Апостроф, Украина
В интересах Украины будет лучше, если консерваторы продолжат управлять исполнительной властью и системой национальной безопасности Британии. Итоги выборов в нижнюю палату парламента Великобритании не оправдали надежд их инициаторов — премьер-министра Терезы Мэй и Консервативной партии, которые рассчитывали в результате перевыборов получить большинство в парламенте и благодаря этому ускорить Брексит. Но вместо этого они вынуждены формировать коалицию с Демократической юнионистской партией, которую сложно назвать надежным партнером. Кроме того, результаты выборов сильно ослабили позиции Лондона в переговорах с Брюсселем по Брекситу. Почему, несмотря на плохие результаты на выборах, для Украины важно, чтобы консерваторы — одни из главных союзников Киева в Европе — оставались у власти в Британии?
Обычно одна из двух партий (Консервативная партия Великобритании или Лейбористская партия) набирала достаточное количество голосов для того, чтобы сформировать однопартийное большинство в парламенте Великобритании. Для этого из 650 мест необходимо получить не менее 326. По итогам этой кампании значительно возросла роль партий второго эшелона. Потому что второй раз за 7 лет Консервативной партии из-за нехватки мандатов приходится формировать коалицию, привлекая одну из парламентских партий.
Одной из причин падения популярности Терезы Мэй британское экспертное сообщество называет плохой контакт с избирателем: она ведет себя высокомерно, не встречается с людьми. Кроме того, Брексит продвигается ни шатко, ни валко, хотя после референдума прошел почти год уже. Экономическая ситуация в Британии довольно плохая. Эти факторы сыграли против консерваторов и Мэй.
Лейбористская партия, наоборот, смогла увеличить свое присутствие в парламенте и продемонстрировала результат лучший — 262 места (предыдущий результат улучшен на 32 места), чем тот, который был в 2010 году, когда они были правительством при Гордоне Брауне. Такой успех во многом обеспечила харизма лидера лейбористов Джереми Корбина. Это скромный, простой дядька, который с 70-х годов говорит одно и то же, но за эту принципиальность его уважают.
Структура парламента Великобритании чрезвычайно специфическая, постимперская. Английские националисты не сидят в парламенте, там сидят представители системных партий — консерваторы, лейбористы и либерал-демократы. Еще в парламенте присутствуют шотландские, валлийские и североирландские партии. В прошлом парламенте третьей по количеству мест была Шотландская национальная партия, которая выступала за выход Шотландии из состава королевства, но референдум 2014 года она проиграла.
Последний год они отстаивали проведение нового референдума в связи с тем, что Британия выходит из Евросоюза — новый референдум о выходе Шотландии из состава Великобритании должен состояться «в период между осенью 2018-го и весной 2019 года». Главным аргументом во время предыдущего референдума против выхода Шотландии из состава королевства было то, что, выйдя из состава королевства, Шотландия останется за пределами Евросоюза. К тому, что Шотландия сначала должна выйти, а потом на общих основаниях вступать в ЕС как новая страна, в самом ЕС отнеслись прохладно. Это завело в тупик Шотландскую национальную партию, и она понесла очень серьезные потери. В свое время эта партия отбирала в Шотландии голоса у лейбористов и консерваторов. На прошедших выборах Шотландская национальная партия получила 35 мест (потеряла 19 мест) в парламенте Великобритании.
Что касается партий Северной Ирландии, то они усилили свое присутствие в парламенте. Тревожным звонком для Лондона является то, что партия Шинн Фейн, которая выступает за объединение Ирландии и выход Ольстера из состава Великобритании, улучшила свой результат, получив 7 мест (предыдущий результат улучшен на 3 места). Шинн Фейн не берет свои мандаты в парламенте — они за ней числятся, но она не участвует в его работе, считая Британию, так или иначе, врагом.
Тереза Мэй, партия которой получила 318 мест (потеряла 13 мест), будет формировать коалицию с другой североирландской партией, которая получила 10 мест (предыдущий результат улучшен на 2 места) — Демократической юнионистской партией, выступающей за то, чтобы Ольстер оставался в составе Великобритании. Консерваторам как-то удалось уговорить юнионистов. Хотя совсем недавно эта партия утверждала, что Мэй должна взять на себя ответственность за досрочные выборы, которые она провалила, потеряв партийное большинство. Но чем-то она их убедила, возможно, должностями или увеличением бюджета финансирования Северной Ирландии.
За последний год, в том числе из-за Брексита, в Северной Ирландии обострились старые болезни. Там были выборы, и лояльные к Британии партии потеряли поддержку, соответственно, утратили возможность формировать стабильное правительство. Давление Лондона и конфликты — это все последний год присутствовало. Возможно, Мэй пообещала все проблемы устранить.
После этих выборов позиции Британии по Брекситу очень сильно ослабли. Теперь брюссельская бюрократия будет говорить, что она не знает, с кем после этих выборов конкретно разговаривать и как надолго это правительство. Они будут утверждать, что большинства евроскептиков и еврофобов в Британии нет, экстремисты типа UKIP (Партия независимости Соединенного Королевства, требующая выхода Британии из Евросоюза) провалились вообще. Также нельзя исключать, что в определенный момент произойдет конфликт, и власть перехватят лейбористы со своими союзниками. А они вообще не заинтересованы в этом Брексите.
Есть вероятность, что Брексит будут саботировать и затягивать, притом с обеих сторон. Лейбористы считают, что они выиграли выборы. Определенная логика в этом есть — они получили на несколько десятков мест больше (+32), а консерваторы потеряли (-19), соответственно, их позиция ослабла.
Проблема с Брекситом еще состоит в том, что Евросоюз требует, чтобы Великобритания заплатила от 100 до 150 миллиардов евро. За это ей оставят более-менее льготные условия доступа к рынку ЕС в рамках обычных отношений свободной торговли. Британия говорит, что это много, и она должна получить компенсацию за то, что 40 лет вкладывала в экономику Евросоюза. Но логика Брюсселя — в том, что выход будет продолжаться два года, а бюджеты рассчитаны наперед давно, а Британия подтверждала, что в рамках этих бюджетов будет финансировать те или иные программы. Поэтому прав скорее Евросоюз, хотя и британцев можно понять.
В рамках украинских интересов лучше будет, если консерваторы продолжат управлять исполнительной властью и системой национальной безопасности. Поскольку Великобритания является единственной страной-подписантом Будапештского меморандума, которая воспринимает всерьез этот документ.
Максим Михайленко
Фото: AFP 2016, John Macdougall
