«Отрежу тебе ухо и яйца оторву». Как прошел рейд силовиков на закрытую вечеринку в Туле
Год назад Amore-party в Туле запустила София. Шесть вечеринок без эксцессов состоялись в «Типографии» — модном культурном центре, который днем работает как кофейня, а по вечерам как событийная площадка (в разные годы здесь выступали Антоха MC и Екатерина Шульман). На седьмую встречу в феврале София, живущая сейчас в Армении, решила не ехать, запланировав поездку в Тулу в марте.
Кроме мероприятия в «Типографии» в феврале силовики сорвали также закрытые вечеринки в Ленинградской области и Петрозаводске. Утром 18 февраля они ворвались в частный дом в городе Колтуши (Ленинградская область) и в течение пяти часов заставляли всех присутствующих лежать на холодном полу. Ночью 9 февраля представители правоохранительных органов совершили налет на петрозаводский клуб, где также положили лицом в пол гостей и у многих забрали телефоны.
Во всех случаях силовики искали признаки «международного движения ЛГБТ» — несуществующей организации, которая с 10 января признана экстремистской и запрещена в России. Издание «Медиазона» считает подобные рейды по вечеринкам новым трендом в практике правоохранительных органов.
Amore-party в «Типографии» началась в 10 вечера, и к началу рейда на ней присутствовало около сотни гостей. Помимо Софии, которая следила за событиями дистанционно, о действиях силовиков ОВД-Инфо рассказали сами пострадавшие. Эмиль (имя изменено) был на танцполе, когда в помещение ворвался СОБР. Евгения в этот момент купила бокал сидра — выпить его она не успела. Алексей (имя изменено) сидел на ступенях и разговаривал с приятелем — и тут погас свет. Иван (имя изменено) сначала ничего не понял, а потом увидел направленный в лицо автомат.
Также друзья одного из посетителей предоставили ОВД-Инфо получасовую аудиозапись (снимать и звонить задержанные не могли — их били и изымали телефоны). Мы включили в текст отдельные реплики силовиков с этой записи.
«Старались делать так, чтобы побои потом нельзя было снять»
Эмиль: Сперва все было как обычно, за исключением того, что пришло много людей, которых мы раньше не видели ни на вечеринках, ни в «Типографии». Они отличались от всех остальных и не были настроены на общение. Действо началось примерно в час двадцать ночи. Это я отчетливо помню, потому что как раз пошел на танцпол и увидел СОБР, который клал людей на пол с криками: «Всем лежать лицом в пол, руки за голову!»
Евгения: Просто ворвались и начали кричать: «На пол, блять!»
Алексей: Я пришел где-то в час ночи. Сидел и общался с приятелем. Минут 20 или полчаса прошло, тут отключают свет и забегает СОБР. Для меня это не впервой, в «Типографии» уже был рейд по наркотикам год назад на другой вечеринке.
Эмиль: Сначала мне было спокойно, потому что уже были наркорейды и просто проверки. Ну, неприятно, ну, полежим, проверят документы и отпустят. Ничего страшного.
Иван: Сначала я ничего не понял. Когда услышал крики, подумал, что, наверное, какой-то пьяный решил подраться на танцполе. А потом я увидел, как мне мужик в полном обмундировании, в каске с GoPro светит в лицо автоматом с фонариком.
София: Я спрашиваю у друзей, которые на вечеринке, какая обстановка, — они такие: «Блин, как-то тухловато, не очень много народу». Я думаю, блин, обидно. Потом время проходит, и мне перестают отвечать три ближайших друга и знакомые, которые стопроцентно на вечеринке. Потом перестает отвечать фейсер (сотрудник фейс-контроля — ОВД-Инфо). Все, кому я пишу, не отвечают. Такое впервые.
Алексей: Большую часть времени я вообще ничего не видел, потому что мы все лежали лицом в пол. Там был СОБР, а за ним зашли люди в гражданке.
Эмиль: Первое, что они сделали после того, как всех повалили, забрали камеры, жесткие диски, чтобы, ну, не осталось записи происходящего.
София: Позже мне товарищ сказал, что полицейские трясли моей фотографией, спрашивали, где эта женщина. Им сказали, что ее здесь нет. «А где она?» «Она в Армении».
Евгения: Еще в какой-то момент зашел мужик с овчаркой, она каждого обнюхала, и они ушли.
Эмиль: Овчарка искала наркотики. К слову, не нашли ни несовершеннолетних, ни наркотики.
