Кирпичом по социализму

Это продолжение темы вредительства в советском народном хозяйстве, в данном случае в строительстве и производстве строительных материалов, как взаимосвязанных отраслях. На сей раз в центре внимания – кирпич.

Кирпич в то время был одним из наиболее распространенных материалов в строительстве, в силу своей универсальности и пригодности почти к любой постройке, и в этой роли даже превосходил бетон. Скажем, Наркомат по строительству СССР выполнил в 1939 году 1 532,1 тысячи кубометров кирпичной кладки и уложил 1 337,1 тысячи кубометров бетона. В 1940 году – выполнил 1 670,8 тысячи кубометров кирпичной кладки и уложил 1 597,1 тысячи тонн бетона.

В ограждающих конструкциях, то есть стенах, перегородках и некоторых типах несущих конструкций, кирпич однозначно доминировал. В промышленном строительстве кирпич – это различные печи и дымовые трубы, без которых мало какое предприятие могло обойтись.

Каждая крупная новостройка требовала много кирпича. Например, новый металлургический комбинат в Сталинске (Новокузнецке), в составе четырех домен, 12 мартенов, блюминга и двух прокатных станов, 5 коксовых батарей, требовал 1 600 тысяч кубометров бетона и 180 млн штук кирпича (450 тысяч кубометров кирпичной кладки).

Однако с этим самым кирпичом и особенно его производством постоянно творились какие-то странности, которые заставили даже открыто говорить о вредительстве в кирпичной промышленности, о чем однажды появилась публикация в «Строительной газете».

Кирпичные заводы строили и не построили

Кирпича требовалось много, и потребности в нем возрастали. К примеру, 1 532,1 тысячи кубометров кирпичной кладки, которую строительные тресты Наркомстроя СССР сделали в 1939 году – это 612 млн штук кирпича, из расчета по 400 штук на кубометр кладки.

Это новое ведомство, образованное в мае 1939 года, выполняло только часть строительных работ, относящихся к крупному промышленному строительству. Мелкое промышленное строительство, жилищное и коммунально-бытовое строительство, также востребовавшее кирпич в больших количествах, было распределено между другими союзными и республиканскими наркоматами.

По оценке Главстройпрома Наркомата тяжелой промышленности – до начала 1939 года главной строительной организации в СССР – в конце третьей пятилетки, то есть в 1942 году, потребуется провести грандиозный объем строительства, включающий 14 млн кубометров кирпичной кладки или 5,6 млрд штук кирпича.

Однако при огромной строительной программе дефицит кирпича резко нарастал уже к началу третьей пятилетки. В 1937 году кирпичные заводы недодали 2,8 млрд штук, а в 1938 году – 3,4 млрд штук кирпича.

На начало первой пятилетки в СССР было 943 крупных кирпичных завода и порядка 12–14 тысяч мелких кирпичных заводов, по которым было трудно собрать конкретную статистику. Конечно, новому строительству требовались мощные и хорошо оснащенные кирпичные заводы, поэтому в первой же пятилетке началось создание новой кирпичной промышленности.

В 1930 году было заложено 29 новых кирпичных заводов сметной стоимостью 146,2 млн рублей на 1,18 млрд штук кирпича в год.

Повторилась та же история, что и со строительством цементных заводов. Новые и хорошо оснащенные кирпичные заводы строились, строились, строились... но так не достроились. В 1939 году на эти предприятия было израсходовано 100 млн рублей, а в строй вошло только 7 заводов мощностью 290 млн штук кирпича или 24,4 % суммарной мощности.

Технологические разрывы

На действующих кирпичных заводах наблюдалось любопытное явление – разрыв между производственными мощностями. Чтобы предприятие работало ритмично, производственная мощность одного цеха, делающего заготовки, должна соответствовать производственной мощности другого цеха, делающего окончательную обработку.

