«Это космос!»: зачем историк-этнограф из Петербурга возрождает ткацкое ремесло под Изборском
В наше время чтобы одеться, мы идем в магазин. А раньше, для того чтобы сшить себе приданое, девочка начинала учиться ткать с семи лет. Ручное ткачество сегодня — редкость, но есть люди, которые его изучают, сохраняют и развивают. Такие, как этнограф из Петербурга, а теперь - ткачиха и художница из Изборска Анна Тыквина. О том, как она оказалась в Псковской области и почему решила осваивать старинное ремесло, узнала Псковская Лента Новостей.
Анна Тыквина — коренная петербурженка, считает, что оказалась на псковской земле не случайно. «У меня псковские корни. Мы из древнего купеческого рода Красиковых. В городе Сольцы Новгородской области, который когда-то входил в состав Псковской губернии, до сих пор сохранился дом, когда-то принадлежавший нашей семье. Я с детства об этом знаю: сохранились и фотографии, и письма. Естественно, после революции моя семья этот дом потеряла, но бабушка всегда о нем помнила. Мы даже ездили в Сольцы: в этом здании сейчас находится краеведческий музей», - рассказала она.
Мечты сбылись
Но Псковскую область Анна впервые посетила уже взрослой. «Мы с моим тогда еще будущим мужем ездили в паломническую поездку в Печерский монастырь, Изборск и Камно. И я просто влюбилась в Изборск! Через год сюда вернулась, пожила при храме Рождества Богородицы. Потом, правда, много лет здесь не была, и снова приехала только в 2008 году — к старшей дочери, которая отдыхала в лагере. И тогда поняла: кроме Изборска, я нигде жить не хочу».
В 2010 году семья купила дом в этих местах. Подходящее жилье искали целое лето. Тогда у Анны уже было четверо детей, и маленький домик семью бы не устроил. Вариант строительства тоже не рассматривался. «Искали такой, чтобы можно было приехать и жить», - сказала она.
Дети были маленькие, и Анне хотелось, чтобы рядом были лес и озеро. Поэтому выбор пал на дом у озера Любинец. Это были два строения под одной крышей — общей площадью 90 с лишним метров: «Там все наши мечты сбылись: лес был в шаговой доступности, можно было в тапочках за черникой ходить. Озеро, тоже прекрасное, совсем рядом! Мои старшие девчонки выросли на этом озере».
Первое время семья жила в Изборске по полгода: приезжали весной, и родителей с детьми оставляли до сентября-октября. Анна тоже летом жила в деревне, но работала в Петербурге. «Я историк-этнограф, окончила исторический факультет Санкт-Петербургского университета», - поясняет Анна.
Но интерес к народному творчеству и рукоделию у нашей собеседницы был с детства. Поэтому вторым образованием стало прикладное - «гобелен и ткачество».
Правда, впервые ткацкий станок Анна увидела уже после завершения учебы, в Швеции. «Некоторое время после замужества я жила там, у нас были друзья-шведы. И у мамы моей подруги, матери пятерых детей, стоял дома ткацкий станочек. Она в перерыве между детьми и хозяйством успевала ткать коврики. Я тоже попробовала ткать, мне это безумно понравилось!» - вспоминает Анна.
Увлечение ткачеством продолжилось уже годы спустя в Изборске, где Анна познакомилась с ткачихой Ниной Константиновной Петровой. «И дело пошло! Я у нее купила свой первый ткацкий стан. Брала мастер-классы по ткачеству еще у одной знакомой. Сначала училась у других, потом начала сама это ремесло осваивать», - отмечает наша собеседница.
Аутентичность и современность
Первое свое тканое изделие Анна не просто помнит, а хранит. «Это коврик-половичок. Моя учительница, у которой я покупала станок, специализируется на ковриках. Я посмотрела, как она их делает, и тоже соткала коврик. Некоторое время ткала половики, но потом перешла на изготовление тканей из шерсти и на льна», - вспоминает Анна.
Сейчас у Анны целый арсенал ткацких станков, среди них есть и старинные, требующие реставрации, и более новые. «Сейчас у меня два больших рабочих станка и один маленький настольный. Есть еще несколько этнографических. На них тоже можно ткать, но пока некоторых запчастей не хватает», - говорит она.
Нет! Старые станки она на чердаке не находила. Можно сказать, они сами ее нашли. «Многие знают, что я занимаюсь ткачеством. Поэтому один человек даже отдал станок. Но он нуждается в реставрации. Точнее, это на самом деле оказалось два станка, а не полный станок в сборе, как считал даритель. И им требуются детали», - поясняет Анна.
Другие два станка женщина купила в прошлом году в Печорах: «они почти в идеальном состоянии, но их надо немножко довести до ума». «Ткацкие станки - не редкость, но в основном, они в состоянии не самом лучшем. Есть любители — те, кто принципиально ткет на этнографических станках, знаю таких. Но, честно говоря, после современных станков, на старинных ткать достаточно сложно. Я бы их конечно усовершенствовала. Некоторые детали добавила бы от современных, чтобы этот процесс был легче, так как старые станки расшатанные, как правило. Регулировать их тяжело, ткать на них получается очень медленно», - рассказала она.
