Текст: Владимир Нагирняк

Ровно 80 лет назад произошла одна из самых страшных морских трагедий в истории не только Великой Отечественной, но и всего мира. Речь идет о гибели советского теплохода «Армения» и тысяч людей, находившихся на его борту. Корабль был потоплен фашистской авиацией, но споры о том, считать ли это военным преступлением, продолжаются до сих пор.

Одним из популярных мифов, связанных с этой трагедией, является версия о том, что теплоход «Армения» был госпитальным судном Черноморского флота и его потопление пилотами люфтваффе, с точки зрения международного права, нужно считать военным преступлением. Есть и другая версия, где «Армения» называется санитарным транспортом, но при этом его атака также считается преступной, так как не делается различий между статусами госпитальных и санитарных судов.

Любопытно, что обе версии часто упоминаются в спорах по другому трагическому морскому эпизоду – потопление советской подлодкой «С-13» немецких лайнеров «Вильгельм Густлофф» и «Генерал Штойбен». Нередко в них звучит мнение, что эти лайнеры были незаконными целями для атаки, так как также защищались Красным крестом, но их уничтожение стоит воспринимать в качестве своеобразной мести за гибель «Армении».

Однако так ли все было на самом деле?

Госпитальное или санитарно-транспортное судно?

Статус госпитальных судов был впервые оговорен в международном праве в 1907 году в Гааге конвенцией об адаптации морской войны к принципам Женевской конвенции. Она гласила, что военно-госпитальное судно используется с единственной целью – оказания помощи раненым, больным и погибающим. Его название сообщается воющим странам с открытием или во время боевых действий. При этом их правительства обязуются не использовать госпитальные суда для каких-либо военных целей. Если же таковое происходило, то защитой и покровительством Красного креста они уже не пользовались.

Гаагская конвенция исключила возможность нападений или захвата таких судов, наделив статусом неприкосновенности и их экипажи. Для этого госпитальные суда должны были окрашены в белый цвет с зеленой продольной полосой, поднимать флаг Красного креста и освещать себя в ночное время. Таким образом, подписавшие конвенцию страны гарантировали им безопасность. В 1918 году к ним присоединилась и советская республика, признавшая тогда все Международные конвенции о Красном кресте.

Любопытно, что в годы Великой Отечественной СССР производил эвакуацию раненых морем судами трех типов: госпитальными, санитарно-транспортными, а также временно выделенными и попутными. Как гласит справочник Военно-морского музея МО СССР 1989 года, за время войны советский флот имел лишь одно госпитальное судно – «Андрей Жданов». Остальные же транспорты относились к другим указанным видам.

В частности, «Армения» 10 августа 1941-го была передана медицинской службе Черноморского флота как санитарный транспорт со штатной эвакоемкостью 400 человек. На теплоходе оборудовали операционную и перевязочные с персоналом из 113 медработников.

Рейсы «Армении»

Увы, но «Армения» не получила статус госпитального судна. Действие конвенции 1907 года распространялось только на таковые или на корабельные лазареты военных кораблей, которые необходимо было щадить при абордаже. Но в ней ничего не было сказано про санитарные транспорты. Став именно таковым, теплоход был оборудован не только медсредствами, но и вооружением, управлялся военной командой и практически во всех рейсах сопровождался военными кораблями.

Чтобы понять в каких целях использовалась «Армения», обратимся к хронике действий ЧФ во время войны, изданной наркоматом ВМФ СССР и опубликованной на сайте Президентской библиотеки РФ.

С середины августа по середину октября 1941-го «Армения» совершала рейсы между Одессой, крымскими и кавказскими портами, перевозя в зону боевых действий вооружение, боеприпасы и войска, и эвакуируя из нее раненых и мирное население.

 

К примеру, 26 августа транспорты «Армения» и «Крым» привезли в Одессу 920 солдат и боеприпасы. 1 сентября теплоход доставил туда еще 2000 бойцов, а на следующий день вывез из Одессы 1500 раненых, привезя их в Туапсе. 8 сентября «Армения» вместе с «Грузией» и «Украиной» доставили в Одессу 6500 красноармейцев. В тот же день теплоход ушел в Туапсе, имея на борту 500 раненых и 1100 других пассажиров.

Тем временем советское командование решило перебросить морем 157-ю стрелковую дивизию в Одессу. 17 сентября «Армения» и «Украина» вышли из Новороссийска, приняв на борт 4372 человека ее личного состава, 26 орудий и 45 машин. Этот важный конвой, охранявшийся крейсером «Червона Украина» и другими кораблями, дошел по назначению без потерь. Возвращаясь обратно, «Армения» вывезла из Одессы очередную партию раненых и гражданских. 26 сентября теплоход вновь привез в Одессу войска (1273 человека) и опять вывез партию раненных.

Тем временем дела на юге сложились не в пользу советской стороны. 30 сентября Ставка Верховного Главнокомандования разрешила оставить Одессу, приказав готовить полную эвакуацию войск Одесского оборонительного района. Для этого потребовался весь морской транспорт ЧФ. «Армения» вместе с другими судами приняла активное участие в переброске частей Приморской армии и их матчасти из Одессы в Крым. Эвакуация закончилась 15 октября, когда флот провел разовый переход 11 транспортов с войсками в Севастополь. Всего же за две первые недели октября морем был вывезен личный состав шести дивизий и других частей Приморской армии численностью около 80 тыс. человек. Также было спасено большое количество автомашин, орудий, лошадей и других военных грузов. Из Одессы было эвакуировано 5941 раненый и около 15 тыс. гражданского населения.

