Интервью Максима Стоянова и Алены Мирошниковой — о чувстве чужеродности и фильме «Пришелец»
В российский прокат вышел фильм «Пришелец» режиссера Ивана Соснина («Далекие близкие»). Это история про живущего на Урале слабослышащего Лешу, который пытается установить контакт со внеземным разумом и из-за этого становится изгоем в родной деревне, «Сноб» поговорил с актерами.
Сноб: Максим, Алена, спрошу сразу: вы верите в инопланетян?
Алена Мирошникова: В какие-то моменты я могу подумать: «Ой, а вдруг египетские пирамиды построили инопланетяне?» Но вообще я скорее в них не верю.
Максим Стоянов : Нет, не верю. Я думаю, что у людей есть потребность верить в том, что вне Земли есть какая-то сила, энергия, которая должна нам помочь или что-то нам подсказать. Но в инопланетян не верю. Если, конечно, кто-то прилетит к нам в гости с другой планеты, мы напоим их водкой, устроим вечеринку — встретим и примем как положено (смеется)!
Сноб: Максим, тем не менее у вас замечательная роль в фильме «Пришелец». Как вы попали в этот проект? Вы сразу согласились в нем сниматься?
Максим Стоянов : У меня был насыщенный период в жизни — я снимался в Санкт-Петербурге в сериале «Ласт Квест» у Пети Федорова и постоянно мотался в Москву, там тоже параллельно были съемки. И в это время мне позвонила кастинг-директор Елена Чигвинцева и сказала, что есть такой режиссер Ваня Соснин и он хочет снять фильм, но денег нет. А я уже знал Ваню, видел его замечательную картину «Чернильное море» и пробовался к нему на роль в «Далеких близких». Мы поговорили с Ваней. Тогда еще не было сценария «Пришельца», но была внятная конструкция и герой, у которого есть определенные физические особенности и невероятный свет на душе, которым он пытается поделиться с окружающими. Мне понравилась эта идея и понравилась Ванина одержимость ею. Мы придумали, как раскидать графики — и потом я полетел на съемки в Екатеринбург.
Сноб: Алена, фильм «Пришелец» — это твоя первая роль в кино. Ты волновалась перед съемками?
Алена Мирошникова: Если честно, нет. Я подумала: почему бы и нет — если получится, значит, получится, если нет, то нет. Мы с мамой немного поговорили про роль, почему моя героиня выглядит как обыкновенная девочка, а не какое-то инопланетное создание, зеленый человечек, я выучила текст — это вся подготовка.
Сноб: Твоя героиня в фильме сначала ничего не говорит. Тебе было сложно играть из-за того, что ты какое-то время молчишь?
Алена Мирошникова: Нет, наоборот (смеется). Когда я говорила в кадре и одновременно играла, это было сложнее, потому что я могла забыть текст. А в тех сценах, где я просто играла молча, было даже проще.
Сноб: Максим, ваш герой в «Пришельце» слабослышащий. Вы изучали этот вопрос перед съемками, чтобы понять, как его сыграть?
Максим Стоянов : У меня просто физически не было времени досконально изучить этот вопрос. Но в свое время я учился в Приднестровье, откуда я родом, в строительном техникуме. Там у меня был однокурсник со слуховым аппаратом — как сейчас помню, прекрасный парень по имени Юра Шаповалов. Я наблюдал, как он за этим аппаратом ухаживает, как его снимает, как надевает. Этот аппарат дает какие-то сигналы, шумы, и его не всегда комфортно носить, поэтому его надевают, только когда он нужен.Одно время мы сидели вместе за партой, я расспрашивал Юру, и он рассказал, что есть разные люди: те, которые стали глухими, и те, которые уже родились с этой особенностью. Юра родился с этим и не научился до конца разговаривать, потому что не знал, как это делать. А мой персонаж Леша в фильме потерял слух ребенком, когда простудился, поэтому у него речь отчетливая. Кроме того, Леша не совсем глухой, какие-то звуки он улавливает, но не очень точно. И мы придумали, что аппарат в фильме ему служит еще и для коммуникации с космосом.
Сноб: Ваш герой в «Пришельце» не от мира сего, чужой в деревне на Урале, где он живет. У вас были моменты, когда вы тоже чувствовали, что не понимаете окружающих, не можете встроиться в общество?
Максим Стоянов : Мне кажется, что каждый из нас, даже какой-нибудь самый сильный лидер, когда-то чувствовал подобное. Я честно скажу, что ощущал себя таким образом не раз — и мне это жутко не нравилось. В детстве это чувство побудило меня пойти в спортивную секцию, где я в итоге занимался шесть лет и получил разряд кандидата в мастера спорта. Потом у меня был другой опыт: я приехал в Москву, попал на стройку к таджикам — и тоже был инородным в этой системе координат.Мне кажется, что именно благодаря этому состоянию я в жизни совершал безумные шаги, которые меня привели в ту точку, в которой я нахожусь сейчас. Как, собственно, и моего героя. Это чувство отчужденности — главный двигатель для любого человека: если мы попадаем туда, где нам комфортно, если мы нашли свою нишу, то мы в ней и остаемся. Когда ты находишься в зоне комфорта, ты не пойдешь рисовать круги на снегу и искать инопланетян.
Сноб: Вы сыграли главные роли в фильме. Вы сразу нашли контакт друг с другом?
