Министерство финансов Латвии предупреждает: после 2020 года объем доступных для Латвии средств из европейских фондов может снизиться на 15–30%. Об этом говорится в одобренном правительством официальном письме, направленном Комиссии Сейма по публичным финансам и ревизиям.
Возможно ли столь существенное сокращение финансирования Латвии и других балтийских стран, как это может повлиять на экономику региона и отразиться на жителях Прибалтики, аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал политолог, лидер латвийского движения евроскептиков Нормунд ГРОСТИНЬШ.
— Г‑н Гростиньш, с чем связано ожидаемое сокращение финансирования Прибалтики из фондов ЕС?
— Во-первых, Прибалтика всегда получала довольно разное финансирование из тех же фондов. То есть если сравнить латвийский ВВП с польским, то на душу населения мы получаем практически в два раза меньше, чем поляки. Литва и Эстония получали чуть больше, чем Латвия, но меньше, чем Польша. Сейчас в Евросоюзе начинается подготовка к жестким переговорам насчет следующего бюджета.
Нам говорят, что планируется определенное сокращение, потому что Великобритания выходит из Европейского союза. Однако если посмотреть на реальные цифры, то, скорее всего, это такая тактика перед переговорами со стороны Брюсселя.
На данный момент в Латвию от всевозможных европейских, норвежских и других иностранных фондов поступает в общей сложности около одного миллиарда евро в год. Наш валовый национальный продукт — это примерно 27 миллиардов евро. Поэтому миллиард — это ощутимо, но не катастрофично. Тем более что обещают уменьшить на 15–30% при пессимистическом сценарии. Пока это не сильно кого-то должно пугать.
Во-вторых, это вопрос о результате проведения переговоров. Если, скажем, в результате переговоров мы договоримся о том, что у нас на душу населения будет не в два раза больше, чем в Польше, а столько же, сколько в Польше, например, то может случиться так, что мы получим не на 15% меньше, а в два раза больше дотаций. Один миллиард туда-сюда для Европейского союза при проведении переговоров не такие большие деньги.
Объясню: сейчас европейский Центробанк из воздуха даже не печатает, а просто выпускает 60 миллиардов евро в месяц. В год из воздуха 720 миллиардов евро печатают (хотя «печатают» — это громко сказано, они просто на компьютере клавишу ENTER нажимают).
Конечно, если они в год выпускают эти 720 миллиардов, а нам говорят, что на нас не хватит 150 миллионов, то это цирк.
Другое дело, что наши бюрократы до сих пор крайне провально вели эти переговоры, чем и объясняется двукратная разница с Польшей. Эти переговоры можно провести по-другому, но это зависит от наших парламентских выборов. Если переговоры будут вести те же люди, которые до сих пор их вели, значит, ничего не изменится, а то и хуже станет.
Если провести переговоры как-то иначе, то у нас тоже есть определенные аргументы, включая право вето при утверждении бюджета, которое никуда еще не исчезло. Мы все свидетели жесткого переговорного процесса, но судить о нём можно будет по результату.
Я думаю, что Польше финансирование уменьшат процентов на 30, но если у нас при этом будет как в Польше, то по факту у нас будет прирост в полтора раза. Для Евросоюза такие цифры незаметны, они и для нас не слишком велики.
— Вы говорите, что всё решится на переговорах и будет зависеть от переговорщиков. Получается, что, занижая предварительные суммы финансирования, Брюссель давит на страны Балтии. С какой целью?
— Да, безусловно, тактика давления — стандартная тактика Брюсселя. Она была при вступлении в Евросоюз и продолжается при любых переговорах: по Европейской конституции, в Лиссабонском договоре и в каждом бюджете — они всегда делают сильно заниженные начальные предложения, потом в ходе переговоров они их повышают; это дает местным политикам возможность после переговоров сказать, что получили больше, чем изначально предлагал ЕС.
Это встроенный механизм ведения переговоров, который дает их местным холуям и пособникам возможность при небольшом росте отчитаться о великих победах.
На деле победа будет, если мы поравняемся с Польшей, потому что Польша всегда квалифицированно вела переговоры и, наверное, это является критерием того, чего могли бы достигнуть и мы.
Если поляки смогли получить финансирование на душу населения в два раза больше, выступая в тот же день, значит, Латвия это тоже могла получить. Просто наши переговорщики провели переговоры в два раза хуже, чем представители Польши. Так что у нас неплохая позиция: ниже упасть уже довольно сложно. Если, конечно, сопротивляться… А если не сопротивляться, то, безусловно, всё отберут.
— Получается, что серьезных изменений в финансировании не предвидится и на экономике Балтийского региона это не скажется?
