Всего четыре слова, которые понимают носители любого языка, собаки, компьютеры и даже напрочь лишенная мозгов начинка автомобильного капота. Русский мат совершенно серьезно советуют для разрешения экстренных ситуаций психологи, кинологи и прочие зоологи. Считается, что он концентрирует энергию человека и позволяет на эмоциональном пике выдать большее усилие, чем он мог бы без сакральной подмоги. В энергию солнца и прочих великих Ра мы не верим, поэтому далее будет логический анализ того, как это работает. Суть и механизмы Суть проста: есть органы и есть процесс, который при их непосредственном участии выполняется (да, я хочу написать статью про мат без мата, не уводите детей от телевизоров). Эволюционно так получилось, что именно этот процесс доставляет человеку максимальные эмоции с позитивной окраской. Что делает мат? Он помогает перенести нам эти эмоции на другие ситуации через свою семантику. То есть, это чисто такой павловский рефлекс. Есть звонок - есть слюна, почему мы бы не позвонить, когда нет еды, но нужны слюни, то есть сильные эмоции? Кроме того, ритуализированный секс так или иначе составляет базис социальных отношений, он позволяет выстраивать иерархии, проявлять допустимую агрессию, снимать социальное напряжение. Произносим слово, получаем сильную эмоциональную реакцию без физического воздействия. На первый взгляд все просто, однако есть "но". Проблема в том, что "слюна" не должна быть столь… буквальной, кроме того она должна стабильно вызываться в ситуациях весьма далеких от исходного процесса. А для этого необходима довольно серьезная степень абстрагирования от изначального смысла слов, что позволяет использовать мат максимально широко, в том числе в отношении субъектов и объектов, с которыми такого рода отношения не планируются даже в диких фантазиях. К примеру, исследования реакций людей, категорически не приемлющих мат, показывают, что они воспринимают его слишком буквально, натурально представляя себе описываемое, а потому очень болезненно реагируют. Кроме того, есть второе "но". Такого рода лексика в языке обычно либо слишком обсценна, либо подчеркнуто "биологична". Ну, например, глагол "совокупляться" никаких бурных эмоций не вызывает, он сугубо физиологичен, научен и до отвращения нейтрален, зато употребить его можно, слегка поморщившись, даже в пансионе благородных девиц. Напротив, обсценность слов - защита эмоциональной составляющей секса, подобно самой интимности акта и прочим фиговым листочкам, охраняющим нашу чувственность. Обсценная лексика, при всей ее ненормативности используется только или преимущественно в отношении людей и обладает выраженной социальной составляющей. Теперь следите за руками: мы должны оставаться достаточно чувствительными к буквальному смыслу, чтобы остро реагировать на слово, и в то же время - достаточно абстрагироваться от смысла, чтобы не оскорбляться в шоке попытками инкриминировать нам всевозможные отношения с окружающим миром, которые мы и помыслить не могли бы. Первое гарантирует высокую шкалу эмоций, второе - возможность позитивной окраски высказанного в самых различных ситуациях. Получается конкретное против абстрактного, то есть взаимоисключающие понятия, на постоянном и очень хрупком балансе которых и строится феномен четырех русских слов. Отсюда основные критерии для хорошего мата: Маркировка полового акта. Это дает привязку к максимальному физиологическому пику эмоций с позитивной окраской. У этого процесса есть альтернативы: чаще всего это акт дефекации или богохульство. Серьезными конкурентами их рассматривать, разумеется, нельзя: оно, может, и хорошо облегчиться или плюнуть в небо, но не то, не то по эмоциональному накалу. Обсценность. Лексема должна быть строго ненормативной для сохранения высокой чувствительности к ней. Ругательный нудизм ведет к быстрому экспрессивному выгоранию слова. В то же время, нормативные однокоренные слова изначально будут снижать потенциал матерного слова. Общедоступность.Не должно существовать социальных, образовательных, гендерных и тому подобных границ в использовании. Каждый поэт Пушкин должен иметь возможность ярко и непошло вербализировать эмоцию, не скатываясь в подзаборный сленг. Позитивность.У истинного мата обязательно есть позитивный ресурс. То есть, должен быть не только "х….й", но и "о….