Вот уже более четверти века в адрес первого и последнего президента Советского Союза звучат обвинения в халатном отношении к президентским обязанностям: в 1991 году он дал согласие на объединение Германии, но не добился от западных держав письменных обязательств о том, что НАТО не будет расширяться на восток.
Как известно, отсутствие формальных договоренностей дало Североатлантическому альянсу право для приема новых членов, в результате чего этот военно-политический блок оказался на границах России. Угрозы, созданные этим продвижением для безопасности России, вынудили ее на ответные меры. Итогом этого процесса на сегодняшний день стало существенное ухудшение отношений меду Москвой и Западом, что позволяет говорить даже о начале новой холодной войны.
На примере этой хрестоматийной ошибки Горбачева можно судить о последствиях тех или иных действий или бездействия, о мере ответственности, лежащей на государственных руководителях.
На это указал в одном из своих интервью американскому режиссеру Оливеру Стоуну президент РФ Владимир Путин. Он еще раз (в который уже по счету!) разъяснил, кто, когда и при каких обстоятельствах совершил ошибку, за которую приходится расплачиваться до сих пор — и, вероятно, еще долго придется расплачиваться.
В России, казалось бы, эта тема ни для кого не новость. Но нет! Неожиданно сам Михаил Горбачев обиделся на слова Путина и выступил со своей версией событий.
По его словам, ни о какой «ошибке Горбачева» речи быть не может: он не мог подписывать каких бы то ни было документов о нерасширении НАТО, поскольку… не имел на то полномочий! «В тех условиях даже обсуждать подобный вопрос было юридически невозможно. До июля 1991 года существовало два военно-политических блока — НАТО и Организация Варшавского договора. Страны-члены ОВД этот вопрос не ставили», — заявил бывший президент.
Вот это — позиция. Правда, непонятно, почему до этого момента она не была озвучена. Это наверняка заставило бы критиков Горбачева задуматься прежде чем обвинять его. Не виноватый он!
Действительно, если не было юридических оснований, то с какой стати что-то подписывать? Не идти же вразрез с мнением союзников! Они же не ставили вопрос? Значит, вопроса и не было!
А почему, собственно, они его не ставили? Вернее, почему вопрос о необходимости получения письменных и юридически обязывающих гарантий о нерасширении НАТО не ставился в кругу стран ОВД? И что мешало самому Горбачеву — президенту крупнейшего члена Восточного блока — поставить этот вопрос? Он что, боялся кого-то спугнуть? Опасался, что союзники его не поддержат? Или просто не подумал о такой возможности?
Допустим, что до начала переговоров с западными партнерами он не был уверен в том, что проблема будущего НАТО окажется в числе обсуждаемых тем. Но когда разговор об это все-таки зашел, почему он не попросил прерваться на время, чтобы проинформировать союзников и не добиться от них нужных полномочий? Ведь это было бы совершенно естественно и нормально.
Не исключено, что западники давили на него, требуя ответа немедленно, мол, давайте договоримся пока так, в принципе, а оформим все потом, когда и вы получите «добро» от ОВД, и мы будем готовы все подписать. Не исключено. Но если Горбачев поддался на этот дешевый трюк, то в этом и заключается его ошибка, его слабость. Лидер, уступивший в такой ситуации, никогда ничего не смог бы добиться от союзников. Которые, нет никакого сомнения, уже вели секретные переговоры о грядущем вступлении в НАТО.
Все это очевидно — и не стоит долгих обсуждений.
Но хотелось бы понять, с какой стати господин Горбачев решил именно сейчас, так сказать, приоткрыть завесу тайны, столь долго скрывавшую истинные причины его действий (вернее, бездействия). Надоело ему терпеть напраслину? Захотелось переложить ответственность на якобы союзников, с которыми у СССР отношения были очень непростыми?
А может быть, он таким образом дает понять, что и с нынешними союзниками Москве нужно быть поосторожнее? Ведь отнюдь не все шаги России на мировой арене встречают понимание и поддержку даже со стороны самых близких из них…