— В случае Латвии именно так. Я думаю, что пока переговорный процесс больших тревог не вселяет. Это просто громкие заявления, но зависит всё от результатов переговорного процесса. Плохо проведенные переговоры уже дали свои плоды, если считать разницу с Польшей. За нынешний бюджетный период мы потеряли порядка 10 миллиардов евро. Значит, получить мы можем даже больше, чем сейчас имеем, но это пока не озвучивается.
Нам говорят, что могут всё отобрать, а потом скажут, что не всё отобрали, и это преподнесут как свою великую победу.
Это делается для того, чтобы оставить существующий уровень субсидий и чтобы мы не требовали в два раза больше. А наша задача требовать в два раза больше, а то и в три. И говорить: «Вы печатаете 60 миллиардов евро в месяц (раньше вообще 80 печатали), а нас пытаетесь держать на голодном пайке. Мы не согласны. Мы уйдем».
— У Литвы и Эстонии ситуация та же?
— Та же схема. Только у них стартовая позиция несколько лучше. То есть у них финансирование на душу населения не в два раза меньше, чем у Польши, а на 60–70%. Это абсолютно стандартная ситуация. Нам всем предложат плохую сделку, а потом сколько-то добавят. Тогда наши переговорщики, даже ничего не делая, могут сказать, что отстаивали интересы Латвии, Литвы или Эстонии.
— Зато рассказы о сокращении еврофинансирования — удобный повод повысить налоги. Как спекуляции вокруг еврофондов отразятся на простом народе?
— Политики уже достигли предела того, что можно вытворять с населением. Последняя инициатива в Латвии (я бы даже сказал, цирк, который вызвал общественное возмущение): со следующего года надо будет провести регистрацию сухих (не подсоединенных к городской канализации) туалетов. Соответственно, всё это будет проверяться. Туалет должен соответствовать стандартам, и за него еще надо будет платить налог. Будут работать специальные люди, которые начнут проверять всё это. Новые рабочие места...
По этому поводу даже карикатуры у нас были и шуточные расчеты, сколько человек в год кислорода потребляет. Чтобы и на воздух налог ввести.
Шутки шутками, но в Турции времен, когда Потёмкин и Екатерина Великая отобрали Крым у турков, было два налога на воздух. Потому что конфликтовать с Россией — это дело дорогостоящее. И как мы знаем, история иногда повторяется.
А что мы видим сегодня?! Евросоюз, конечно, нас во многом ограничивал. Опять же злободневная тема. Сначала нам навязали участие в антироссийских санкциях, мы понесли убытков на миллионы, а то и сотни миллионов. Потом нам сказали сокращать производство, пообещав выделить деньги тем, кто добровольно уходит из бизнеса. Кто-то какие-то копейки получил, «добровольно» ушел из бизнеса, а теперь у нас резко выросли цены на масло, на молоко и т. д. Говорят, что из-за большого спроса и малого предложения — вот это уже последствие антироссийских санкций и европейской политики. Они не прогнозировали рост спроса в этом году и говорили добровольно уходить с рынка.
— Возвращаясь к теме бюджета: Вы достаточно оптимистично настроены, но существует мнение, что еврофинансирование может быть и вовсе упразднено…
— Что касается бюджета: с тем, что нам ничего не дадут, всё не так однозначно, как кажется. У нас тоже есть аргументы, они от нас не хотят избавляться, и наше участие в Евросоюзе им выгодно. Поэтому если мы достаточно резко поставим вопрос и пригрозим уйти, то ситуация на переговорах может выровняться.
— Едва ли правящие Прибалтики могут просто помыслить о выходе из ЕС, а Вы предлагаете использовать такой аргумент в переговорах.
— В следующем году у нас в Латвии выборы. Я бы не воспринимал серьезно тех политиков, которые у нас сейчас руководят, потому что на следующих выборах состав Сейма очень сильно изменится. Уже сейчас видно, что правящая партия «Единство», скорее всего, вообще не пройдет в Сейм: она распадается на глазах. На муниципальных выборах уже проиграли националисты и победили совсем другие, хотя тоже националисты. Но хотя бы личный состав поменяется. Также «Согласие» потеряло места. Причем уже третьи выборы подряд. На прошлых парламентских выборах они потеряли 7 мандатов, а в Европарламенте они потеряли половину своих мест: из двух европарламентариев остался один Андрей Мамыкин. В Рижской думе они тоже 7 мандатов потеряли.
То есть сейчас приходят какие-то новые силы. Расклад будет меняться. Соответственно, и политика будет меняться. Понятно, что выхода из ЕС я бы не прогнозировал, но есть надежда, что переговоры будут вести более ответственные люди и более эффективно.
