Срывание погон: самый оскорбительный обряд в армии
Всем известные погоны и эполеты были не только знаками отличия, но и символами офицерской чести. Лишение погон, соответственно, приравнивалось к бесчестью. Получая новое звание, военнослужащий каждый раз менял погоны на более «статусные». Соответственно, при разжаловании или понижении в звании он тут же лишался права их носить.
Часто погоны срывались перед строем, порой при этом отрывалась и часть рукава мундира. Цель такого резкого публичного жеста заключалась не только в том, чтобы наказать офицера. Это было символическим «раздеванием», «разоблачением» виновного в должностном проступке.
Поводов для понижения в звании было немало. Нередко командир расплачивался за преступления вверенных ему частей: мародёрство, невыполнение приказов, а то и банальную трусость, проявленную солдатами.
Во время Первой мировой войны печальную известность приобрёл генерал Леонид Артамонов, который командовал 1-м армейским корпусом на левом фланге при наступлении генерала Самсонова в Восточной Пруссии. 14 августа 1914 года Артамонов доложил Самсонову по телефону, что его корпус якобы «стоит как скала». Но уже через 10 минут он дал приказ к отходу с позиций, что стало одной из причин поражения русских. Генерал Самсонов после неудачной операции покончил жизнь самоубийством. С Артамонова же, как рассказывали, лично сорвал погоны разъярённый главнокомандующий, великий князь Николай Николаевич. Впрочем, это не означало для него конца карьеры. Через год Артамонов получил новую должность, став комендантом оккупированного Перемышля.[С-BLOCK]
Особенно унизительным для офицера было потерять погоны при столкновении с гражданским лицом.
«Сорвать погоны самое чувствительное оскорбление», – отмечал в одной из своих речей дореволюционный адвокат Владимир Спасович.
Этот ритуальный жест активно практиковался во время расправ над офицерством в период смуты 1917 года. Погоны воспринимались революционными массами как видимый признак приверженности «отжившему» строю.
Например, в ноябре 1917 года на Румынском фронте командир дивизиона ротмистр Головшилов сгоряча обозвал «баранами» отказавшихся повиноваться солдат Заамурской конной дивизии. Толпа окружила офицера, с него сорвали погоны и сбили с ног. Лишь благодаря уговорам других офицеров Головшилов остался в живых.
Похожий эпизод описан и в мемуарах генерал-лейтенанта Михаила Герасимова. Некий капитан Бредов на одной из улиц Петрограда наткнулся на толпу матросов и солдат. Один из матросов стал насмехаться над погонами и Георгиевским крестом Бредова, но тот поначалу не реагировал. Когда же матрос попытался сорвать с Бредова погоны, капитан оттолкнул обидчика.
«Немедленно собралась толпа, – писал Герасимов. – Объяснения Бредова не хотели слушать. Кричали «Снимай погоны!» Бредов выхватил револьвер, но не успел выстрелить, как был смят и затоптан».[С-BLOCK]
В Красной Армии с военных начали сдирать погоны сразу же после их восстановления в 1943 году. Один из таких случаев описан у Александра Солженицына в «Архипелаге ГУЛАГ». Трое боевых офицеров пострадали из-за любви к «клубничке» – они без спроса вломились в баню, где мылась «походно-полевая жена» начальника контрразведки армии. Расправа последовала незамедлительно. Как писал Солженицын, «какой-то тыловой сержант сейчас же злобно сорвал погоны, утверждённые приказом по фронту» и «снял ордена, выданные Президиумом Верховного Совета».
После войны аналогичному унижению подвергся генерал Владимир Крюков, давний соратник Георгия Жукова.
Лишение условного противника погон было целью популярной в СССР военно-спортивной игры «Зарница».
В настоящее время «срывание погон» стало всего лишь оборотом речи. Согласно Дисциплинарному уставу Вооружённых сил Российской Федерации от 2007 года, при понижении военнослужащего в звании ему предоставляется время для замены знаков различия.
«Запрещаются срывание погон, срезание нашивок и другие действия, унижающие личное достоинство военнослужащего», – указано в документе.