Гибель «Армении»

После завершения эвакуации Приморской армии «Армения» продолжила перевозку войск в крымские порты, затем вывозя раненых. 5 ноября «Армения» прибыла в Севастополь с подкреплением для оборонявшихся. Любопытно, что утверждение о последующей эвакуации на ней госпиталей из города опровергается приказом командующего обороной Севастополя генерала И.Е. Петрова, которым он потребовал создать в секторах обороны госпитальную базу на 2000 мест, укомплектовав ее армейским и морским медперсоналом. Эвакуации подлежал только излишествующий медперсонал.

Закончив погрузку раненых, теплоход совершил переход в Ялту для принятия на борт их новой партии. Утром 7 ноября «Армения» покинула этот порт в сопровождении двух сторожевых катеров, взяв курс на Кавказ.

О том, что произошло дальше, хорошо известно. Согласно упомянутой «Хронике», в 11:25 теплоход был атакован немецким торпедоносцем. Одна из двух сброшенных торпед попала в нос судна, после чего оно затонуло через четыре минуты. Было спасено 8 человек, а погибло около 5 тысяч.

 

Торпедная версия подтверждается немецкими данными. Согласно сводке о воздушной обстановке для главкома кригсмарине от Руководящего штаба Люфтваффе, в 09:24 (время немецкое) 7 ноября торпедоносец из 1-й группы 28-й бомбардировочной эскадры потопил судно на 8-10 000 тонн в 40 км южнее Ялты.

Впрочем, есть и версия о том, что «Армения» была потоплена бомбардировщиками. Именно ее озвучил Особый отдел ЧФ в своем расследовании гибели теплохода. Ее же придерживаются и некоторые современные исследователи. Однако до сих пор точно не ясно, от чего погиб этот транспорт. Даже недавнее обнаружение «Армении» на морском дне не пока дало ясной картины в том, что же поставило точку в его судьбе: торпеда или бомбы? Ответ на этот вопрос может дать детальное исследование корпуса судна.

Военное преступление?

Часто звучит мнение, что потопление «Армении» является военным преступлением, так как транспорт имел знаки Красного Креста, а атака такового – это нарушение конвенции. Но теплоход не был госпитальным судном, а санитарные транспорты конвенция, увы, не защищала. Да и само использование санитарных транспортов в военных целях, вооружение и эскортирование делало их законной целью.

Кроме того, сомнительно, что «Армения» и другие санитарные транспорты несли указанные знаки.

 

Ведь еще в начале войны их лишилось даже госпитальное судно «Андрей Жданов». По воспоминаниям его хирурга А. Мартынцевой, этот белый корабль с громадными красными крестами был перекрашен в серый цвет через два дня после его переоборудования в госпиталь. Это было сделано, потому что первые дни войны показали, что Германия игнорирует все нормы, существующие для всего мира. В результате утверждения о наличие на санитарных транспортах крестов выглядят нелогично, потому что советская сторона была вынуждена закрасить их даже на госпитальном судне. Может быть, немцы и топили бы на Черном море суда под Красным Крестом, но в 1941-м таковых у Черноморского флота не было.

Любопытно, что по факту уничтожения подлодкой «С-13» немецких лайнеров в январе-феврале 1945-го звучат мнения о совершении А. И. Маринеско военного преступления, так как «Вильгельм Густлофф» и «Генерал Штойбен» защищались Красным Крестом. Такие суждения ошибочны. «Вильгельм Густлофф» действительно с сентября 1939-го был объявлен Германией госпитальным судном и носил соответствующие знаки. Но уже осенью 1940-го лайнер был лишен данного статуса, так как стал вспомогательным судном кригсмарине, обслуживающим 2-ю учебную дивизию немецкого подплава. Так что на момент своего потопления он также являлся законной целью.

о же самое можно сказать и о потоплении лайнера «Генерал Штойбен», являвшегося санитарным транспортом (Verwundetentransportschiff). В Германии таковым называлось судно, приспособленное для перевозки раненых, но не имеющее статуса госпитального, то есть не несшего специальной окраски и с вооружением. Кроме того, «Генерал Штойбен» на момент атаки следовал в конвое, что делало его законной мишенью для «С-13».

Таким образом, Маринеско и его экипаж выполнили свой долг – атаковать и топить вражеские суда, не сделав ничего преступного. Поэтому мнения о том, что потопления «Густлоффа» и «Штойбена», якобы защищенные Красным Крестом, оправдываются местью за «Армению», неверны и придают действиям «С-13» несправедливый негативный оттенок.

Действительно, гибель тысяч людей на советском теплоходе – это трагедия. Однако стоит признать, что они не были защищены международным правом, так как, к сожалению, конвенции того времени не распространялись на санитарные транспорта. Лишь в 1949 году новая Женевская конвенция взяла под свою защиту такие суда. Увы, чтобы это случилось, тысячам людей на море пришлось заплатить своей жизнь, включая и пассажиров «Армении».

Даниил Жеглов-"Какие-то оправдания Германии вообще не уместны. Делать госпитальными суда СССР не было никакого смысла, потому что гарантированно всё равно немцы их топили бы. Как гарантированно испытывали на военнопленных новые виды вооружений, включая химическое оружие. Тогда не думали о суде истории, Нюрнберге, чтобы ради этого делать обозначения. Фашисты были зверьем, которые не считали славян вообще людьм. Потому, даже рассуждения о том, что их атаки на суда с раненными чем-то оправданы, преступно начинать"