«За убийство предлагал мне $20 тысяч» — экс-сотрудник ФСБ рассказал, как Владимир Соловьев пытался заказать криминального авторитета
Отари Квантришвили застрелили 5 апреля 1994 года на выходе из Краснопресненских бань. Все три выпущенные пули попали в цель. Киллер использовал малокалиберную винтовку Anschutz немецкого производства, купленную в Эстонии. Президент Борис Ельцин прислал родственникам убитого соболезнования, а на похоронах и панихиде присутствовали тогдашний мэр Москвы Юрий Лужков, президент Национального фонда спорта Шамиль Тарпищев, помощник Руцкого Андрей Сидельников, владелец НТВ Владимир Гусинский, депутат Госдумы Иосиф Кобзон, Александр Розенбаум, Богдан Титомир, а также именитые спортсмены и деятели искусства.
В начале 90-х годов Квантришвили и Иосиф Кобзон учредили Фонд помощи правоохранительным органам «Щит и лира» и «Ассоциацию XXI век». Помимо прочего, Отарик создал партию «Спортсмены России», куда вошли олимпийские чемпионы, борцы самбо и боксеры. Он имел доли в нескольких столичных казино, банках, в транспортировке нефти и вместе с криминальным авторитетом Сильвестром контролировал добычу драгоценных металлов.
Расследование убийства сразу вошло в категорию «висяков», поскольку у следствия не было конкретных подозреваемых, а киллер не оставил никаких улик, за исключением нескольких окурков. Да и те, как потом оказалось, ему не принадлежали: убийца подобрал окурки на автобусных остановках, чтобы сбить оперов со следа. При этом из силовых структур постоянно шли утечки о мотивах и исполнителях убийства. Так, в числе заказчиков, помимо Сильвестра, упоминался бывший офицер и мастер спорта по биатлону Георгий Жаворонков. Попутно проверялись бойцы спецподразделений ФСБ «Альфа» и «Вымпел», проходившие по касательной в других заказных убийствах, а также питерские чекисты, не желавшие, чтобы Отарик взял под свой контроль морской порт.
Много шума наделали показания соучредителя Федерального сыскного бюро России (ФСБР) Ивана Воронцова, ранее работавшего в Администрации президента. Арестованный за незаконное ношение оружия, Воронцов сообщил оперативникам, что возможными заказчиками убийства являются вице-премьер правительства России Александр Шохин и его брат Геннадий. Мотивом послужила крупная сумма денег, которую Отарик потребовал от чиновников перечислить в свой фонд. Однако на очных ставках насмерть перепуганный Воронцов никого не опознал, и его отправили в психиатрическую больницу.
Расследование сдвинулось с места только через 12 лет после убийства Отарика, когда начались аресты членов Медведковской ОПГ. Убийство авторитета взял на себя штатный киллер «медведей» Алексей Шерстобитов (Шарайабгетов) по прозвищу Леша-Солдат, на счету которого 12 доказанных убийств и покушений. На допросах Леша-Солдат сообщил, что заказ пришел от Сильвестра, с которым Отарик не поделил Туапсинский НПЗ, а посредником был бывший старший лейтенант КГБ Григорий Гусятинский (Гриша Северный). Еще в СССР, будучи действующим офицером контрразведки КГБ, Гусятинский передавал бандитам секретную информацию, а после увольнения и сам стал криминальным авторитетом. К сожалению, допросить Гусятинского не успели, поскольку в 1995 году в Киеве его лично застрелил все тот же Леша-Солдат. Вдобавок к этому времени уже был убит и Сильвестр. На суде Шерстобитов заявил, что за убийство Квантришвили ему подарили трехкомнатную квартиру и «Жигули» седьмой модели.
Действительно ли именно Сильвестр заказал Леше-Солдату убийство Квантришвили? Может быть, но тогда он был не единственный, кто пытался это сделать. С редакцией The Insider связался Сергей Асташин, который долгое время служил в ФСБ, а затем работал следователем прокуратуры и под конец карьеры ушел в адвокаты (сейчас он на пенсии). По словам Асташина, Соловьев обратился к нему с просьбой найти киллера для убийства Квантришвили.
— Почему вы сейчас с нами связались?
— Я бы давно забыл эту историю, но однажды в какой-то передаче увидел, как Соловьев начал говорить: «Я вот занимался бизнесом, никогда никому не платил, и, если на нас наезжали, мы с ребятами брали автоматы». Меня так это взбесило: вот ты сука! Будет у меня возможность, я тебе припомню автоматы.
— Как вы познакомились с Соловьевым?
