«Мечту мою я оставил в России разбитой»: шаляпинская выставка в петербургском Музее музыки
Проект «Царь Федор», приуроченный к юбилею Шаляпина, удивляет нежданной камерностью. Но уж точно: мал золотник, да дорог – организаторам удалось сокрыть за внешне немногим настоящую энциклопедию жизни великого исполнителя.
Несмотря на то, что одним из филиалов Санкт-Петербургского государственного музея театрального и музыкального искусства является собственно мемориальная квартира Шаляпина на улиц Графтио, выставка открыта в царственном Шереметевском дворце на Фонтанке, где разместилось другое подразделение – Музей музыки. Это и правильно: из расположенного не на самом проходимом месте музея-квартиры сюда на время переехали некоторые ключевые экспонаты, а дворцовая роскошь куда больше к лицу для юбилейного рассказа о Шаляпине, чем его последнее пристанище в России, которое он покинул в 1922 году и, можно предполагать, не в самых светлых чувствах.«Я старая театральная муха – гони ее в окно, она влезет в дверь», писал Федор Иванович в своей книге воспоминаний «Маска и душа», которую цитирует в аудиогиде по выставке певец Петр Захаров, ставший голосом проекта. Вот уж точно: Шаляпин вошел в мир искусства вопреки всему, а уж попав туда, не упускал ни малейшего шанса исполнить и сыграть больше, лучше, красивее. Даря бурю эмоций не только поклонникам, но и себе самому. И – чего уж там – вместе с радостью от творчества наш национальный певец вкушал и «приятные удовлетворения житейского тщеславия», которые также стали движущей силой для шаляпинского гения. Наряду с тягостными воспоминаниями детства.
Именно этой поре, корням артиста, посвящен малый, первый из двух залов экспозиции. Народные истоки будущего певца обрели прямой, наглядный образ: в центре темного помещения, стилизованного под сценическое подземелье, в котором таятся театральные механизмы и оснащение, водружено творение известного петербургского скульптора и художника по дереву Нестора Энгельке. Объект, созданный специально для выставки «Царь Федор», так и называется – «Корни Шаляпина», и представляет собой конструкцию из сучьев, которая в равной степени похожа и на элемент декорации, и на соху, клинья которой визуально упираются в кустодиевские «Балаганы», наполненные почти буйной радостью. Противопоставление темного, тяжелого, «почвенного» бытования и света детской поры продолжается и по другим осям помещения. Умиротворенная, чистая, благостная «Тишина» Исаака Левитана из коллекции Русского музея с изображенной речной излучиной на исходе спокойного вечера стала смысловым антагонистом достаточно мрачных и безотрадных фотографических видов казанского захолустья, где вырос Шаляпин – деревни Ометьево, Суконной слободы, Рыбнорядской улицы. Здесь же можно наблюдать виды культовых строений, где был певчим маленький Федя: Спасского монастыря Казанского кремля и церкви Святого Духа. Отдельно взгляд останавливается на одном из мест жительства семейства Шаляпина – доме мельника в Ометьево. Вспоминал ли о нем Федор Иванович, когда работал над образом Мельника в «Русалке» Даргомыжского? Наверняка.
Шаляпинские воспоминания о той поре почти беспросветны. Они про то, как его били смертным боем во время ученичества у сапожника Андреева, про тяжелый труд крючников на Волге, про страшную жизнь народа, отравленного водкой. И про то, каким увлекательным и волшебным Шаляпину-пареньку показался мир театра, который начался для него с представлений ярмарочного клоуна и масленичного деда Якова Мамонова. В театральной стране все было не так, как в действительности. В другой своей книге, «Страницы из моей жизни», Шаляпин вспоминает: «Я сам не понимал, почему в театре о любви говорят так красиво, возвышенно и чисто, а в Суконной слободе любовь – грязное, похабное дело, возбуждающее злые насмешки? На сцене любовь вызывает подвиги, а на нашей улице мордобой. Что же – есть две любви?»
Прежде чем вместе с решением Шаляпина – «уехать надо отсюда» – оставить первый зал, поделюсь интересным наблюдением. Экспонаты и артефакты этой части выставки размещены за плотным частоколом, который составляют пеньковые канаты. Это не просто символ тяжелого труда волгарей, но и историческая реликвия. Именно эти канаты были в оснащении петербургского Народного дома в то время, когда на его сцене блистал оперный певец. Позже Народный дом Николая II стал Ленинградским Мюзик-Холлом, а с этого года – Музыкальным театром имени Шаляпина. Еще более любопытен тот факт, что именно здесь 25 октября 1917 года Шаляпин выступал в партии Филиппа II в опере «Дон Карлос», и его пение было прервано выстрелом «Авроры».
