Министр иностранных дел России Сергей Лавров дал интервью «Матч ТВ».
— Два — меньше, чем четыре. Если я правильно понимаю, разрешение иметь на спортивной форме национальную символику — это тоже послабление по сравнению с тем, что было на Олимпиаде-2018. Регламентирование поведения зрителей и возможность для них иметь национальную символику — это тоже отличает, как я понимаю, это решение от того, что было раньше. Хотя есть и проблески приличия, где сказано, что за исключением случаев, когда глава государства или правительства, где проходят соревнования, направляет личное приглашение, — сказал Лавров в интервью «Матч ТВ».
— В целом, я категорически против допинга как такового. Он, помимо прочего, еще и разрушает здоровье. Но также есть вещи, которые, я считаю, необходимо ликвидировать в международном движении за чистоту спорта. Мы долгое время работаем с ВАДА, хотя на каком-то этапе недооценивали необходимость работы в этой структуре. Хорошо, что кризис с РУСАДА, наконец-то, завершился.
— Думаю, что после решения CAS мы все сделаем правильные выводы. Самое главное в этом решении, что нет коллективной ответственности, и чистые спортсмены, в отличие от прошлых Зимних Олимпийских игр, не должны будут обращаться теперь за неким специальным приглашением со стороны МОК. Если ты чистый, у тебя нет допинговой истории или твоя дисквалификация уже истекла, — всё, никаких приглашений тебе не нужно, ты имеешь полное право в соответствии с решением твоей федерации попасть в сборную для участия в Олимпийских играх. Я это так понимаю.
— Нужно смотреть на сочетание качества игры и результата. Не всегда бывает совпадение и того, и другого. Часто везет, но когда везет — это тоже неплохо.
— То, что сейчас происходит в «Спартаке», какую эмоцию больше всего вызывает: гнев, улыбку, озадаченность?
— Я не знаю. Мы привыкли быть патриотами московского «Спартака». Команду кидало из стороны в сторону не раз в этой жизни. Кроме «Динамо», больше никого не припомню, кто вылетал во вторую лигу в своей истории. Но тем и интересен феномен «Спартака», что не бывает такого, что болельщики говорят: «Всё, я больше за «Спартак» не болею».
— У вас есть позиция, кто должен быть тренером «Спартака»: иностранец или россиянин?
— Я всегда выступал за россиянина.