й" (извините, без мата все же не вышло). Пара примеров из других языков Возьмем французское baiser и английское fuck, семантически эквивалентные русскому нецензурному глаголу. Первое удовлетворяет только критерию №1. То есть оно обозначает тот же процесс, и, несмотря на то, что в ряде случае придется именно так переводить русский глагол, между ними и близко нет полного соответствия. Французский аналог не общедоступен, несет грубую негативную окраску арго, кроме того, сохраняет свое первоначальное значение в идиомах (baiser la main - целовать руку). Второе удовлетворяет всем критериям, кроме №2. Высокая употребимость слова, его недостаточная подверженность цензуре в кино и прочих медиа, ослабляет чувствительность к нему, а значит, снижает его экспрессивность. Подавляющее большинство приведенных тут иноязычных примеров аккуратно помещаются в диапазоне этих двух и полными аналогами русского мата быть, увы, не могут. Вообще, обычно на языке невозможно материться не потому, что он слишком "хорошенький", а потому что обсценная лексика находится за гранью пошлости и не дает выхода в позитивную эмоцию - обязательное условие качественного мата, как уже говорилось выше. Fuck - редкое исключение, и его, несомненно, ждала бы более удачливая судьба, если бы не Голливуд всех мастей и огромное количество "факающих" бездумно иностранцев. Уникальность Русский мат матёр, экспрессивен и могуч, но главная его фишка даже не в этом. Известно, что слово не бессмертно, оно стареет и умирает. Оно не просто меняется фонетически в процессе эволюции языка, сама лексема, увы, затирается и рано или поздно уходит на периферию словаря, уступая место более новым, ярким и экспрессивным синонимам. Это относится даже к стословнику базовой лексики, которую лингвисты считают наиболее стабильной в языке (местоимения первого и второго лица, базовые числительные, основные глаголы и ключевые существительные, типа "огонь" и "вода" и т.п.). Даже этот список, примерно по слову в столетие, теряет своих участников. А русский мат живет уже несколько столетий как минимум, и для этого были выстроены очень сложные защитные меры, начиная от избирательного цензурирования и вплоть до широчайших функций в социуме, что позволяет сохранять эти слова на пике их эмоциональной окраски. Это не причина для глума, насмешек или тем паче стыда, это хороший повод для изучения яркого социального феномена, а значит, и общества как такового. Это также повод поговорить о разности социальных условий тут и там, менталитетах в конце концов. Ведь если нам это так надо, может, и всем остальным тоже пригодилось бы? Все-таки все мы - люди, и все живем эмоциями, питаемся ими, без них невозможен процесс познания и никакое полезное действие. Кроме того, в случае русского мата мы видим, что общество сумело взять под контроль то, что считается почти неконтролируемым. Функции Ну, понятно, что мат нужен, чтобы выругаться как следует, отвести душу и не идти на кушетку к психоаналитику. Еще он хорош, когда надо кого-то срочно и быстро принудить к активному действию. Или для собственной мобилизации в экстренной ситуации. Для литературного самовыражения, в конце концов. Однако полный функционал отечественной брани гораздо шире и сложней, соберем наиболее яркие моменты из тех, что обычно остаются незамеченными: Ритуализация секса.Об этом уже говорилось выше. Ритуализация секса характерна для всех коллективных животных. У человека она выражается преимущественно невербально (хотя и не столь натурально, как у ближайших родственников бонобо) и ведется подсознательно. Это позволяет мягко выстраивать иерархию и разрешать социальную напряженность, а еще ограничивать количество ненужных половых связей без впадения в чрезмерное регулирование, будь оно светским или религиозным. Вербализация этого процесса - довольно любопытный феномен, исследование которого еще ждет своего часа, хотя попыток уже было немало (в том числе, психоанализ). Ритуализация агрессии.Все то же самое, что и выше, но в отношении агрессии. Тут вербализация дает еще более очевидные преимущества: чем больше люди бескровно выражают агрессию, тем крепче и здоровее социум, тем свободней и расслабленней чувствуют себя его члены. Обучение языку.Русский язык обладает сложной синтетической структурой, с уникальными на лингвистической карте средствами словообразования, которые мы не считаем чем-то из ряда вон лишь по причине широчайшего распространения языков индо-европейской семьи, для которых они характерны. Обычная структура: корень, несущий основную семантику и приставки с суффиксами, которые также имеют свою семантику и которая может существенно влиять на результат. Значение корней выучить можно, а вот суффиксов и приставок - проблематично, настолько они расплывчаты. В русском языке эта система особенно сложна и подвижна, что хорошо видно на примере глаголов: вариации на тему "бежать, убежать, побежать, бегать, сбежать", не говоря уже о всяких "понаехали" и "понадкусали", вызывают ужас даже у тех, кто говорит на родственных языках. Вместе с тем, исторически русскоязычным людям часто приходилось обучать своему языку другие народы, чьи языки существенно отличались. Причем, обучать до уровня, позволяющего чужакам влиться в социум на равных (последнее - важно). Так вот, четыре простеньких корня обладают почти абсолютной "валентностью", что позволяет использовать их как тренажер для построения сотен разных слов с неисчислимыми оттенками смысла. Довольно непедагогичная правда в том, что русскому языку действительно продуктивней всего обучать, начиная с мата. Что носители интуитивно и делают при подвернувшейся возможности. Половое воспитание.