Но до той поры, изменившей судьбу и России, и Шаляпина, еще далеко. Пока же второй, просторный и светлый зал выставки, начинается с рассказа о самых известных образах, воплощенных исполнителем на сцене. Мы видим Шаляпина в произведениях монументальной и камерной формы – это картины и изображения авторства Александра Головина, Гурли Теляковской, Поля ван Брампа, на которых предстают Шаляпин-Демон и Шаляпин-Мефистофель. Сам артист до конца дней досадовал, что за сорок лет исполнительства партии соблазнителя Фауста ему так и не удалось воплотить образ этого персонажа, как он сложился в душе певца – «фигура вполне абстрактная, математическая… острые кости в беспрестанном культурном действии». Шаляпин считал именно скульптуру прямой необходимостью и первоосновой роли Мефистофеля. Скульптурное изваяние этого персонажа авторства Марка Антокольского из Третьяковской галереи помещено здесь же, наряду с вышедшим из под его же резца Иоанном Грозным. Впрочем, по воспоминаниям Шаляпина, художественные образы царя-деспота он в процессе подготовки этой партии смотрел, но остался неудовлетворенным.
Отдельная часть экспозиции посвящена сотрудничеству Федора Ивановича с Михаилом Врубелем, от которого пошел шаляпинский Демон. Создатели проекта также рассказывают об образах Фарлафа из «Руслана и Людмилы» (очень интересен эскиз костюма этого героя авторства Виктора Васнецова), Олоферна из «Юдифи», Бориса Годунова, Дона Базилио из «Севильского цирюльника», Мельника, Варяжского гостя из «Садко», Досифея из «Хованщины», Дона Кихота. Очень важно во время посещения выставки не пренебречь аудиосопровождением – вы услышите не только шаляпинские записи, но и массу интереснейших фактов, собранных из обширных мемуаров артиста.
В центре зала в отдельном шатре воссоздана грим-уборная Шаляпина в Мариинском театре. Здесь вы почувствуете совсем иную, глубоко интимную атмосферу, которую создают мемориальные вещи, мебель и гримировальные принадлежности артиста. Отдельные эмоции вызывает история куска сцены, который благодарные работники Мариинки выпилили для своего кумира: именно на нем Шаляпин в образе Мефистофеля вознесся из преисподней в кабинет Фауста во время дебюта в 1895 году.
Визуальными кульминациями проекта стали портреты Шаляпина кисти Бориса Кустодиева и Бориса Григорьева, а также графическое изображение авторства Александра Яковлева, так называемый «Голый с обезьянами», на котором певец предстает в аллегорическом и подчеркнуто маскулинном виде. Еще одной смысловой точкой является плакат оперы «Псковитянка» к постановке 1909 года в парижском театре «Шатле», на котором Федор Шаляпин-Грозный изображен в крайне выразительном зловещем виде.
Авторы проекта прикоснулись и к сугубо частной жизни своего героя. Приведена еще одна цитата из его книги «Маска и душа»: «Есть у меня две-три «буржуазные» причуды; люблю носить хорошее платье, приятное белье и красивые, крепко сшитые сапоги. Трачу много денег на эти удовольствия. Заказываю костюм у самого знаменитого портного Лондона». От шаляпинской роскоши осталось немного – в экспозицию помещен декоративнейший граммофон «Виктрола», преподнесенный оперной звезде в дар от звукозаписывающей фирмы «Виктор». Зато неподалеку, на столике рядом с царственным роялем, лежит альбом, в котором можно увидеть семейные фотографии. Шаляпин и его домочадцы, друзья, коллеги. Путешествия. Пребывание на природе. Занятия спортом. Душевные застолья. Отдых на море. Как ни странно, здесь же, в глубине экспозиции, а не на выходе, нашлось место для рассказа о невоплощенной мечте Федора Ивановича – замке искусств на Пушкинской скале в крымском уголке под названием Суук-Су. Шаляпин мыслил создать уединенную обитель, интимный центр не только театрального, но и искусства вообще. Были заказаны проект и гобелены, но случилась революция. «Мечту мою я оставил в России разбитой», – горько писал певец. Этой мечте в экспозиции посвящен видеоарт, основанный на эскизах архитектора Ивана Фомина, созданных по заказу Шаляпина в 1915 году.
Более-менее вдумчивое знакомство с экспозицией займет около полутора часов. Помимо вышеупомянутых музеев свои экспонаты для проекта предоставили Музей Большого театра России, Центральный театральный музей имени Бахрушина, Музей истории российской литературы имени Даля, Научно-исследовательский музей при Российской академии художеств и Научно-исследовательский музей архитектуры имени Щусева. Предусмотрены кураторские и детские экскурсии. Выставка «Царь Федор» открыта до 22 октября.
Фото автора