Последним новичком «Сибири» на данный момент стал Степан Санников. Впрочем, воспринимать его как новобранца крайне сложно. Уроженец Соликамска давно стал для хоккейного Новосибирска своим. Он выпустился из местной хоккейной школы, закрепился в клубе КХЛ, выиграл с «Сибирью» бронзовые медали чемпионата КХЛ, а также попал из новосибирского клуба в сборную России. В 2016 году Санников принял участие в московском чемпионате мира, где играл в одном звене с Павлом Дацюком и Сергеем Мозякиным. Но два года назад Степан отправился в Ярославль. Как и полагается в подобных случаях — за кубками. Чем это обернулось? Почему экс-капитан «Сибири» вернулся в родной для него клуб? Звал ли Санникова в «Спартак» Олег Знарок? На все эти вопросы нападающий ответил в интервью Sport24.
― Вы сыграли первый матч почти за пять месяцев. Сколько раз за это время выходили на лед?― Весь последний месяц катался три раза в неделю. Занимался и самостоятельно, и с любителями. На профессиональном уровне, понятное дело, давно не играл. Так что в игре с «Амуром» были не совсем привычные ощущения.
— Что притупляется прежде всего: координация, катание, обработка шайбы?― Когда первый раз за долгое время встаешь на коньки, то, конечно, катание немного тяжеловатое, ломит стопы от коньков. Какие-то движения, которые обычно делаешь на автомате, не сразу получаются. Я перед игрой всего второй день тренировался с командой. Непросто было.
— Сложно будет получать эмоции от хоккея при пустых трибунах?— Тяжело. Очень тяжело. Одно дело — на предсезонных турнирах, но в сезоне мы привыкли получать драйв от наших болельщиков. Крики, гул от опасных моментов… Надо будет привыкать к другому. Впрочем, мы такое уже видели, когда играли в Китае. Приходилось доставать из себя эмоции.
― Столько в «Сибири» бывших игроков «Амура», и столько в «Амуре» воспитанников «Сибири», что ваши матчи напоминали вечер выпускников.― Я так Никите Короткову и сказал, когда мы сидели на лавке: одни друзья мои забивают. То Полунин, то Пьянов, то Бутузов. Оставалось только Максу Игнатовичу заколотить. В общем, посмеялись по этому поводу.
— Я правильно понимаю, что до лета вы сидели в Казани?― Да, я только 2 июня прилетел в Новосибирск.
— Рассчитывали, что останетесь в «Ак Барсе»?― Нет, это было связано с самоизоляцией. Жили с семьей на базе, там хорошая территория, есть где погулять, белочек покормить. Ну а то, что в Казани я не останусь, уже прекрасно понимал. Руководство клуба дало понять, что на меня не рассчитывают.
— В марте появились первые слухи о вашем возвращении в Новосибирск. Потом поступила противоречивая информация, мол, Санников точно не вернется в «Сибирь». Это были тяжелые переговоры?― Что было то было. Контракт в итоге подписан ― это главное. Значит, что обе стороны в итоге всем довольны. В подробностях не хотелось об этом говорить. Переговоры ― наша внутренняя кухня.
— Говорили, что ваш агент выставил завышенные требования по зарплате. Это близко к правде?― Возможно и так. Хотели одно, получили немного другое. Но ничего страшного. Особо обсуждать тему денег не хочется.
— Но вы ощутили влияние потолка зарплат и вообще кризиса? Даже человеку калибра Сергея Мозякина пришлось подвинуться по зарплате в несколько раз.― Я прекрасно понимал заранее, что зарплаты в лиге упадут очень сильно. Это было очевидно.
― На рынке свободных агентов до сих пор много качественных игроков в хорошем возрасте. У вас был дедлайн, к которому желательно уже определиться с клубом?― Со своей стороны я хотел найти команду к началу сборов, но все переговоры шли достаточно тяжело. Вариантов, скажу честно, было немного. Прошло две недели, на дворе август, нужно вливаться в команду. Дальше тянуть уже было нельзя. Когда ребята проходят предсезонку вместе, сообща переносят тяжелые нагрузки, это больше сплачивает. Если ты не прошел это ― стать частью команды гораздо тяжелее. По крайней мере, для меня. Тактически, если ты приходишь со стороны, можно подстроиться довольно быстро. Важнее микроклимат в коллективе, который закладывается летом.
— Болельщики «Сибири» сейчас говорят: зря Санников уезжал, не надо было никуда дергаться. Что на это скажете?― Я решил попробовать, как будет в другом клубе. Если вы работаете в одной компании, а вам в другой предлагают больше денег? Выберете то, что будет лучше для вас и вашей семьи, ведь так? Человек всегда ищет, где ему лучше. Я сходил, попробовал. Получил новый опыт: где-то положительный, где-то отрицательный. Это жизнь. Каждый учится на своих ошибках.
— Отыграть всю карьеру в одном клубе — это реально в современных реалиях?— Можно отыграть всю карьеру в одном клубе. Но не все зависит от игроков. Видит ли тебя в команде главный тренер? Или генеральный менеджер? Хоккейный мир так устроен, что нами могут распоряжаться.