На кирпичном заводе, работающем по методу пластического формования, четыре основных участка: подготовка сырья (увлажнение водой или паром, перемешивание до однородной массы), формование кирпича-сырца (нарезка глиняной ленты станком на заготовки), сушка (кирпич-сырец должен быть высушен до 6–8 % влажности, иначе он треснет при обжиге) и обжиг в печи.


На действовавших в 1939 году в СССР кирпичных заводах мощности обжигательных печей составляли 4,8 млрд штук, а мощности сушил – 3,5 млрд штук или на 27 % меньше. От такой «организации» производства простаивала грубо треть обжигательных печей. Это, между прочим, 1,3 млрд штук кирпича, вдвое больше, чем израсходовал Наркомстрой.


Нельзя сказать, чтобы проблемой не озаботились. Можно было решить проблему путем перехода на сухой метод формовки, в котором глина влажностью 6–7 % измельчается в порошок, из которого специальным прессом под давлением формуется кирпич-сырец, сразу готовый к обжигу.

В 1936 году был дан заказ на 180 прессов сухой формовки. Эти прессы были изготовлены, завезены на кирпичные заводы, но... в подавляющем большинстве не были смонтированы и запущены. На Таганрогском кирпичном заводе строился цех сухого прессования силами... всего 9 рабочих. Пожалуй, тут комментарии излишни.

Погубленные предприятия

Многие хорошие кирпичные заводы были доведены до такого состояния, что они в основном выпускали брак, совершенно ни на что не годный. Один из уральских кирпичных заводов, построенный в 1930 году, изначально выпускал отличную продукцию – трепельный кирпич. Это кирпич, сформованный из трепела, рыхлой осадочной породы, в основном из кремнезема, кварца и полевого шпата, внешне похожего на мел. В отличие от красного кирпича, трепельный кирпич имеет гораздо более низкую теплопроводность и его применяли для теплоизоляции подземных трубопроводов, промышленных печей или для заполнения кирпичной кладки.

Вскоре на заводе началась чехарда, за десять лет работы сменилось 30 директоров, и с 1935 года трепельный кирпич стали выпускать недожженным. Некачественный кирпич был очень похож на нормальный, но в кладке быстро разрушался. Потом завод перевели на производство красного кирпича из глины, но в 1938 году завод выпускал 78 % кирпича третьего сорта, в действительности негодного в кладку. Завод, относившийся к местной промышленности, в конце концов спихнули Наркомстрою, предоставив ему решать судьбу погубленного предприятия.


Подобных примеров заводов-бракоделов было немало.

Некоторые кирпичные заводы выпускали из своих печей такую глиняную массу, из которой заказчики с трудом отбирали 20–25 % кирпича, сколько-нибудь годного в кладку. Сырье и топливо (для обжига 1 тысячи штук кирпича расходовалось примерно 250 кг угля) переводилось зря.

Недовывоз кирпича

Можно еще неправильно распределить кирпич. Вокруг Москвы было несколько кирпичных заводов, снабжавших московские стройки, в том числе и Черемушкинский кирпичный завод. В мае 1939 года его площадки были забиты до отказа готовой продукцией (3 млн штук кирпича) так, что некуда было складывать новые его партии.

Оказалось, что управляющий Мосстройснабсбытом тов. Витуро дал наряды на кирпич тем стройкам, которые еще не начинали работу, и потребности в кирпиче у них не было. Например, Мосстройтрест получил наряд на 1,1 млн штук кирпича, а вывез лишь 79 тысяч штук. Или Мосжилстрой имел наряд на 2 млн штук, а вывез 557 тысяч штук. Тем же стройкам, на которых работы уже были в разгаре, управляющий нарядов на кирпич не дал. Завод же не имел права отпустить кирпич под нарядами другим потребителям, даже остро нуждающимся, и вынужден был прекращать производство за невозможностью куда-то складировать новые партии кирпича.

