Параллельная реальность или сбой матрицы?
Что у вас ассоциируется с Новым годом? Дед Мороз, елка, мандарины — это понятно. Даже реклама вроде той, что с фургонами «Кока-колы», стала ассоциироваться с этим всеми любимым праздником. Что уж говорить про полнометражные фильмы и песни, написанные к ним? «Карнавальная ночь», снятая Эльдаром Рязановым аж в 1956 году, быстро стала классикой и по сей день остается одним из любимых кино-сопровождений Нового года.
Звезда «Карнавальной ночи» — молодая Людмила Гурченко. Она же исполняла в фильме знаменитую песенку про пять минут. Ну, ту самую, где певица, а вместе с ней и все мы, задаемся философским вопросом: «Это много или мало?». Эта фраза легла в основу множества новогодних тостов, ведь 5 минут — это ничто в масштабах человечества, но даже за это время можно сказать важные слова близким людям.
Ну а теперь присядьте. Пристегнитесь. Выпейте воды или чего покрепче. И попробуйте представить, что никакой строки про «Это много или мало?» нет и никогда не было. Да-да, таких слов Гурченко ни произносила. По крайней мере, в «Карнавальной ночи». Послушайте сами.
А если не верите ушам своим, то почитайте текст песни. Особенно ту часть, те поется про 5 минут. Полюбуйтесь:
Пять минут… Пять минут…
Бой часов раздастся вскоре,
Пять минут… Пять минут…
Помиритесь все, кто в ссоре.
Пять минут… Пять минут…
Разобраться если строго,
Даже в эти пять минут
Можно сделать очень много.
То есть в оригинале нет никакой дилеммы, никакого вопроса. Все однозначно — «Даже в эти пять минут можно сделать очень много».
Правда, чуть позже в тексте закрадывается сомнения. Но той самой строчки все равно нет:
Без пяти… Без пяти…
Но ведь пять минут — не много;
Он на правильном пути,
Хороша его дорога.
Вы спросите «Как это возможно?». Ведь, кажется, каждый ребенок, родившийся в СССР или уже после его распада, слышал эту песню и даже подпевал ей. Не может же мозг обманывать нас? Может. Все дело в «эффекте Манделы».
Эффектом Манделы называют феномен, когда у большого количества людей появляются ложные воспоминания о том или ином событии. И самый яркий случай, который и дал ему название, связан с бывшим президентом ЮАР. Известный борец за права темнокожих умер только в 2013 году, но многие «похоронили» его гораздо раньше. Люди были убеждены, что Нельсон Мандела покинул наш мир еще в 80-х, когда он действительно сидел в тюрьме, но вышел из нее и прожил еще два десятилетия.
Впрочем, южноафриканец Мандела — далекий и чуждый многим россиянам пример. Куда ближе Борис Ельцин. Первый президент России, который подарил нашей стране демократию, любил выпить и остался в истории неоднозначной фигурой. А еще он сам сложил с себя президентские полномочия. 31 декабря 1999 года Борис Николаевич добровольно ушел в отставку, произнеся фразу «Сегодня, в последний день уходящего века, я ухожу». Да, просто ухожу, а не «Я устал, я ухожу», как запомнили миллионы.
Впервые осознав такое, на ум приходят разные мысли. Все это был сон? Параллельная реальность? Или все мы в матрице? Ученым в полной мере неизвестна природа такой аномалии. Однако очевидно, что такому искажению работы человеческого мозга способствует телевидение, интернет и множество сторонних обстоятельств. «Я устал, я ухожу», по всей видимости, родилось из уставшего и даже болезненного вида Ельцина. А Манделу похоронили раньше времени, потому что не верили, что он живым выйдет из тюрьмы. Но что же с песенкой про пять минут?
Почти через 30 лет после выхода «Карнавальной ночи» в финале «Песни-1985» Леонтьев исполнил песню «Три минуты» на слова Михаила Танича и музыку Раймонда Паулса. И там среди прочих были вот эти строчки:
Три минуты, три минуты — это много или мало
Чтобы жизнь за три минуты пробежала, пробежала?
Три минуты, три минуты — это много или мало
Чтобы все сказать и все начать сначала
Ну что, все сходится? Люди, знающие вроде бы наизусть песню Гурченко, услышали Леонтьева и соединили два произведения в одно! Ведь мозг — это чертовски сложная шутка. Каждое воспоминание — это результат и нейрофизиологических, и психологических и даже социальных факторов. Иногда они столь причудливо соединяются в одного Франкенштейна. После чего поверить в то, что все это время мы заблуждались, гораздо сложнее, чем совместить несовместимое.