Максим Стоянов : Алена меня впечатлила своим профессионализмом и стойкостью. На съемочной площадке она четко, не капризничая, выполняла все команды. Алена выдерживала все трудности, невзгоды, переживания — даже лучше, чем некоторые взрослые актеры.На мой взгляд, если она продолжит над собой усердно работать, ее ждет большое будущее. Потому что все задатки у этой девочки есть: внешность, интеллект, внутренняя культура, порядочность и плюс, конечно, талант.
Алена Мирошникова: Мы нашли общий язык еще до съемок, когда я пришла познакомиться с Максимом и с режиссером. Мы с Максимом часто разговаривали, вместе шутили, он меня на спине катал (смеется). И помогал мне с ролью — иногда говорил, как лучше сделать.
Сноб: Алена, а как тебе работать с режиссером Иваном Сосниным? На съемках он подсказывал тебе, что делать?
Алена Мирошникова: Мне понравился Ваня — он прикольный, добрый такой (смеется). Иногда у меня что-то не получалось, и мы несколько раз переснимали сцену. Ваня мог мне сказать, что лучше сделать так-то и так-то. Чаще всего это касалось эмоций. Например, Ваня говорил: здесь нужно реплику произносить не плаксиво, а более утверждающее.
Сноб: Максим, вы очень много снимаетесь. Как вы отбираете проекты?
Максим Стоянов : Первый критерий — творческий интерес, второй — занятость. Например, когда Александр Хант сделал мне предложение сняться в фильме «Джекпот», мне надо было отказаться от всех параллельных проектов и ехать на несколько недель во Владивосток. Что я, собственно, и сделал.
Сноб: Как вы не выгораете при таком графике?
Максим Стоянов : Я не совсем понимаю, что такое эмоциональное выгорание. Что это значит? Когда тебе нужно работать, ты просто идешь и фигачишь — и тебе некогда задуматься о таком словосочетании, как эмоциональное выгорание. Очень рекомендую всем, у кого подступает что-то похожее, перечитывать раз в год «Записки из подполья» Федора Михайловича Достоевского. Если вы внимательно прочитаете эту повесть и научитесь задавать себе вопросы, вы забудете про эмоциональное выгорание.
Сноб: За «Джекпот» вы получили приз за лучшую мужскую роль на фестивале «Маяк». Поздравляю! Вам сложно было сыграть этого персонажа?
Максим Стоянов : Хант снял этот фильм по роману Кирилла Рябова «777». Когда я его прочитал, я был под большим впечатлением. Но подумал: «А как это играть?» Мне совсем не близок мой персонаж, Игорь Хлебников, я, наверное, все-таки лучше ориентируюсь в жизни, крепче стою на ногах, чем он. И Хант нашел способ: он требовал от меня, чтобы я все время был слабым — чувствовал себя ребенком, уязвимым, когда тебе страшно, ты не уверен в себе. И чтобы я был без памяти влюблен — такие ключи мы подобрали к этому герою.
Сноб: Мне кажется, что ваша роль в «Джекпоте» — немного стеб над вашим привычным амплуа, ролями брутальных мужиков. Ваш герой пытается быть крутым, но у него не получается, и в этом источник комизма. В этом и был замысел?
Максим Стоянов : Я впервые сейчас от вас об этом слышу (смеется)! Конечно же, не было такой задачи! Хант, наверное, разглядел во мне что-то детское и наивное, что называется, розовое брюхо, которое я тщательно прятал, закрыл слоями брони. Он эти панцири с меня постепенно сбивал — и получился такой персонаж.
Сноб: Вы не боялись застрять в амплуа крепкого мужика? Что вам будут предлагать только такие роли?
Максим Стоянов : У меня была фаза в жизни, когда долго не было работы. Самое страшное, что может случиться на этой планете, помимо каких-то катаклизмов, — это безработный артист. Это я вам со всей ответственностью заявляю! Потом благодаря стечению обстоятельств я выбрался из этого периода. И я считаю, что выстрадал новую фазу, когда безвылазно снимаюсь.Но если у меня нет работы, если мои близкие сидят голодные, и мне предлагают роль мужичары, скуфа, я же не скажу: «Нет, я жду Ханта и Соснина!» Конечно, я пойду ее играть.А если мне одновременно предложат брутала и какую-то интересную глубокую, драматическую роль, я выберу вторую. Например, я мечтаю сыграть Акакия Акакиевича Башмачкина — просто обожаю «Шинель» Гоголя, это мое любимое произведение, могу его по памяти цитировать. Мне интересен маленький человек, его внутренний мир, потому что все мы бывали в этой шкуре, когда мы уязвимы и нам плохо. Если мне предложили бы эту роль, я бы бросил всех супербрутальных суперменов и пошел бы играть Акакия Акакиевича.Но в индустрии меня видят в ролях таких мужичар — возможно, людям просто не хочется разобраться, приглядеться ко мне. А я мыслю рационально: поскольку мне предлагают такие роли, они мне хорошо даются, я не отказываюсь от них. И все мои проекты мне дороги — они как детки малые, я их все люблю.
Алена Мирошникова: Кого вы еще хотели бы сыграть, кроме Акакия Акакиевича?
Максим Стоянов : Аристократа или питерского интеллигента — человека такой породы, от которой я очень далек. Тригорина, например — вот это была бы интересная задача!
Сноб: Алена, ты хочешь дальше сниматься в кино?
Алена Мирошникова: Если будут приглашать, то буду сниматься. Пока я записываю пробы, но меня еще никуда не утвердили.