«Липовое» беспокойство за нас
(Продолжение. Начало в № 60)
На «абхазском» празднике, состоявшемся 27 октября 2014 г., присутствовал премьер-министр Грузии Ираклий Гарибашвили. Он поздравил абхазов с Днем абхазского языка и выразил уверенность, что только с Грузией, т. е. вместе «со страной с европейской перспективой», «абхазские братья» смогут сохранить свой язык и культуру. При этом премьер отметил, что были пережиты тяжелые времена, были ошибки, но сегодня, в XXI в., Грузия представляет собой единое сильное государство. «У Грузии очень большой потенциал развития, но мы не хотим развиваться без вас. Мы предлагаем вам автономию, но в рамках единой сильной Грузии, где будем жить мирно», — подчеркнул премьер И. Гарибашвили. Удивительно, как коротка память у грузинских политиков. Автономный статус, о котором говорит премьер-министр Грузии, – это пройденный этап для Абхазии, и он не дал ей ничего, кроме ущемления национальных прав.
Премьеру Грузии вторил президент страны Георгий Маргвелашвили, поздравляя население Грузии и абхазов с Днем абхазского языка в октябре 2015 г. В своей речи он отметил, что недалек тот день, когда грузины и абхазы смогут подняться над болезненным опытом прошлого, направить взгляд на общее будущее и говорить на языке мира, любви и сотрудничества.
Поскольку абхазский праздник стали отмечать каждый год, то в 2016 г. очередной премьер-министр Грузии Георгий Квирикашвили на заседании правительства Грузии, состоявшемся 27 октября, также поздравил абхазское общество и всю Грузию с Днем абхазского языка. При этом он заявил: «Мы все верим, что залечим раны и вместе будем жить в единой, мирной и сильной стране». Кроме того, он напомнил, что на территории Абхазии действуют два государственных языка – грузинский и абхазский. Действительно, по Конституции Грузии оба названных языка являются государственными. Сегодня это политический ход, необходимый грузинским властям, подтверждающим таким образом в своем социуме целостность Грузии, в которую будто бы входит и Абхазия. Нахождение Абхазии в составе Грузинской ССР препятствовало решению ряда социально-экономических, политических, культурно-образовательных проблем. Самым чувствительным был вопрос абхазского языка, т. к. абхазам было отказано в праве на его изучение. В 1940 г. при переводе письменности большинства народов СССР на русскую графическую основу абхазы, имевшие русскую графику еще с середины XIX столетия, были переведены на грузинскую графику, а через несколько лет в абхазских школах было и вовсе прекращено преподавание на абхазском языке и введен грузинский язык. Абхазский язык стал одним из языков школьного преподавания, с выделением на него двух часов в неделю. Кроме того, была закрыта одна из первых абхазских школ, созданная в Сухуме еще в 1865г. во исполнение распоряжения главнокомандующего Кавказской армией князя А.И. Барятинского (Лежава, 1999). Обучение абхазов на грузинском языке никак не способствовало сближению двух народов. Ни учащиеся, ни их родители не понимали языка, не было и соответствующей среды, особенно в деревнях. В то же время активная кадровая политика, проводимая грузинской властью, привела к тому, что практически во всех учреждениях Абхазии ключевые посты и должности были отданы этническим картвелам. Эти и многие другие процессы, принижавшие абхазов, лишили Абхазию какой-либо самостоятельности и поставили абхазский народ на грань растворения в грузинской массе. Кроме того, все эти акции проходили параллельно с репрессиями и выселением из Абхазии греков и турок, тем самым освобождались земли для выходцев из Грузии (мегрелов, грузин, сванов). Массовым переселением крестьян в Абхазию, начавшимся в 1937 г., руководил Наркомзем Грузии, в дальнейшем переселенческая политика проводилась в соответствии с Постановлением ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР от 27 мая 1939 г., на основании которого было создано Переселенческое управление (Абхазия: Документы свидетельствуют, 1991). Следует отметить, что архивные материалы «Спецпереселенстроя», хранившиеся в Государственном архиве Абхазии, как и весь архив, были сожжены войсками Госсовета Грузии в октябре 1992 г., но группа абхазских ученых за год до начала грузино-абхазской войны успела подготовить к изданию этот комплекс документов и тем самым не только сохранила фактический материал о переселенческой политике Грузии, но и дала возможность аргументированно вести диалог с противоположной стороной. Все эти материалы являются безусловным доказательством искусственного изменения численности населения Абхазии за короткий период времени и показывают, как проходило целенаправленное вытеснение абхазского населения из его среды обитания (Абхазия: Документы свидетельствуют, 1991). Кстати говоря, еще в период грузинской меньшевистской оккупации Абхазии в 1918-1921 гг. предпринимались попытки заселять грузин в те районы, где жили армяне, греки, русские. Выделялись средства на приобретение имущества покидавших Абхазию граждан, на оказание помощи переселенцам и на содержание агентов, которые отслеживали появление освобождавшихся земельных наделов (Абхазия: Документы свидетельствуют, 1991). Эта практика была продолжена и в последующие годы, вплоть до распада СССР. Продолжая тему абхазского языка, следует обратить внимание на Докладную записку секретаря ЦК КП Грузии Акакия Мгеладзе Генеральному секретарю ЦК ВКП(б) И.В. Сталину о состоянии абхазских школ, в которой он отмечал: «Невозможность и нецелесообразность обучения детей на абхазском языке были очевидны ещё давно, однако буржуазно-националистическая группа во главе с Лакоба, орудовавшая долгое время в Абхазии, тянула на этот неправильный путь народное просвещение и тем самым тормозила его развитие. Исходя из такого состояния дела обучения учащихся в абхазских школах и учитывая неоднократные заявления работников народного просвещения, неоднократно обращавшихся в Абхазский Обком и ЦК Компартии Абхазии, а также в другие вышестоящие партийные и государственные органы Союза ССР, было принято решение прекратить существующую двуязычную систему обучения в абхазских школах и перевести с 1945-1946 учебного года преподавание в них на грузинский». В этом же документе указывалось, что «в 1944-1945 учебном году в Сухумском педагогическом институте среди 622 студентов был лишь один абхаз». Рассуждая об абхазском языке, автор докладной констатировал: «Хорошо известно, что возможности словообразования в абхазском языке чрезвычайно ограничены. В силу особенностей этого языка образование новых слов из наличного словарного запаса при помощи словообразовательных элементов представляет исключительно трудный процесс. Это обстоятельство сковывает развитие словарного состава абхазского языка и делает его неприспособленным». Вердикт абхазскому языку вынесен человеком, не владевшим абхазским языком, но рассуждающим о сложностях словообразования, а вышеприведенные цифры о количестве студентов говорят о численном превосходстве грузинского контингента в Абхазии, образованном за счет переселенцев. Кроме того, кому быть студентом, решало грузинское руководство автономной республики. (Мгеладзе А. Сталин. Каким я его знал // Страницы недавнего прошлого. 2001).
(Окончание в следующем номере)
Лариса ЦВИЖБА, ст. научная сотрудница Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения Российской АН, кандидат исторических наук
