«В полной сохранности»: историк — об опыте и технологиях передвижения памятников архитектуры Москвы
16 сентября 1939 года в центре Москвы прошло рекордно быстрое перемещение исторического дома — на улице Горького советские специалисты почти на 14 метров передвинули здание Моссовета. Трудоёмкая и сложная в инженерном отношении операция проходила без выселения людей и заняла всего лишь 41 минуту. Спустя полтора месяца похожим образом новое «место жительства» получило Саввинское подворье, выполненное в стиле древнерусского модерна. О том, как проходили такие переезды памятников архитектуры, в интервью RT рассказал главный редактор журнала «Московское наследие», заместитель председателя Комиссии по культуре и культурно-историческому наследию Общественной палаты Москвы Филипп Смирнов.
— 85 лет назад было осуществлено самое скоростное в мире передвижение здания Моссовета, ныне это мэрия Москвы. Как удалось так быстро его переместить?
— «Переезд» здания Моссовета занял всего лишь 41 минуту. Это действительно стало мировым рекордом по скорости передвижения исторических зданий. Архитектурный ансамбль массой 20 тыс. тонн был перемещён на 13 метров 65 сантиметров. За передвижением наблюдали журналисты, а все служащие внутри здания продолжали работать. Так советские строители продемонстрировали всему миру умение осуществлять самые грандиозные новаторские градостроительные проекты.
Мгновенному «переезду» предшествовала тщательная полугодичная подготовка. Здание было стянуто металлическим поясом. По периметру и по всему пути перемещения был вырыт котлован четырёхметровой глубины, к коммуникациям подключены гибкие трубы. После этого фундамент был срезан, а само здание поднято домкратами и поставлено на множество вагонеток (катков), которые по рельсам перекатили его в сторону улицы Станкевича (сейчас — Вознесенский переулок) к новому фундаменту.
Операцию провёл образованный в 1936 году при том же Моссовете «Трест по передвижке и разборке зданий». Его главным инженером был назначен Эммануил Менделевич Гендель. До создания треста он работал в Метрострое, где отвечал за сохранность фундаментов зданий, под которыми прокладывалось метро.
Гендель уже имел опыт передвижки домов. В 1933 году он предложил властям переместить фидерную станцию с улицы Горького (сейчас — Тверская) на 2-ю Брестскую, сам разработал соответствующий план и воплотил его в жизнь.
Однако «переезд» Моссовета был особенной операцией. Главным образом она осложнялась спецификой здания. Напомню, оно было построено в 1782 году знаменитым архитектором Матвеем Казаковым. Почти всё время до революции в нём располагалась резиденция московского генерал-губернатора.
Дом имел форму буквы «П», что не позволяло равномерно распределять нагрузку по фронту. Первый этаж представлял собой обширное открытое пространство, предназначенное для проведения балов и приёмов. Там не было никаких несущих конструкций. Такая конфигурация означала, что просчёты в операции по передвижению могли привести к перекосам и даже обрушению.
Кроме того, передвижение Моссовета осложняло то обстоятельство, что команде Генделя требовалось сохранить колонны на фасаде и переместить в полной сохранности подвал, где хранились важные государственные документы.
Коллектив треста в целом успешно справился со нетривиальной инженерной задачей. Правда, после перемещения на некоторых стенах и перекрытиях появились трещины. Чтобы укрепить Моссовет, в его конструкцию были добавлены 24 металлические колонны.
— Большевики не всегда бережно относились к зданиям царского периода. Немало исторических строений, даже не имевших культового предназначения и отношения к царской власти, было снесено и взорвано. Какой был практический смысл в передвижении Моссовета?
— Большевики стремились радикально преобразовать Москву (таким образом «перезагрузив» систему) и одновременно объединить её с Петроградом, родиной трёх революций и недавней столицей страны. Под объединением подразумевалось создание в перспективе чего-то наподобие единой агломерации.
Чтобы прочно связать две столицы, требовалась мощная транспортная артерия, символически начинающаяся в сердце Москвы, переходящая в современный Ленинградский проспект и трассу до бывшего Петрограда.
Но на тот момент дома на улице Горького располагались в 18 метрах друг от друга. С помощью разрушения отдельных зданий и передвижения памятников архитектуры, примыкающую к Кремлю улицу удалось расширить до 55 метров.
