Практика повторного наказания становится все более реальной.
24 августа стало известно, что Международная федерация плавания (FINA) отправила в 8-летний дисквал перуанского пловца Маурисио Фиолу, который на выходе из четырехлетней дисквалификации за станозолол (дело CAS 2016/A/4534) сдал шесть (!) проб со следами все того же станозолола в период с 30 июня по 17 сентября 2019 года.
Первое нарушение Фиолы произошло 12 июля 2015-го. Тогда он перед началом Панамериканских игр сдал пробу, и в ней нашли следы анаболического стероида станозолола («Винстрола») — широко известного и надежно определяемого допинга. До сих пор, спустя 32 года, главным скандалом с этой субстанцией является дело Бена Джонсона на ОИ-1988, ну, а в наши дни наиболее титулованным спортсменом, получившим санкцию за станозолол, является казахстанский тяжелоатлет Илья Ильин.
Первый раз FINA дисквалифицировала Фиолу на четыре года, тот подал апелляцию в CAS, дело рассматривалось 13 декабря 2016-го, и на стороне спортсмена были очень серьезные юристы — Говард Якобс и Майк Морган, плюс научные эксперты. Защита строилась на отравлении кониной, проданной под видом говядины, которую Фиола ел в Перу еще до поездки на Игры. Эксперт со стороны пловца утверждал, что мясо могло быть получено при забое скаковой лошади, а их в Перу часто кормят стероидами, в том числе станозололом. Для доказывания отсутствия намеренного приема спортсмен даже прошел тест на детекторе лжи и сдал образец волос для проверки, правда, только спустя четыре месяца после того, как была забрана проба.
CAS, рассмотрев то дело, не нашел оснований для отмены или сокращения санкции, так как по конине не было представлено надежных доказательств, большая часть свидетельских показаний носила общий характер, а детектор лжи сам по себе не может считаться достоверным источником информации. Решение FINA было поддержано, Фиола ушел в дисквал до 11 июля 2019 года.
В конце срока он, судя по всему, возобновил тренировки, так как был заявлен перуанской федерацией плавания для участия в Панамериканских Играх-2019 в Лиме, на родине спортсмена. Перед выходом из дисквалификации его решили проверить и нашли в пробах то же самое, что и четыре года назад, — станозолол.
Сначала Маурисио даже пытался сопротивляться, запросил вскрытие первых двух проб Б, но затем перестал отвечать на письма из международной федерации и, по сути, отказался от слушаний, дело рассматривалось in camera.
В свете этого решение было ожидаемым, но вот вопрос, который в тексте решения не рассматривается: а может ли станозолол ловиться четыре года после курсового приема? Судя по пункту 2.34, группа экспертов согласилась, что следы субстанции во всех шести пробах указывают на то, что это метаболиты после одного приема, то есть концентрация снижается. Но поскольку цифры концентрации в решении отсутствуют, непонятно, много там было или мало. Если много, то, без сомнений Маурисио во время дисквала химичил, а вот если мало, то возможно всякое.
Дело в том, что по подавляющему большинству запрещенных субстанций нет исследований, посвященных длительности выведения их при курсовом приеме. Этические комитеты, одобряющие исследования, разрешают лишь однократный прием, чтобы не навредить здоровью добровольцев. Соответственно, вся научная база, которой руководствуются эксперты при вынесении своих решений, дает цифры только по сценарию, когда кто-то принял одну таблетку или сделал один укол запрещенной субстанции. Однако большая часть таких субстанций, если уж применяется сознательно, то используется курсом. Более того, даже когда мы говорим об отравлении через спортивное питание, это отравление тоже носит характер курсового приема — атлет пьет спортпит не один и не два раза.
В результате когда эксперту ВАДА задают вопрос — может ли та или иная субстанция ловиться несколько лет, — тот не готов ответить на него с уверенностью, потому что для этого, как правило, нет надежных оснований. Например, базовой научной работой по станозололу является исследование кельнской лаборатории 2013 года, когда после однократного приема 5 мг. препарата он определялся в моче до 28 дней. Насколько увеличится это время, если допинг пить курсом — неизвестно.
Потому что в России спортсмены тоже выходят из дисквалификаций и потому что в России потенциальная возможность отравления спортивным питанием намного выше, чем в ЕС или США, в силу практически полной нерегламентированности этого рынка. Таким образом, возможность сценария, когда человек отбыл дисквалификацию за допинг, который не принимал сознательно, а затем, после завершения санкции, снова сдал пробу со следами той же самой субстанции, у нас достаточно высока. Но спортсмен уже был наказан, он отбыл срок, его нельзя наказывать дважды за одно и то же. Только вот чтобы доказать свою невиновность, атлету придется представить экспертные заключения, которые обоснуют вероятность столь длительного выхода допинга из организма, но эксперт, как уже писалось выше, не может что-то утверждать голословно, ему нужна научная база, а база эта, как вы уже поняли, слабо переносится на практику, она скорее теоретическая.
Более того, следы допинга в теле человека могут консервироваться в жировой ткани и то появляться, то исчезать в зависимости от того, насколько активно эта жировая ткань используется для обеспечения организма энергией. Здесь сценарий очень простой, жизненный: после дисквалификации многие прекращают активные тренировки, набирают вес, а затем, ближе к выходу из дисквала, снова начинают шевелиться. И вот тут как раз из их жира снова начинают выходить те старые метаболиты. Именно это говорил Григорий Родченков применительно к тяжелоатлетам, входящим в категорию путем сгонки веса.
Можно, конечно, рассуждать эмоционально — мол, принял допинг один раз, будь готов отвечать до конца жизни. Но это незаконно, вот в чем дело. Незаконно с точки зрения ВАДА, незаконно с точки зрения Общероссийских антидопинговых правил. Нельзя наказывать человека дважды за одно нарушение. А вот доказать, что за найденный допинг спортсмен уже отбыл свой срок, — непросто. Судя по всему, понимание бесперспективности борьбы и вынудило сложить руки перуанца Фиолу.
Резюмируя: нынешние методы обнаружения допинга и точность оборудования в лабораториях ВАДА делают сценарии ловли таких вот «хвостов» очень вероятными. И пока подобный сценарий не будет четко описан в антидопинговой документации, мы раз за разом будем получать новости о повторной дисквалификации того или иного атлета за ту же субстанцию, на которой его уже ловили. Назвать эту ситуацию справедливой, как бы она ни выглядела, нельзя.
