Спецпредставитель США на Украине Курт Волкер неожиданно выступил с заявлением, в котором предостерег подведомственную ему страну от возвращения ядерного статуса.
— Я не думаю, что ядерное оружие было бы чем-то положительным для Украины. Мне бы не хотелось, чтобы Украина снова восстанавливала этот процесс, — заявил Волкер в интервью местным СМИ.
Эта новость выглядит странной — с таким же успехом Волкер мог бы предостеречь Украину от строительства «Звезды Смерти» на околоземной орбите или от использования черной магии.
На мой взгляд, это, как ни странно, очередная попытка запугать Российскую Федерацию. Я примерно представляю себе, какие хозяйственные усилия нужны для того, чтобы создать для того, чтобы создать это самое ядерное оружие.
И я совершенно уверен, что Украина даже в мирное время не была способна совершить такие усилия. А уж сейчас то, что осталось от нее, заведомо не может подойти к решению этой задачи даже на пушечный выстрел.
Поэтому американское заявление — это по сути блеф типа известной фразы из драки «держите меня семеро, а то я за себя не ручаюсь».
В данном случае американцы пытаются запугать тем, что если мы не будем исполнять американские требования, связанные с Украиной, то они перестанут ее сдерживать — и тогда она теоретически когда-нибудь сможет создать собственное ядерное оружие.
Так вот: не сможет даже теоретически.
Ядерные технологии — это прежде всего дело очень затратное. Надо создавать целые отрасли производства со множеством предприятий, причем предприятий, очень тесно взаимодействующих друг с другом. Посему работать они должны как единый хозяйственный комплекс.
В свое время значительная часть затрат на создание этого комплекса была связана с поисковыми работами. То есть, грубо говоря, стремились прежде всего разобраться, как вообще можно создать ядерную бомбу; потом — как это можно сделать за более или менее разумные время и деньги.
В частности — СССР потратил очень много сил и средств на отработку технологии разделения изотопов урана в центрифугах. Американцы же предпочли использовать технологию несколько попроще — а именно, они использовали газодиффузионное разделение, то есть прогоняли поток газообразного соединения урана через множество газопористых мембран.
Эта технология очень сложная, но оказалась все-таки существенно проще, чем система центрифуг.
Зато разделение на центрифугах требует в десятки раз меньше энергии, чем разделение на мембранах. Поэтому, когда мы, наконец, освоили технологию, то довольно быстро отбили все затраты. В частности, поставками нашего урана в Америку в 1990-х мы довольно быстро довели до банкротства все тамошние разделительные предприятия.
Это пример, показывающий, насколько велика важность поисковых работ. Но даже когда они все уже проделаны — все равно надо еще строить предприятия, надо обслуживать предприятия, надо строжайшим образом выполнять все регламентные работы на них — и все это требует очень больших затрат сил, времени и денег. И все это под силу только серьезному, хорошо организованному государству.
Так вот: то, что сейчас осталось на месте Украины, пребывает в такой степени саморазрушения системы хозяйствования и системы управления, что даже самому большому оптимисту трудно ожидать от Украины и сотой доли тех усилий, что нужны на создание и работу ядерного-энергетического комплекса.
Конечно, тут можно возразить: в свое время Пакистан, не являющийся передовой научной державой мира, обзавелся-таки ядерным оружием (по слухам, при активной поддержке и под руководством Китайской народной республики, желающей таким образом уравновешивать мощь Индии, находящейся, как мы знаем, с Пакистаном в состоянии непрерывной «холодной войны»).
Такой вариант не исключен, но на мой взгляд маловероятен, поскольку степень внутренних раздоров на Украине — даже внутри нынешней верхушки киевской ОПГ — несравненно выше, чем была в Пакистане когда-либо.
Поэтому и вероятность того, что ядерное оружие, пусть даже созданное американцами, окажется в руках, враждебных тем же американцам, так велика, что реально они рисковать не будут. Блефовать — да, но этот блеф настолько нереален, что в него вряд ли кто-то у нас поверит.
Анатолий Вассерман