— Это был ноябрь 1993 года. Я тогда учился в академии Министерства безопасности России (сейчас Академия ФСБ) на факультете военной контрразведки. Ко мне обратился Кирилл Райков, он был у Соловьева курьером и развозил товары. Мы с ним хорошо дружили, и он попросил проверить наличие жучков в офисе Соловьева. Я взял аппаратуру, пошел и нашел жучки. Они были сантиметр на сантиметр, но достаточно качественные, для них не нужны были элементы питания. Тупо подключились к кабелю телефона в щитке и помещении. Пока я работал, Соловьев сидел в длинном черном кашемировом пальто. Помню, у него были швейцарские часы, а он на мои посмотрел и сказал, что это дешевка. Эти часы мне и еще четверым сотрудникам вручили в качестве награды. Соловьев заплатил мне 200 баксов.
— А кто поставил жучки?
— Тот, у кого Соловьев арендовал помещение. Хозяин его прослушивал. У них были какие-то терки по части денег. Соловьев потом злой был и говорил: «Я подозревал».
— В интервью «КП» Соловьев рассказывал, что пришел на ТВ, будучи состоятельным человеком. У него были свои заводы в России и на Филиппинах, и он торговал по всему миру дискотечным оборудованием.
— Да, этим он занимался с друзьями из еврейской организации. А вот ликеро-водочные изделия, орешки, кешью — это был его личный бизнес. Он возил продукты и водку «Кеглевич» из Израиля. Он первый, кто стал привозить в Москву, все это шло на ура.
— Что было дальше после того, как вы нашли жучки?
— Прошло три-четыре дня, и мой знакомый Кирилл Райков опять попросил встретиться с Соловьевым. Я снова пришел к нему в офис, и мы пошли в парк, сели на лавочку. Помню, немного снежок уже выпал, было холодно. Соловьев лично попросил меня найти стрелка. Он сначала не хотел называть, кого нужно было убрать. Я ему говорю: «А чего ты не хочешь обратиться к бандитам? Быстренько все сделают за деньги». Я его долго мурыжил. Короче, на него наехал Отарик Квантришвили. Соловьев пошел к своим друзьям из еврейской организации, чтобы разрулить ситуацию. Те сказали: решай вопрос сам — радикально, в случае чего мы тебя прикроем. Я его выслушал и вернулся в академию. Потом написал рапорт на имя начальника курса, где все было подробно расписано. Тогда компьютеров не было, печатная машинка была только у начальника курса, так что писали от руки. Рапорт отправили в службу безопасности академии, а потом он ушел в управление по Москве и области.
— И сколько Соловьев предложил за убийство Отарика?
— Двадцать косарей за стрелка. Он сначала предложил десятку, я ему говорю: «Ты чего, охренел? Его будут искать не только менты, но и воры. Человек должен сделать и уехать». Он опять: десять. Потом говорю: «Хорошо, но все расходы ты берешь на себя. Левую машину, ствол. Где и как ты это достанешь — это твои проблемы». Он сразу: «Я с этим не буду связываться».
— Двадцать тысяч долларов?
— Да. Причем он сказал, что это не его деньги, а деньги, выделенные на это. Я это очень хорошо помню.
— И как отреагировало ваше начальство?
— Я отдал рапорт лично в руки начальнику курса Вячеславу Кабанову. Он сначала офонарел и долго со мной беседовал. Потом меня вызвали в службу безопасности академии.
— Что было дальше?
— Кирилл Райков от Соловьева привозил мне водку «Кеглевич». А потом — бах, и нету. Я Кириллу заказываю несколько бутылок на Новый год, а он говорит, что Владимир уехал в Израиль — его типа в «контору» дернули <в ФСБ — The Insider>. Он оттуда прилетел никакой, сказал Кириллу, что надо собирать вещи и уезжать. А потом прошло какое-то время, ко мне в гости приехал Кирилл и говорит: «Владимир вернулся, у него все хорошо, и новые партии еще в бо́льших объемах».
— Интересно, а как Соловьев решил свои проблемы с ФСБ? Его завербовали?
— То, что его под себя контора могла подмять, — это сто процентов. Тут надо быть полным идиотом, чтобы такой шанс упускать. Сам посмотри, сколько в то время было ярких звезд на телевидении. Где они сейчас? А у него все прет и прет.
— Вы виделись с Соловьевым после его возвращения из Израиля?
— Со мной Соловьев больше не встречался. Я, когда узнал, что весной убили Квантришвили, пошел к начальнику курса. А мне чуть ли не подзатыльник дали, сказали: «Вали отсюда. Забудь про все про это. Тебя это уже не касается».
— Готовы подтвердить свои показания в суде?
— Конечно, а чего тут подтверждать? Я готов на детектор [лжи] сесть — я знаю, что это было все правдой.
По словам Асташина, подробный рапорт о встрече с Соловьевым хранится в его личном деле в Академии ФСБ. Владимир Соловьев на многочисленные звонки и письма The Insider не ответил. Связаться с Кириллом Райковым, которого упоминал Асташин, также не удалось. The Insider готов опубликовать комментарии Соловьева.