Записки старой нарвитянки. Хроника посёлка Усть-Нарова
В.М. Круглова
Продолжение. Начало здесь.
Почти до конца двадцатых годов доминирующим был русский язык. Ставились русские пьесы в летнем театре, в беседке курзала эстрадные представления шли тоже на русском языке. Так как эстонская интеллигенция, получившая образование в Петербурге, прекрасно знала русский язык, немцы, евреи тоже все владели им, то это было обыкновенным явлением. Из Петербурга приезжали прекрасные артисты, такие как Певцов, Жихарева, Полевицкая, Литвинов, Сабуров, Лихачев, ставили пьесы Скриба («Стакан воды»), мелодрамы («За монастырской стеной») и другие. Театр был всегда переполнен. В летнем театре шли и немые фильмы с участием Веры Холодной, Ивана Мозжухина, Максимова и другие.
В театре ставились и классические оперетты и даже «Корневильские колокола» с участием русских и эстонских певцов, и тоже на русском языке. Но вот в 30-х годах отношение к русскому языку изменилось, появились молодые люди, которые начали выступать против «засилья» русского языка. Так, молодой певец, восходящая звезда эстонского оперного театра Арнольд Ринна, открыто заявил об этом.
Но так как не все владели эстонским языком, то в кабаре в курзале наряду с эстонским конферансье Паулем Пинна оставался бессменный русский конферансье Владимир Герин, который прекрасно с этим справлялся. Под его руководством в курзале проходили разнообразные вечера: каждое лето торжественно выбиралась «Мисс Усть-Наровы» и «Мистер Усть-Наровы». Потом избиралась «Мисс Пляж» – самая загорелая, самая стройная и красивая девушка. Фантазия Герина была неисчерпаема, под его руководством создавался необходимый антураж в зале, разнообразные костюмированные тематические вечера: «Табор цыган», «Вечер апашей» и другие, куда публика являлась в соответствующих костюмах.
Вообще, курортная жизнь шла в каком-то определенном режиме. Так, после завтрака люди собирались на пляже. Пляж делился на особые районы. Кусочек пляжа в районе улицы Поска был «мужским районом» – это значило, что от 8-ми до 3-х часов мужчины могли здесь купаться без костюмов. Кусочек пляжа в районе улицы Кирику предназначался для женщин – любительниц позагорать и искупаться без костюмов. Так было заведено, и я не видела ни одного мужчины, который в это время пытался бы пройти здесь по пляжу.
Центром пляжного района был берег от улицы Парги до улицы Гана. Здесь можно было купаться и загорать только в костюмах. Сюда сходились курортники не только для купания, здесь можно было встретить знакомых, продемонстрировать пляжные туалеты. Молодежь прогуливалась по пляжу в костюмах. Женщины, не обладавшие хорошей фигурой, предпочитали сидеть в халатиках, сшитых из шелка или полотна, загорать и купаться – в других районах пляжа. Сюда съезжались мороженщики, фотографы, которые тут же проявляли фотографии. Здесь сдавались по часам напрокат байдарки и шезлонги. В море на достаточной глубине стоял плот с вышкой, откуда любители могли нырять, кроме того, были в море на цепях бревна, до которых можно было доплыть и передохнуть. Безопасное купание было отмечено в море красными флажками.
С 12-ти до 2-х часов перед зданием Rannahoone в море недалеко от берега ставился каркас из никелированных шестов, на которые натягивался цветной брезент, и получалась беседка, здесь играл духовой оркестр, в этом же районе были две сетки для волейбола.
Никаких «пикников» и «распитий» на пляже не было. Проголодавшиеся могли перекусить на терраce Rannahoone. Здесь же работал санитарный пункт. С 2-х часов публика обыкновенно расходилась обедать: кто домой, кто в пансионат.
На улице появляться в купальных костюмах считалось неприличным.
Пижамы, как спальную принадлежность, тоже не носили. У мужчин были махровые халаты или, вошли в моду уж к концу тридцатых годов, халаты из синельки. Так как лето не всегда баловало хорошей погодой, то и женщины имели такие халаты. На ногах носили сандалеты из мягкой цветной кожи. Были сандалеты красные, желтые, в общем, всех цветов. На голове модницы носили специальные пляжные шляпы из соломки и других материалов, купальные костюмы, как правило, были из шерсти. Популярен был крем Nivea – рекламирующие его стенды были расставлены по пляжу.
В море на достаточной глубине стоял плот с вышкой, откуда любители могли нырять, кроме того, были в море на цепях бревна, до которых можно было доплыть и передохнуть. Безопасное купание было отмечено в море красными флажками.
Любители поплавать в реке могли это хорошо сделать у берега в районе «Дранкиной горки», тогда еще не было рыболовецких тральщиков, берег рек не был изборожден колесами машин. Это был чистый берег, покрытый омытым водой песком и зелеными лужайками. Сюда многие собирались поплавать, плавали до бакенов и даже переплывали Нарову, течение часто выносило пловцов в Магербург.
После послеобеденного отдыха каждый проводил время по своему вкусу. Играли в теннис, ходили гулять в лес, нанимали ялик и катались по реке. Ездили в деревню Венкюль на мельницу пить чай с медом. Там продолжал принимать гостей, сохраняя старую традицию, сын мельника Хитрова.
Молодежь стремилась потанцевать на веранде курзала. Это была большая полукруглая веранда, выходившая в сад курзала. Здесь с пяти до семи был так называемый «fife o’clock» – пятичасовой чай. На веранде стояли столики, подавали чай, пирожные, морсы, алкоголя не было. Играл джазовый оркестр, под музыку которого танцевала молодежь. Сюда можно было придти в коротком платье и в сандалетах на босую ногу.
Вообще после обеда не носили нарядных платьев, стиль был спортивный. В конце тридцатых в моду вошли дамские брючки. Они были фабричного производства, вязанные из шерсти. Цвет темно-синий и светло-серый. Они хорошо сидели, не вытягивались, и их женщины сразу полюбили. В эти годы в моду вошла ручная вязка, различные джемпера, кружевные шерстяные кофточки разных цветов и из различной шерсти.
В конце двадцатых годов были в моде большие шерстяные платки, их вязали на улицах женщины на Хапсалу. Они сидели в парках на скамейках, вязали и тут же находили покупателей.
В тридцатых годах в джазовых оркестрах в основном играли молодые эстонские музыканты. А вот в двадцать девятом и тридцатом годах два сезона играл негритянский оркестр, один сезон играли в оркестре только женщины, помню, все они были в белых платьях. Каждый вечер на пляже играл духовой оркестр под управлением Кнуде. Около улицы Гана стояла беседка-капелла, здесь и размещались оркестранты, тут же вывешивалась программа концерта. Исполняли в основном классическую музыку.
В этом районе вечернее купание было запрещено. Сюда сходилась нарядная публика, надевали туфли, как правило, белые на высоком каблуке, чулки «паутинки», прозрачные из шелка, кстати сказать, очень непрочные. В прохладные вечера надевали белое пальто из тонкой шерстяной материи, белые английские костюмы. Хорошие прически, французские духи… Мужчины носили белые или светлые серые брюки из шерстяной фланели, белые вязаные жилеты или джемпера. Нарядная толпа двигалась до следующего квартала и поворачивала обратно. Здесь же, на пляже, желающие рассаживались в шезлонги или на скамейки, любовались закатом и слушали музыку. Любители вечернего моциона белыми вечерами совершали прогулку до Белой дачи.
(Продолжение следует)
The post Записки старой нарвитянки. Хроника посёлка Усть-Нарова first appeared on gazeta.ee.