Американская некоммерческая организация "Национальное бюро экономических исследований" подготовила доклад о том, сколько неучтенных активов держат в оффшорах россияне. По их данным, это средства, эквивалентные 75% национального дохода. Примерно столько же, сколько зарегистрировано активов внутри страны.
"Согласно нашим базовым оценкам, сосредоточенное в офшорах богатство составило на 2015 год 75% национального дохода", — говорится в докладе.
Авторы также отмечают, что отследить держателей очень сложно, если вообще возможно. Но вместе с этим напоминают про сильное неравенство внутри страны: супербогатые россияне (1% населения) владеют примерно 20% национального дохода, наиболее богатые 10% россиян – примерно 45% нацдохода. У "средних" 40% граждан в руках примерно 39% национального дохода, а наиболее бедные 50% — владеют лишь 18% нацдохода, уверены исследователи.
И это на фоне заявленной программы деоффшоризации, которую некогда провозгласили в Кремле. О том, что же пошло не так, Накануне.RU рассказал доктор экономических наук, профессор Никита Кричевский.
Вопрос: В работе указано, что оффшорные активы эквивалентны 75% национального дохода – Вы согласны с такой оценкой?
Никита Кричевский: Надо начать с того, что активы – это те предприятия, которые зарегистрированы на оффшоры. А национальный доход, проще говоря, – это заработная плата плюс прибыль. То есть это величина, которая получается при вычете из ВВП основных фондов, инвестиций и прочего. Грубо говоря, это фонд зарплаты и общая сумма прибыли. Эта цифра, конечно, меньше, чем ВВП, но у меня тут же вопрос возникает – если национальный доход взят в качестве эквивалента, то эта сумма явно меньше, если мы сравниваем с активами. Потому что активов существенно больше.И если мы говорим о том, что люди держат деньги – это один разговор. Если же мы говорим о том, что активы оформлены – то тогда это ложная информация, потому что оценивать активы, которые были запущены в оффшоры, и говорить, что, пусть даже там триллион долларов – это значит обижать Российскую Федерацию. Это что получается, что все оффшорные активы – а это металлургия, это нефть и газ, это прочие отрасли – они что, триллион долларов?
Вопрос: Очевидно, имеются в виду именно деньги, выведенные в оффшоры – с этими данными Вы согласны?
Никита Кричевский: Да, тут имеются в виду, скорее всего, деньги, потому что активы существенно больше, если мерить их по национальному доходу. Только навскидку – "РУСАЛ", НЛМК, "Северсталь", "Металлинвест" – а ведь их гораздо больше. Поэтому это, конечно, неправда, что у нас активы составляют 2/3 от нацдохода – скорее всего, имеются в виду деньги. То есть те деньги, которые люди украли и хранят в оффшорах. Иначе не получается.
Вопрос: И это на фоне объявленной деоффшоризации?
Никита Кричевский: Тут нужно сказать о двух моментах. Во-первых, некоторые высокопоставленные "коммерческие", но при этом государственные чиновники плюют на деоффшоризацию и указания президента. Один из последних примеров – это Внешэкономбанк, который финансирует строительство Ивановского полиэфирного комплекса (ИПК). Там ВЭБ поставил условие – переоформить заемщика на оффшор. Это было условие ВЭБа, и об этом писали. Это публичная информация, это было условие получения кредита – оформление на Кипр якобы для допэмиссии.
Во-вторых, когда мы говорим об оффшорах – за последние годы сделано очень и очень много для того, чтобы упорядочить движение капитала из страны в оффшоры. Если раньше это просто не поощрялось и были просто некие "черные списки" оффшорных компаний у Минфина, то сегодня вовсю действует закон о Контролируемых иностранных компаниях (КИКах) – туда, конечно, оффшоры тоже входят.
Вопрос: А как Вы оцениваете информацию о социальном неравенстве внутри страны? Для чего она дана?
Никита Кричевский: К огромному сожалению, это проблема общая – не только российская. Посмотрите на США, посмотрите на Европу, посмотрите на другие страны – везде приблизительно одно и то же, о чем, кстати, все последние годы писал и Кругман, и Стиглиц, и другие. Мы, к огромному сожалению, здесь в тренде, мы не выбиваемся из общей картины. Но это не добавляет нам чести и не говорит о том, что раз так везде, то это норма.
И эта информация, на мой взгляд, политико-пропагандистская. То есть она представлена в том числе для того, чтобы вбросить, дополнительно раскачать ситуацию в стране, посеять дополнительное зерно сомнений, раздражений и ненависти в среде российского общества – не более.
Вопрос: Почему?
Никита Кричевский: Потому что если мы представим – а что будет для экономики, если доля эти "крутышек" ополовинится? Ничего не будет, ничего не случится. Может быть, чуть больше будет платиться налогов, но в общем и целом при нынешней ситуации не произойдет ничего, потому что экономика рассчитана в конечном итоге на потребление. Что изменится с точки зрения потребления от того, что кто-то переведет деньги или активы внутрь России? От этого что, люди вместо кафе начнут ходить в рестораны? Нет. Поменяют более дешевую машину на более дорогую? Тоже нет. Смогут себе позволить поехать не в Турцию, а, скажем, в Италию? И здесь тоже нет. Потому что это вещь, которая определяется заработком людей. А он не зависит от того, где будут храниться активы, в том числе финансовые активы. Это зависит совершенно от других вещей.
Единственное, конечно, если бюджет будет получать больше денег, то это позитивно скажется как раз на бюджете, но больше я каких-то выгод не вижу. Первый полученный эффект – это, конечно, обнуление дефицита федерального бюджета. А вот то, что останется, вполне вероятно, будет перераспределено на дополнительные запросы.
Вопрос: Тогда имеет ли вообще смысл деоффшоризация, если уже и экс-губернаторы переводят бизнес в оффшоры?
Никита Кричевский: Она имеет смысл, когда это не лозунг, а конкретная программа действий. А у нас это как было, так и осталось ложным лозунгом.
Вот давайте проведем деоффшоризацию – ну, здорово, мы все "ура" кричим, а на фоне есть пример ВЭБа и ИПК: говорят, оформляйте на Кипр и приходите за кредитом.
Это должна быть программа действий, и уже есть удачные зарубежные примеры – позволяли выводить деньги, задекларировать доходы, а после этого обещали, что будут очень серьезные санкции. И тот, кто в итоге решал, что он самый хитрый, конечно, "попадал".
А у нас видите, как – ну вот, Контролируемые иностранные компании, ну вот мы что-то сказали – дальше этого пустобрехства у нас, к сожалению, не идут. Должны быть реальные сроки для тех, кто не исполняет закон, должно быть поражение в правах, должны быть ощутимые финансовые санкции. И начинать нужно с крупнейших компаний – у них надо спрашивать, в чем дело, что случилось, почему они не переходят в российскую юрисдикцию?
Они [бизнесмены] что, боятся, что суды "продажные"? Или еще что-то? Так это же зависит от них в первую очередь. Ведь они же выстроили эту систему в 90-е годы. А теперь говорят "продажная". Так вот пусть переводят и делают так, чтобы система работала, как нужно, а именно – непредвзято, прозрачно и справедливо. А они сами своей системы боятся.
Подпишитесь на нас