— Когда-нибудь задумывались о том, что могли оказаться в «Локомотиве» гораздо раньше? В 2011-м в Ярославле собирали новую команду после авиакатастрофы. От «Сибири» поехал Паша Коледов.― Нам, молодым, тогда сказали: если хотите, можете поехать в Ярославль, играть в Высшей лиге. Дмитрий Сергеевич Юшкевич обрисовал ситуацию, сказал, что в Новосибирске на меня очень рассчитывают. Я принял решение остаться. И с тех пор об этом решении ни разу не пожалел.
— Когда вы переходили из «Сибири» в «Локомотив», что двигало в первую очередь: деньги, титулы, знакомый тренер?― Прежде всего хотелось выиграть Кубок Гагарина, поиграть в клубе с большими амбициями. Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что по меркам КХЛ «Локомотив» ― это топ-клуб. Хотелось конкуренции, прогресса. Но вышло как вышло. Ну и, разумеется, шел к тренеру, который знает и ценит мои сильные стороны.
— Квартальнов тренировал вас и в «Локомотиве», и в «Ак Барсе», но сложилось в этих клубах по-разному. Есть понимание, почему?― Опять же, все идет с предсезонки. В Ярославль я приехал к началу сборов, влился в коллектив, и в целом все шло неплохо. Тогда как в Казань перешел по ходу сезона, да еще и после небольшой травмы. Было тяжело физически. Когда набрал форму ― потерял игровой ритм. Так что прошлый сезон у меня однозначно идет в незачет. В Казани я потерялся как игрок. И это моя проблема.
— Не считаете, что «Ак Барсу» важнее было обменять Владимира Ткачева, а на кого — не так важно. И непосредственно в вас они остро не нуждались?― Я знал, что они хотели обменять Ткачева, но об остальном я не задумывался. Если они включили меня в обмен, то наверняка были заинтересованы.
― Квартальңов по сравнению с периодом вашей совместной работы в «Сибири» изменился?― Дмитрий Вячеславович остался жестким требовательным тренером, который много спрашивает с игрока. Если ты будешь все честно выполнять от и до, то будешь играть, к тебе будет уважение. Изменения, наверное, затронули его поведение вне льда. Сейчас Квартальнов более веселый, чаще шутит, чем в «Сибири».
― Крэйг Мактавиш ― странный персонаж?― Да нет, не сказал бы. Я разве что заметил, что он как иностранец больше доверял легионерам, чем местным ребятам. Ну и русские тренеры все-таки лучше понимают наш менталитет. Мактавиш, если ты потерял шайбу на синей линии, подходил и аккуратненько говорил: не надо так делать. Не всегда такой подход работал. Особенно на контрасте с русскими тренерами.
— Когда вы подписали контракт с «Сибирью», в инстаграме клуба выложили видео того самого гола «Ак Барсу». Вам в Казани его не припоминали?― Ну так, пару раз мельком упоминали тот гол, но внимание не заостряли. Уж больно много лет прошло.
— В «Сибири» уже объяснили, в какой роли вас видят? С одной стороны, вы всегда были игроком скорее трудолюбивым, чем креативным, но ведь есть большой опыт игры в топ-6.— Мне сказали, что видят меня в третьем-четвертом звене. Я принимаю эту роль, ничего страшного. Буду хорошо себя проявлять — получу больше игрового времени. Что скажет тренер — то и буду делать. Выкладываться я намерен в любом сочетании.
— Олег Знарок вызывал вас в сборную, даже делал капитаном национальной команды, пусть только на Евротуре. Звал ли Олег Валерьевич в «Спартак»?― Вообще никаких подобных вариантов не было. По крайней мере, мне об этом не известно.
— Чемпионат мира в звене с Дацюком и Мозякиным — вершина карьеры? Вы, можно сказать, встали в один ряд с легендами.— Никогда не считал, что я встал с ними в один ряд. У одного два Кубка Стэнли, у другого — полно рекордов КХЛ. Ну какой один ряд? И с Павлом, и с Сергеем нормально общался, спрашивал, как могу им помочь. Мне было комфортно с ними играть, а им со мной — не знаю (смеется). Не всегда понимал задумки Дацюка.
— Дацюк отдал свои золотые медали с Олимпиады и чемпионата мира в монастырь. Где ваша бронза с домашнего ЧМ?— Дома лежит, на полке. Рядом с бронзовой медалью КХЛ, сувенирами и подарками болельщиков.
— Вам в этом году исполнится 30 лет, Дацюку — 42. Вы понимаете, что им двигает оставаться в хоккее?— Наверное, то же самое, что и Яромира Ягра. Азарт, жизнь в раздевалке. Разговоры, приколы — эту внутреннюю кухню трудно отпустить. Ну и, конечно, сама игра. Хоккей — это просто очень интересно.
— Что такое 30 лет для хоккеиста? Одних в этом возрасте списывают, у других все только начинается.— 30 лет — это всего лишь цифры. Главное не расслабляться. Что я понял для себя: в 30 лет нужно лучше готовиться, чем в 22 года. Следить, как ты тренируешься, как питаешься, как спишь. В общем, быть профессионалом.
— Главный вопрос, который обсуждают в связи с вашим переходом — это мотивация. В чем она заключается?— Это прежде всего реабилитация за прошлый сезон. Я специально этим летом удвоенно занимался с тренером, чтобы подойти ко сборам в отличной физической форме. Я хочу доказать всем и самому себе, что умею играть в хоккей на хорошем уровне.