Наряду с этим операция по перемещению Моссовета соотносилась с генеральным планом реконструкции Москвы, принятом в 1935 году. Документ предусматривал создание широких улиц, проспектов, большого количества хорд, мостов, полноценной магистрали на Садовом кольце и других кольцевых дорог. Для этого приходилось избавляться от мелких построек и домов, мешавших нормальному транспортному сообщению.
Вы правы на счёт того, что большевики не всегда бережно относились к архитектурному и культурному наследию Российской империи. Многие здания были уничтожены или сильно перестроены, лишившись своего уникального облика.
Чаше всего градостроительные мероприятия новых властей объяснялись экономической целесообразностью.
Как и везде, в Москве было дешевле разрушать старое и возводить новое. Любой «переезд» неизбежно предполагал дорогостоящие и трудоёмкие операции.
Но случай с Моссоветом был особый. Здание было построено как дворец одного из генерал-губернаторов и сразу после его смерти было выкуплено в казну и с этого момента всегда было не просто одним из дворцов знати, но символом московской власти. В нём почти полтора века к тому времени располагался центр принятия московских решений. И это был своего рода символический жест — не прямая преемственность, а сохранение функции с новым содержанием и почти на том же месте. Но всё же на новом.
— В чём заключается принципиальная сложность операций по передвижению зданий?
— На первый взгляд процесс совсем нехитрый. Ещё в 1455 году итальянец Аристотель Фиораванти смог успешно передвинуть колокольню церкви Святого Марка в Болонье, не снимая колокола. Для этого он продумал систему канатов, блоков и полозьев. Кстати, именно из-за этого с 1475 года и до смерти Фиораванти находился на службе у великого князя Ивана III. Итальянский зодчий воздвиг заново Успенский собор, спроектировал подземные сооружения Кремля и помогал молодому государству развивать пушечное дело.
Способ передвижения тяжёлых предметов, который применил Фиораванти, основан прежде всего на хороших знаниях законов механики. Вместе с тем операция ещё требует очень точных инженерных расчётов, которые должны выполняться с полным учётом специфики объекта. Объём подготовительных работ настолько велик, что никто в массовом порядке передвижкой зданий не занимался.
В Российской Империи эти операции были единичными. Первым случаем считается перемещение особняка английской подданной Джейн МакГилл на Каланчёвской улице в 1897 году в связи с расширением Николаевской железной дороги. Дама отказалась от продажи дома, но согласилась на его «переезд». Особняк МакГилл получил новое местожительство в 100 метрах западнее. Его перевезли по рельсам с помощью системы домкратов, и поставили на новый фундамент. Дом по-прежнему там и находится. Его адрес — Каланчёвская улица, дом 32/61.
Спустя столетия с момента передвижения колокольни церкви Святого Марка технологии, материалы и инструменты шагнули далеко вперёд. Но ключевые принципы, связанные с предварительным укреплением объекта, подготовкой котлована, равномерным перераспределением масс и перекатом, не изменились.
Новое в этом процессе — это материалы и оборудование. Вместо механических домкратов применяются многотонные гидравлические домкраты с совершенствующимися год от года рабочими жидкостями, а пеньковую верёвку на гужевом или ручном приводе заменили лебёдки с электромоторами. Если говорить о том, что совсем не изменилось — так это, пожалуй, вагонетки на колёсах.
Особую роль в перемещении зданий в советской Москве сыграли метростроевцы и другие железнодорожники — пригодился их опыт прокладки рельсовых полотен и знание специфики работ под землёй.
Чтобы сдвинуть здание, в его фундаменте необходимо пробить коридоры. В них укладывались рельсы, шпалы и катки. Например, здание Моссовета было установлено на 2,1 тыс. колёс. Дом был дополнительно укреплён перед «переездом».
Уже во время движения объекта по рельсам большое значение имеет синхронность приводных тросов. Здание должно двигаться плавно, равномерно, с одинаковой скоростью, без каких-либо рывков и остановиться строго на заранее подготовленной площадке.
— Есть ли технические ограничения на применение технологий передвижения домов? Можно ли передвинуть любое здание?
— Особых ограничений нет. И нужно сказать, что советские инженеры это убедительно доказали, передвинув и развернув десятки объектов, имевших большую архитектурную и культурную ценность. Они разворачивали и сдвигали деревянные и кирпичные дома, а также постройки со смешанными перекрытиями. Дистанции «пройдённого пути» тоже варьировались. Некоторые дома передвигали вверх по склону, надвигали на дополнительный этаж…
Главным условием передвижения является классический котлованный и не слишком глубокий фундамент. Остальное — вопрос точности расчётов и наличия ресурсов на столь трудоёмкую и финансово затратную операцию.
