 48-лин гаубиц. И это без учета Саратовского завода, возможность ввода которого до 1919 г. мне представляется сомнительной.
Фактически это означало, что заявки Ставки 1916 г. на тяжелую артиллерию могли быть покрыты русской промышленностью уже к концу 1917 г., а массированный выпуск 1918 г. мог быть обращен, наряду с покрытием потерь, на резкое (фактически многократное по многим артсистемам) увеличение штатов ТАОН. Добавим к этому, что в 1917-начале 1918 гг. еще около 1000 тяжелых артсистем должно было быть получено по импорту (и это без учета возможных новых заказов за рубежом). Итого суммарно русская тяжелая артиллерия даже за вычетом потерь могла достичь численности 5000 орудий к концу 1918 г., т.е. быть сопоставимой по численности с французской.
Отметим, что при этом в России (в основном на Обуховском заводе, а также на Пермском) продолжалось весьма масштабное производство мощной крупнокалиберной морской артиллерии (от 4 до 12 дм), осваивался выпуск 14-дм корабельных орудий и несмотря на ПМВ полным ходом продолжалась реконструкция Пермского завода для организации на нем выпуска в год 24 корабельных орудий калибров 14-16 дм.
И, к слову, маленький штришок для любителей порассуждать о том, что флот де перед ПМВ объедал армию, а несчастная армия страдала от нехватки пушек. Согласно «Всподданейшему отчету по Военному министерству за 1914 г.», на 1 января 1915 г. в сухопутной крепостной артиллерии состояло 7634 орудия и 323 полуподовые мортиры (за 1914 г. в сухопутные крепости подано 425 новых орудий), а запас снарядов крепостей составлял 2 млн. штук. В артиллерии приморских крепостей состояло еще 4162 орудия, а запас снарядов составлял 1 млн. штук. No comments, как говорится, но похоже история реального величайшего русского попила перед ПМВ еще ждет своего исследователя.
Артиллерийские снаряды калибра 3 дм. Рассужения о снарядах есть любимая тема критиков русского ВПК в ПМВ, при этом как правило сведения о снарядном голоде 1914-1915 гг. совершенно неправомерно переносятся на более поздний период. Еще меньшая осведомленность проявляется в вопросе о производстве снарядов тяжелой артиллерии.
Производство 3-дм снарядов перед ПМВ осуществлялось в России на пяти казенных (Ижевском сталелитейном, а также Пермском, Златоустовском, Олонецком и Верхнетуринском горного ведомства) и 10 частных заводах (Металлический, Путиловский, Николаевский, Лесснер, Брянский, Петроградский механический, Русское общество, Рудзский, Лильпоп, Сормовский), а до 1910 г. – и двух финских заводах. С началом войны снарядное производство претерпело быстрое расширение, как путем увеличения производства на упомянутых заводах, так и путем подключения новых частных предприятий. Всего к 1 января 1915 г. заказы на 3-дм снаряды были выданы 19 частным предприятим, а к 1 января 1916 г. – уже 25 (и это без учета организации Ванкова)
Основную роль в снарядном производстве по линии ГАУ сыграли Пермский завод, а также Путиловский завод, объединивший в итоге вокруг себя ряд других частных предприятий (Русского общества, Русско-Балтийского и Коломенского). Так, Пермский завод при годовой расчетной мощности 3-дм снарядов в 500 тыс единиц уже в 1915 г. дал 1,5 млн. снарядов, а в 1916 г. – 2,31 млн. снарядов. Путиловский завод со своей кооперацией изготовил за 1914 г. всего 75 тыс. 3-дм снарядов, а в 1916 г. – 5,1 млн. снарядов.
Если в 1914 г. вся русская промышленность изготовила 516 тыс. 3-дм снарядов, то в 1915 г. – уже 8,825 млн по данным Барсукова, и 10 млн. по данным Маниковского, а в 1916 г.- уже 26,9 млн. выстрелов по данным Барсукова. «Всеподданейшие отчсеты по военному министерству» приводят еще более значительные цифры подачи 3-дм снарядов русского производства в армию – в 1915 г. 12,3 млн. снарядов, а в 1916 г. - 29,4 млн. выстрелов. Таким образом, годовой выпуск 3-дм снарядов в 1916 г. практически утроился, а месячное производство 3-дм снарядов с января 1915 г. по декабрь 1916 г. выросло в 12 раз!
Особо следует отметить известную организацию уполномоченного ГАУ Ванкова, которая сорганизовывала большое количество частных предприятий на выпуск снарядов и сыграла выдающуюся роль в мобилизации промышленности и раскрутке снарядного производства. В общей сложности к производству и кооперации Ванковым было привлечено 442 частных завода (!). С апреля 1915 г. организация Ванкова получила заказы на 13,04 млн. 3-дм гранат французского образца и 1 млн. химических снарядов, а также 17,09 млн. запальных стаканов и 17,54 млн. детонаторов. Выдача снарядов началась уже в сентябре 1915 г., до конца года изготовила 600 тыс. снарядов, а в 1916 г. организация Ванкова изготовила около 7 млн. снарядов, доведя выпуск до 783 тыс. в декабре 1916 г. К концу 1917 г. было изготовлено ею 13,6 млн. 3-дм снарядов всех типов.