Поэтому главная радость и гордость ткачихи — большой современный ткацкий станок, который она приобрела 1,5 назад на средства гранта Президентского фонда культурных инициатив. «Я выиграла грант на организацию ткацкой мастерской. Этот станок современный мастер делал. Он очень дорогой. И это профессиональная вещь: надо понимать, зачем он. Для того, чтобы ткать половики, это не очень подходящая история. На нем можно ткать серьезные ткани. У меня есть идея шить авторскую одежду, поэтому мне нужны большие объемы», - говорит Анна.
Станок на вид огромный, но удобнее своих предшественников. Его главное преимущество - система управления. «Это параллельный контрмарш, когда каждый шнур, прикреплённый к педали, принимает активное участие в управлении ремизными рамками, и одновременно часть ниток поднимается вверх, а часть — опускается вниз. Нити перемещаются в вертикальном плане, а уток — в горизонтальном. Для того, чтобы быстро происходил процесс ткачества, расстояние между верхними и нижними нитями основы должно быть большим и ровным», - поясняет Анна.
По ее словам, сложность работы на этнографических станках - выровнять зев, а на современном система перемещения ниток устроена так, что он практически идеальный. «Возможности ткацкого станка безграничны. А когда станок с большим количеством лимитных рамок, можно даже сложные узоры сделать», - отмечает мастер.
Ткачество — не единственное дело, в котором Анна достигла мастерства. Несколько лет назад она научилась печь пряники - архангельские козули. «Это расписной пряник, непечатный. Печь тесто для пряников я научилась у архангельской мастерицы. Пряники делаем всякие разные: 3D-пряники, домики пряничные, паровозики, корзинки с цветами», - рассказала она.
Теперь у Анны есть пряничная мастерская. Продукция мастер отправляет по всей России. Очень много заказов из ее родного Петербурга. «У меня есть помощники, и дети помогают в отпуске. Сезон перед Рождеством очень напряженный, все сидят работают, весь дом в пряниках!», - говорит она.
«Была бы возможность — ткала бы постоянно»
«Если была бы возможность — я бы ткала постоянно», - говорит Анна. И добавляет, что в свободное от хозяйства время может по 8-12 часов сидеть за станком.
Результатом ее работы становится много прекрасных вещей. В основном это одежда и аксессуары, из хлопка, льна, шелка, с интересными рисунками и потрясающего качества. В том числе, практичные, теплые и модные. Например, капор из шерсти с манишкой, который в теплое время можно носить на одежду, а в холодное — под пальто или куртку.
Ткачество — это творческий процесс, импровизация здесь допустима. Но Анна признается, что когда заправляет нити в станок, уже знает, каким будет рисунок. «Сейчас я уже много чего умею. Не могу сказать, что все. Ткачество — это просто бездна знаний. Есть вещи, которым еще учиться и учиться», - говорит она.
Но Анна хочет не только учиться, но и учить тому, что умеет сама, тех, у кого тоже есть интерес к этому старинному ремеслу. Женщина планирует выделить место под мастерскую, и поставить туда имеющиеся у нее рабочие инструменты: четыре больших станка и один настольный.
Настольный станок нужен для проведения выездных мастер-классов. Он небольшой, легкий, очень удобный и компактный, шириной всего 70 см. «Но это не игрушка, а настоящий станок. На нем можно ткать, что хочешь: шарфы, палантины, ткани. Это мой первый станок, и по сей день с ним не расстаюсь», - сообщает мастер.
Сложно ли научиться ткать? «Есть конечно техники, которые с первого раза сложно охватить. Но это можно сравнить с вождением автомобиля. Первый раз за руль садишься и думаешь: «Нет! Никогда не смогу с большой скоростью ездить». А потом проходит какое-то время и уже едешь, не особо задумываясь. То есть уже чувствуешь себя свободно и какие-то вещи делаешь на автомате. Также с любым ремеслом», - уверена она.
«Ткать может научиться любая женщина. И даже среди мужчин есть ткачи», - добавляет Анна.
По словам мастера, ткачество сейчас набирает обороты: много людей и интересуются ремеслом, и учатся: «Мастер, у которого я станок заказывала, сказал, что большие станки редко покупают, но меньшего размера охотно берут. Я даже в очереди стояла два месяца. Очень удивилась, была в полной уверенности, что я буду единственным покупателем».
Анна намерена не просто проводить разовые мастер-классы, а организовать курсы для тех, кто хочет освоить мастерство. «Ткачество требует сосредоточенности. Сходить один раз на мастер-класс — ничему не научишься»,- считает она.
Другая идея мастерицы - делать коллекции тканой одежды. Анна уже работает над этим, но пока времени хватает только на участие в ярмарках и конкурсах. «В сентябре буду участвовать в конкурсе по народному костюму. Я подала заявку на две номинации», - говорит Анна.
В номинации «Костюм» мастер планирует представить современную интерпретацию паневы. И будут современные аксессуары — те самые манишки с капюшоном. «Это современная модная история. И очень удобная», - отмечает мастер.
Первую коллекцию и открытие мастерской Анна запланировала на следующее лето. «Ткачество - это космос», - уверена мастер. Поэтому она считает важным возрождать ремесла предков, изучать и сохранять все то, что дошло до нашего времени.
Светлана Синцова
Фото из архива Анны Тыквиной