Которому страна чопорно противится, забывая этот деликатный нюанс. Дети-то у нас матерятся. И чем ближе к пубертату, к "возрасту инициации", тем более явно проступает интерес к этой части языка. Взрослые, как водится, детей за это плющат, чем повышают ценность запретного плода, а также сохраняют высокую эмоциональную составляющую. Это настолько тонкий, сложный и, вместе с тем, построенный на естественных механизмах процесс, что желание сохранить его нетронутым, равно как нежелание заменить примитивной и агрессивной агиткой, выглядит более чем здоровым. Почему у них нет? Вопрос интригует давно и многих, потому что, действительно, как ни притягивай за уши, полоценных аналогов русского мата не существует. Очевидно, что для возникновения уникального феномена нужны и уникальные предпосылки. В частности, особенности структуры общества и условия его формирования. А условия такие: 1. Низкая плотность населения.Это дает возможность членам социума довольно свободно выражать ритуализированную агрессию. Разумеется, обширная территория должна сопровождаться богатой ресурсной базой, а таких мест на земле немного, и Восточно-Европейская равнина тут выделяется особенно ярко (у нее тоже нет аналогов). Скорее всего, территориальный ресурс - это главный фактор и его хорошо иллюстрирует сила ненормативной лексики в разных языках: так, английский и испанский мат заметно превосходят французский, немецкий и итальянский по шкале экспрессивности, они же обладают и несравнимо большими территориями с гораздо более низкой плотностью, причем в Америках ненормативная лексика употребляется шире, чем в континентальных вариантах английского и испанского. Значит ли это, что нерусскоязычные испытывают меньше эмоций, чем русскоязычные, а американцы - больше, чем французы? Нет, конечно. Просто они их меньше вербализируют. Это не очень хорошо для самого человека, но более приемлемо для общества, которое на маленькой территории опасается внутренних конфликтов и вынуждено держать своих членов в более жестких рамках. Довольно важный штрих к свободам в разных странах, кстати говоря. 2. Низкая диалектная раздробленность.Тут стоит упомянуть еще одну уникальную черту русского языка, которая противоречит его распространению. Несмотря на огромную занимаемую территорию, он гораздо более монолитен, чем другие сопоставимые по численности носителей языки. Сами русскоязычные относятся к этому факту равнодушно, потому что не знают, насколько подобное явление редко на лингвистической карте. Ученые связывают феномен с исторически высокой мобильностью населения. Как бы то ни было, суть в том, что это делает ненормативную лексику универсальной и более яркой. Напротив, там, где на каждом хуторе свой говор, возникает и локальный набор ругательств, вес каждого из которых за пределами хутора остается невысоким. 3. Слабая сегрегация классов.Это почти то же, что предыдущее, только "вертикально" по социуму. Там, где чернорабочий и джентльмен говорят на разных языках, хорошего мата не создать, и обратное тоже верно. 4. Подверженность цензуре. Мат для сохранности своей обсценной составляющей, как уже говорилось выше, должен оставаться в ненормативном поле, а для этого его нужно подвергать цензуре. Нетрудно заметить, что последний критерий изрядно противоречит первому условию, которое требует от общества высокого уровня свободы самовыражения. В некотором конфликте с ним находятся и требования к гомогенности широко расселенного народа. То есть, сами условия возникновения и существования мата - очень хрупкий баланс взаимоисключающих параграфов, который поддерживается с помощью тончайших процессов внутри социума. Если посмотреть историю, то хорошо видно, как общество в России то закручивает языковые гайки, то вновь приспускает вожжи. Это позволяет сохранять остроту, свежесть и сильнейшую экспрессивную окраску ненормативных лексем. Потому что слов бояться не надо, надо бояться за них. А посему, берегите наш великий могучий, материтесь аккуратно! Источник: ru-polit.livejournal Мнение автора статьи может не совпадать с мнением редакции