Ввиду успешности работы организации Ванкова ей в 1916 г. было выдано заказов дополнительно на выпуск 1,41 млн. тяжелых снарядов калибром от 48 лин до 12 дм, а также 1 млн. снарядов (57, 75 и 105 мм) для Румынии. Организация Ванкова в кратчайший срок поставила новое для России производство тяжелых снарядов из сталистого чугуна. Как известно, именно массовый выпуск снарядов сталистого чугуна в значительной мере способствовал разрешению снарядного кризиса во Франции. Начав выпуск таких снарядов в России в конце 1916 г., организация Ванкова практически полностью выполнила заказы по отливке всех заказанных тяжелых снарядов к концу 1917 г. (хотя ввиду развала обработано было только около 600 тыс. из них).
Наряду с этим продолжались усилия по расширению выпуска 3-дм снарядов и на казенных предприятиях. На 1917 г. было запланировано довести выпуск 3-дм снарядов на Ижевском заводе до 1 млн в год, кроме того, 1 млн. 3-дм снарядов в год планировались к выпуску на новом строящемся крупном Каменском казенном сталелитейном заводе (о нем ниже).
Добавим, что за границей было заказано 56 млн. выстрелов к русским 3-дм орудиям, из которых 12,6 млн. по данным «Всеподданейшего отчета» поступило в 1916 г . (обращает внимание, что Барсуков вообще дает по многим позициям более низкие цифры, чем «Отчеты»). В 1917 г. ожидалось поступление 10 млн. снарядов «моргановского» заказа из США и до 9 млн. канадского заказа.
Оценочно в 1917 г. ожидалось получение до 36 млн. 3-дм выстрелов от русской промышленности (с учетом организации Ванкова) и до 20 млн. по импорту. Такое количество превышало даже самые максимальные возможные пожелания армии. Здесь следует отметить, что на почве снарядного кризиса начала войны русское командование в 1916 г. было охвачено чем-то вроде психопатии в плане запасания снарядами. За весь 1916 г. русской армией, по разным оценкам, было израсходовано 16,8 млн. снарядов калибра 3 дм, из которых 11 млн. – в пять летних месяцев наиболее интенсивных боев, и не испытывая особых проблем с боеприпасами. Напомним, что при таком расходе реально Военному ведомству в 1916 г. было поставлено уже до 42 млн. снарядов. Летом 1916 г. ген. Алексеев в записке требовал на будущее подачи 4,5 млн. снарядов на месяц. В декабре 1916 г. Ставка сформулировала потребность в 3-дм снарядах на 1917 г. откровенно завышенной цифрой 42 млн. штук. Упарт в январе 1917 г. занял более разумную позицию, сформулировав требования подачи на этот год 2,2 млн. снарядов в месяц (или 26,6 млн. всего). Маниковский, впрочем, и это считал завышенным. В январе 1917 г. Упарт заявлял, что годовая потребность в 3-дм снарядам «удовлетворяется с избытком» и что к 1 января 1917 г. в армии имелся запас 3-дм выстрелов в 16,298 млн штук - иными словами фактический годовой расход 1916 г. В течение первых двух месяцев 1917 г. подавалось на фронт примерно по 2,75 млн. 3-дм выстрелов. Как мы видим, практически все указанные расчеты с лихвой покрывались бы в 1917 г. только русским производством, и скорее всего к 1918 г. русская легкая артиллерия подошла бы с откровенным затовариванием боеприпасами, а при сохранении и хотя бы ограниченном наращивании темпов производства и поставок к концу 1918 г. склады бы вообще ломились бы от огромных запасов 3-дм снарядов.
Тяжелые артиллерийские снаряды. Основным производителем тяжелых снарядов сухопутной артиллерии (калибра более 100 мм) до ПМВ были Обуховский завод, Пермский завод, а также три других указанных выше завода горного ведомства. На начало войны четыре горных завода (включая Пермский) имели в работе уже 1,134 млн (!) снарядов калибров 42 и 48 лин и 6 дм (без учета более тяжелых), еще 23,5 тыс. снарядов имело в заказе Русское общество. С началом войны были сделаны экстренные заказы еще на 630 тыс. выстрелов тяжелой артиллерии. Таким образом утверждения о якобы малом количестве выпуска тяжелых снарядов до войны и в начале войны сами по себе есть абсурдный миф. В ходе войны выпуск тяжелых снарядов нарастал лавинообразно.
С началом войны началось расширение выпуска тяжелых снарядов на Пермском заводе. Уже в 1914 г. завод дал 161 тыс. тяжелых снарядов всех видов (вплоть до 14 дм), в 1915 г. – 185 тыс., в 1916 г. – 427 тыс., в том числе выпуск 48-лин снарядов был с 1914 г. учетверен (до 290 тыс). Уже в 1915 г. выпуск тяжелых снарядов велся на 10 казенных и частных заводах с постоянным расширением выпуска.