Евгения: Четыре человека было в форме СОБРа. Еще какое-то количество, видимо, обычных полицейских, были без масок и в целом нормально себя вели. И человек пять — эшники. Они были в масках. У некоторых из-под масок были видны шрамы. Они ходили по рядам, говорили смотреть в пол и не двигаться. Рядом со мной присел паренек. К нему подошли, сказали, типа, ляг на пол нормально. Он, видимо, не понял, что имеется в виду, — они его ударили и уложили на пол.
Алексей: СОБР стоял на месте с этими своими автоматами. А по людям ходили те что в гражданке, с закрытыми лицами. И среди них были двое, которые прямо вообще звери. Людьми их назвать тяжело.
Евгения: Там были два «эшника», которые как животные себя вели. Они оскорбляли и били людей. Один особенно зверствовал, а другой тип просто вел себя мерзко. Он улыбался. Видно было, что он наслаждался происходящим.
Эмиль: К нам подходили люди без опознавательных элементов, в гражданской одежде. Представлялись бойцами СВО. Как мне потом сказал адвокат, они так делали, чтобы в случае неповиновения или замечаний в их сторону впаять нам статью о дискредитации армии. Стали задавать вопросы: фамилия, имя, год рождения, место работы. Параллельно оскорбляя и избивая людей. Просто потому, что мы «пидорасы», с их слов. Наши деды воевали, Тула — город воинской славы, а мы — позор. Удары были, что бы ты ни ответил.
Иван: В течение, наверное, полутора часов всех парней избивали. И, насколько я понимаю, старались делать так, чтобы побои потом нельзя было снять. У меня синяков не осталось, хотя лупили — мама не горюй.
Алексей: Как я понял, они учатся наносить удары, чтобы следов не оставалось. Потому что у кого я только ни спрашивал — били больно, но следов не оставалось.
Эмиль: Когда послышались крики, кто-то из СОБРа сказал активно избивающему людей, чтобы он был потише. Не так жестоко. Изначально удары были намного сильнее, у людей оставались отпечатки от ударов, а дальше они пытались бить по почкам, чтобы не оставалось следов.
Иван: Били по голове тыльной частью ладошки, по спине, по ногам, в живот, ногами в том числе. Спрашивали: из этого ли города? Гей ли я? Зачем я сюда пришел? Чем я тут занимаюсь? А я отвечал, что пришел посмотреть типа на тусовку, послушать музыку. На что мне начали рассказывать, что деды не за то воевали, чтобы я тут лежал топлесс с глиттером синего цвета на лице, и что это все пидорасня. Что в следующий раз «отрежу тебе ухо и яйца оторву».
Алексей: Когда дошла очередь до меня, этот отморозок спросил, с какой целью я сюда пришел. Я, как и все до меня, ответил, что пришел в бар. Тогда он спросил, почему не пошел на «Искру». Это культурное пространство в Туле, там есть ресторан, где много таких, как он, тусуется. А следующий вопрос был, стыдно ли мне. Я просто промолчал. Тогда он меня взял за волосы, оттянул от пола. Повторил: стыдно ли мне? Я молчал. И он начал трясти меня за волосы. Так повторилось несколько раз, а потом меня начали бить по лицу, голове, спине.
Иван: Забавный факт: мужчины, которые нас опрашивали и били, периодически забывали, кого они уже били. Ко мне так подходили два раза. Я запомнил фразу: «Ты понимаешь, что ты кусок говна? Я тебя запомнил, если узнаю, что ты снова занимаешься хуйней, я приду за тобой. Ты понял?» Я ответил, что понял. «Нет, ты не понял. Я хочу, чтобы ты прочувствовал». И последовали очередные удары.
Алексей: Зверюга к каждому подходил и спрашивал: «Тула — это что?» Первый парень не сообразил, и его начали бить. А зверюга заорал: «Тула — это город-герой!» И вот он к каждому парню подходил, и ты должен был сказать, что Тула — это город-герой. Потом я слышу, что возле сцены начинают петь. Уже позже прочитал, что людей заставляли петь гимн Тулы. Видимо, кто-то из посетителей его знал.
Аудиозапись. 2:21 ночи. Силовик, громко: «Сильнее, громче, громче. Давай, хуярь, блядь!»
«Вы мрази, позор этого города»
София: Мне урывками пишут ребята, что типа вообще пиздец. Просто односложные сообщения приходят. А потом скидывают посты из «Осторожно, новости», и я вижу, как бьют ногами человека на снегу.