Наверное, невозможно передвинуть монолитные дома. Во-первых, у них как раз «неклассический» фундамент из-за наличия подземного паркинга и свайного основания, во-вторых, такие объекты вряд ли будут представлять какую-либо историческую ценность.
— Какие ещё масштабные передвижения проходили в Москве, помимо Моссовета?
— Пожалуй, наиболее трудоёмким было передвижение Саввинского подворья (сейчас — Тверская, дом 6, строение 6). Оно было построено в 1907 году архитектором Иваном Кузнецовым как доходный дом Савво-Сторожевского монастыря, ведущего свою историю с XIV столетия. Подворье уникально тем, что выполнено в стиле древнерусского модерна. Оно украшено изящными башнями, арками, окнами, обрамлёнными майоликовыми наличниками, а фасад облицован керамической плиткой разных цветов. На современной Тверской это здание визуально почти не заметно из-за того, что как бы окружено сталинскими домами.
После революции большевики организовали в подворье коммунальные квартиры, но внешне оно не пострадало. Это здание массой 23 тыс. тонн переехало ночью 4 ноября 1939 года почти на 50 метров за пять часов.
Перемещению предшествовали масштабные работы, которые растянулись на четыре месяца. Работники треста протянули через стены подвала стальные балки, затем его засыпали подвал щебнем и уложили сверху 36 стальных путей. После этого на пути следования к новой локации был вырыт котлован, все коммуникации были переключены на гибкие соединения.
Жильцов не предупреждали о «переезде». Более того, их намеренно вводили в заблуждение. Не знаю, насколько этичным было такое поведение, но в конце концов никто не пострадал от таких манёвров. Большевики порой намеренно стремились передвигать здания с жильцами внутри, потому что это в наиболее полной мере демонстрировало величие советской инженерной мысли. Думаю, что такой пиар достиг своей цели. К тому же передвижение спасало от сноса бесценные с точки зрения исторического наследия постройки.
Ещё одним сложным проектом в довоенный период стало перемещение старейшей в Москве Глазной больницы. Её потребовалось перенести из-за строительства многоквартирного дома на месте разрушенного Благовещенского храма. Тресту было необходимо не только передвинуть больницу с угла улицы Горького и Мамоновского переулка, но и развернуть её ровно на 97 градусов. Эту задачу удалось выполнить на отлично.
Успешно были осуществлены и другие операции непростые в инженерном плане операции. Например, перемещение здания на улице Серафимовича, отражённого в стихотворении Агнии Барто «Дом переехал». Его передвинули, потому что он мешал организации рампы Большого Каменного моста.
Также стоит вспомнить про деревянный дом на Садовнический улице, который развернули на 180 градусов, и про дом у Краснохолмского моста, который переместили на новое место по частям — около трети развернули на 210 градусов, а две трети на 130.
В Великую Отечественную работы по передвижению зданий были поставлены на паузу и после войны уже не были такими масштабными.
Исключение составляет разве что перемещение памятника Александру Пушкину с начала Тверского бульвара в Новопушкинский сквер. В хрущёвскую эпоху новую «прописку» получили некоторые здания на Комсомольском проспекте. В 1979 году на 33 метра переехал Дом Сытина, а в 1983 году вглубь квартала было перенесено историческое здание МХТ имени Чехова, что дало возможность увеличить сцену театра.
— Насколько практика передвижения исторических зданий актуальна в настоящее время, особенно учитывая темпы застройки Москвы?
— В наше время здания, имеющие историческую ценность, стараются всё же не передвигать, а как раз оставлять на том месте, где они находятся. В Москве достаточно примеров, когда история органично вписывается в архитектуру современности и, наоборот, когда новые постройки довольно неплохо сочетаются с классическим архитектурным ландшафтом.
Бывают и исключения. Летом 2020 года были передвинуты три объекта исторической застройки на территории бывшего компрессорного завода «Борец» в Марьиной Роще. Речь идёт о водонапорной башне массой 1,7 тыс. тонн, модельной мастерской и сборочном корпусе постройки 1898—1899 годов.
Решение о передвижении зданий сейчас принимается, скажем так, в индивидуальном порядке. Но, как и прежде, в этом вопросе важна не только практическая целесообразность — это ведь замечательный способ продемонстрировать возможности инженерной мысли и привлечь внимание к площадке. Хотя главный смысл любой такой работы должен заключаться в сохранении того, что называется живой тканью нашей столицы.