Зато потом выяснялось, что некоторые московские стройки были завалены кирпичом, лежавшим без какого-либо учета, как на площадках 2-го стройуправления треста Моспромстрой, накопившего на своих складах стройматериалов более чем на четыре месяца работ.

Запретить передовые методы кладки

Хорошо, если кирпича не хватает, то можно его сэкономить рациональными методами кладки. Еще до начала первой пятилетки инженер Н. С. Попов изобрел систему кладки, в которой из кирпича выкладывались внешний и внутренний наружные ряды, горизонтальные связи, а пространство между ними заполнялось легким бетоном или бетонными вкладышами.

Эта система была опробована, и в 1932 году была рекомендована Наркоматом коммунального хозяйства РСФСР к широкому применению в строительстве зданий до 15 метров высотой или верхних этажей многоэтажных зданий.

Система Попова давала экономию 40 % кирпича для кладки наружных стен и 20 % для кладки внутренних перегородок. Казалось бы, это должно было получить немедленное применение. Однако Главстройпроект запретил применение облегченной кладки системы Попова и аналогичных ей в промышленных и даже бытовых зданиях, причем даже не поленился составить перечень сооружений, в которых облегченная кладка категорически не допускалась.

Хотя кладка Попова была включена в технические условия Комитетом по делам строительства при СНК СССР, и по ней в 1939 году даже была выпущена отдельная инструкция, тем не менее в 1940 году было уложено 150 тысяч кубометров кладки по этому методу или 6 % общего объема.

Железный порядок при Сталине, увы, не подтверждается фактами

В общем, все те же методы, что и в цементной промышленности: новые заводы строятся и не завершаются; новейшее оборудование, изготовленное и завезенное, не устанавливается и не пускается в ход; прекрасные предприятия доводятся до состояния заводов-бракоделов. И это не объяснить случайными обстоятельствами. Это следствие кем-то принятых и реализованных решений.

Поменять за 10 лет 30 директоров кирпичного завода, то есть в среднем раз в квартал – это чьи-то решения. Причем подобрали таких директоров, при которых завод развалился. Или же это был многостадийный развал, когда каждый такой «временщик» что-то разрушал, и его быстро переводили в другое место. Потом в такой чехарде трудно будет разобраться, даже с применением табуретки, кто что именно сделал.

Назначение на производство некомпетентных людей – это тоже чье-то решение. Но это только одна сторона дела.

Ничего не знающий, но желающий сделать, быстро научится. Если у него кирпич развалился в печи, то такой директор книжки почитает или с техниками поговорит, то есть разберется и научится за несколько попыток. Но если кирпичный завод выпускал годную лишь на выброс продукцию месяцами, а то и годами, как один завод в Ленинграде, о котором писали в «Строительной газете», то тут не только некомпетентность, но еще и абсолютное безразличие к производству. Это другая сторона дела.

Судя по известным фактам, таких абсолютно безразличных людей было на руководящих должностях порядочно, хотя их там быть не должно. Как будто их кто-то специально подбирал и продвигал.

Вот такая получается история о том, как вредители врезали кирпичом по социализму.

Конечно, эти факты многим сейчас не нравятся, особенно тем, кто рассказывает про «железный порядок» при Сталине. Вот он – этот самый железный порядок. Это все 1939–1940 годы, сразу после репрессий.

Тем не менее важнейшие отрасли народного хозяйства разваливают почти в открытую, имена виновных печатают в газетах, да еще с приставкой «тов.», и ничего не происходит, потому что такие же истории повторяются и дальше.

Где немедленные аресты и последующие расстрелы?

Теория «железного порядка» при Сталине, увы, не подтверждается фактами. Одна «Строительная газета» дала фактов достаточно, чтобы эту теорию признать смехотворной.

Зато приходится признать совсем другое – советская власть и Коммунистическая партия совершенно не умели защищаться от внутреннего врага, скрытно подрывавшего экономическую и военную мощь созданной этой властью и партией страны.