«Запрещенное к публикации» интервью Светланы Алексиевич стало событием большой общественно-политической значимости. Лауреатка Нобелевской премии по литературе, написавшая все свои книги по-русски, предлагает запретить русский язык, говорит, что на войне права человека не соблюдаются и Украина правильно сделала, что начала войну.
Карьера Светланы Алексиевич — недостижимая высота для онтологически близких ей национально мыслящих деятелей из Украины, Беларуси или Балтии. Светлана Алексиевич — это Даля Грибаускайте от литературы. Она делала такую же карьеру на писательско-идеологическом фронте, как бесчисленные «перевертыши» из партхозактива бывших советских республик — на политико-административном.
По окончании факультета журналистики Белорусского госуниверситета работала в районной газете «Маяк коммунизма». Строчила бойкие передовицы о перевыполнении пятилетнего плана. Была принята в Союз писателей СССР — номенклатурное учреждение, членство в котором давало доступ к спецпайку, жилплощадь вне очереди, командировки в капиталистические страны и путевки в санаторий «по блату».
Брали в этот элитный клуб только идеологически стойких и преданных «линии партии». Стало быть, Алексиевич такой была. Или, во всяком случае, обладала нужными связями, рассказывает публицист Александр Носович.
Нобелевская лауреатка — продукт советского времени, и профессионально состоялась она на разрушении советского проекта. Однако в случае Алексиевич международное признание и интерес к ней на Западе обеспечили не сами по себе ее перестроечные работы, а то, что на пути к этому признанию писательница пошла до конца и вместо прежней идеологической работы подрядилась выполнять новую — антироссийскую.
Алексиевич всегда занималась идеологической работой. Переехала в Европу и рассказывала там про «красного человека», «совок», выступала против белорусского президента Александра Лукашенко и Союзного государства России и Беларуси, говорила, что 86% людей в России радуются тому, как русские убивают украинцев в Донбассе.
Оптовый подряд на антироссийскую деятельность всех их — что писателей, что политиков — превращает в местечковых националистов, которые трепетно взращивают в себе и своих странах ненависть к России и всему русскому. Даже если они сами русские. Даже если для них русский — родной и других языков они не знают.
В этом плане Светлана Алексиевич, предложившая в скандальном интервью запретить русский язык, чтобы «сцементировать нацию», — типичнейшее явление. Это только человеку, незнакомому с постсоветскими реалиями, может показаться, что такое невозможно. Как может запрещать русский язык писатель, пишущий на нём книги, зарабатывающий русским языком на жизнь, состоявшийся на нём как личность, добившийся с его помощью мирового признания?
Русскоязычная писательница, русским языком говорящая, что надо запретить русский язык, — норма, а не отклонение. Интервью Светланы Алексиевич — это воплощение всех постсоветских национализмов во всей их абсурдности и убогости. Хоть белорусского, хоть украинского, хоть балтийского, хоть молдавского.
«Откуда всё берется? Откуда русификация взялась? Никто не говорил в Белоруссии на русском языке. Говорили или на польском, или на белорусском. Когда Россия вошла и присвоила себе эти земли, Западную Белоруссию, первое правило было — русский язык. И ни один университет, ни одна школа, ни один институт у нас не говорит на белорусском языке», — рассказывает Алексиевич.
И фундаментально врет. Но, опять же, стоит ли удивляться? Ведь во вранье нобелевского лауреата тоже нет ничего нового. Если уж люди, требующие приравнивания коммунизма к нацизму и выплат компенсаций за «советскую оккупацию», в «прошлой жизни» делали карьеру в советских органах власти, были членами КПСС, агентами КГБ и бегали на комсомольских пьянках за водкой, то чего требовать правды от Алексиевич? Она художник, она так видит.
Преданность общечеловеческим ценностям и европейским идеалам свободы, сострадания и гуманизма она совмещает с людоедскими высказываниями, поддержкой убийц, призывами ограничивать и запрещать. Она оправдывает украинские власти за то, что они развязали войну в Донбассе. «Вы то же самое делали в Чечне, чтобы сохранить государство. А когда украинцы стали защищать свое государство, вы вдруг вспомнили о правах человека, которые на войне не соблюдаются».
Во-первых, аргумент «сам дурак». Во-вторых, на войне прав человека не соблюдают, значит, людей можно убивать. В-третьих, Украина правильно сделала, что начала войну. И где же здесь гуманизм, пацифизм, сострадание?
Людей убивать нельзя, но убийц Олеся Бузины понимаем. Война — это плохо, но война Украины в Донбассе — хорошо. Да здравствуют свобода, права человека и европейские ценности, но русский язык мы должны запретить, чтобы сцементировать нацию. Мы не фашисты, но эти русские ведь не люди.
Но самое поразительное во всём этом то, что Запад признаёт такой способ мышления, такую идеологию, такую картину мира за образец. Поддержка постсоветского людоедства политически целесообразна для выстраивания отношений с непростым партнером — Россией. Поэтому это людоедство допустимо, поощряемо и соответствует всем гуманистическим идеалам.
Так и получается, что страны Балтии, лишившие каждого третьего из гражданских прав, — образцы демократического развития молодых независимых государств. Украина идет в Европу по пути европейских ценностей, а Светлана Алексиевич — это великая русская писательница, проповедующая доброту, сострадание и любовь к людям.