Дополнительно с 1915 г. был начат массовый выпуск тяжелых снарядов (вплоть до 12 дм) на группе Путиловских заводов – в 1915 г. сдано 140 тыс. снарядов, а в 1916 г.- уже около 1 млн. В 1917 г., несмотря на начавшийся развал, группой изготовлено 1,31 млн. тяжелых снарядов.
Наконец, организация Ванкова изготовила за год с конца 1916 г. по конец 1917 г. более 600 тыс. готовых тяжелых снарядов, освоив новый для России выпуск снарядов из сталистого чугуна.
Подводя итоги выпуска тяжелых снарядов в России до революции, нужно обратить внимание, что Барсуков, на которого любят ссылаться, приводит очевидно неверные данные по выпуску тяжелых снарядов в 1914 г. – якобы всего 24 тыс. 48-дм снарядов и 2100 гранат 11-дм, что противоречит всем известным данным и его же сведениям о выпуске снарядов по отдельным заводам (такие же неправильные данные у него и по 3-дм снарядам). Приводимые таблицы в издании Маниковского еще более бестолковы. Согласно же «Всеподданейшему отчету по Военному министерству за 1914 г», с 1 августа 1914 г. по 1 января 1915 г. только в действующую армию было фактически подано 446 тыс выстрелов для 48-лин гаубиц, 203,5 тыс. выстрелов для 6-дм гаубиц, 104,2 тыс выстрелов для 42-лин пушек, и это не считая снарядов других типов. Таким образом, оценочно только в последние пять месяцев 1914 г. было выпущено минимум 800 тыс. тяжелых снарядов (что совпадает с данными по заделу на начало войны). Документ 1915 г. «Свод сведений о снабжении армии артиллерийскими снарядами» в «Военной промышленности России» дает выпуск примерно 160 тыс. тяжелых сухопутных снарядов в последние 4 месяца 1914 г., хотя неясно из текста, насколько эти данные полны.
Есть подозрения, что у Барсукова также занижено производство снарядов тяжелой артиллерии в 1915-1916 гг. Так, согласно Барсукову, в 1915 г. в России было изготовлено 9,568 млн. снарядов всех типов (включая 3 дм) и еще 1,23 млн снарядов получен из заграницы, а в 1916 г. – изготовлено 30,975 млн снарядов всех типов и еще около 14 млн. получено из-за границы. Согласно же «Всеподданейшим отчетам по Военному министерству», в 1915 г. в действующую армию было подано более 12,5 млн. снарядов всех типов, а в 1916 г. – 48 млн. снарядов (включая 42 млн 3-дм). У Маниковского цифры по подаче в армию снарядов в 1915 г. сопадают с «Отчетом», однако цифра подачи за 1916 г. меньше в полтора раза – он дает всего 32 млн. снарядов, включая 5,55 млн. тяжелых. Наконец, согласно другой таблице Маниковского, в 1916 г. в войска было подано 6,2 млн. тяжелых снарядов и плюс 520 тыс. выстрелов для французских 90-мм пушек.
Если по 3-дм снарядам цифры у Барсукова более-менее «бьются», то по снарядам более крупных калибров при принятии на веру цифр Барсукова образуются явные несообразности. Приводимая им цифра выпуска 740 тыс. тяжелых снарядов в 1915 г. при выпуске минимум 800 тыс за пять месяцев 1914 г. совершенно несообразна и противоречит всем известным данным и очевидным тенденциям – и данным того же Маниковского о подаче в армию 1,312 млн. тяжелых снарядов в 1915 г. По моему мнению, выпуск тяжелых снарядов в 1915-1916 гг. у Барсукова занижен примерно на 1 млн. выстрелов (видимо, за счет неучета продукции каких-то заводов). Есть также сомнения о статистике Барсукова по 1917 г.
Впрочем, даже если принять на веру цифры Барсукова, то в 1916 г. в России было изготовлено 4 млн. тяжелых снарядов, а в кризисном 1917 г., несмотря на всё – уже 6,7 млн. При этом, по данным Барсукова выходит, что выпуск 6-дм гаубичных снарядов в 1917 г. увеличился по отношению к 1915 г. в 20 раз (!) – до 2,676 млн., а 48-лин гаубичных снарядов – в 10 раз (до 3,328 млн). Фактическое увеличение, на мой взгляд, было несколько меньшим, но тем не менее, цифры впечатляют. Таким образом, Россия только с 1914 по 1917 г. изготовила от 11,5 млн (оценка Барсукова) и до порядка минимум 13 млн. (моя оценка) тяжелых снарядов, и еще до 3 млн. тяжелых снарядов было получено по импорту (с 90-мм). В реальном исчислении все это означало, что русская тяжелая артиллерия достаточно быстро преодолела «снарядный голод», а в 1917 г. начала складываться ситуация переизбытка боеприпасов тяжелой артиллерии – так, 42-лин пушки в действующей армии имели на январь 1917 г. по 4260 выстрелов на ствол, 48-лин и 6-дм гаубицы к сентябрю 1917 г. – до 2700 выстрелов на ствол (при том, что немалая часть – более половины - громадного выпуска снарядов этих типов 1917 г. так и не попала уже в войска). Даже массовое ра
