Правительственную «кубышку» сформируют по-новому: что будет с ФНБ в 2023 году

Введение коллективным Западом предельных цен на российскую нефть вынуждают наше правительство принимать ответные меры. Они заключаются не только в том, чтобы запретить поставки энергоносителей в недружественные нам государства. Необходимо позаботиться о том, чтобы снизить бюджетный дефицит. Вариантов здесь не очень много. Об одном из них недавно сообщил министр финансов РФ Антон Силуанов. Фото: Геннадий Черкасов

Глава Минфина заявил, что при цене ниже 70 долларов за баррель, правительство не будет пополнять Фонд национального благосостояния — главную правительственную «кубышку», все доходы от экспорта энергоносителей пойдут в бюджет. А при совсем уж низкой цене углеводородов  власти увеличат заимствования на рынке или использует средства ФНБ.

В общем, кабмин придерживается такой политики, чтобы получатели федеральных денег (граждане, учреждения, бизнес) не чувствовали никакого дискомфорта, колебания цен и влияния санкций. Которые, с принятием каждого очередного пакета, становятся просто «ядерными».

С 5 декабря введен ценовой потолок в пределах 60 долларов за баррель на сырую российскую нефть при ее поставках морским путем. Что уже сказывается на доходах экспортеров. Страны Юго-Восточной Азии, куда переориентируются наши поставки, требуют существенных ценовых скидок, они доходят до 32-35 долларов за баррель, сплошное разорение для российских нефтяников.

Но беда, как известно, не приходит одна. С февраля будущего года в действие вступает европейское эмбарго на морские перевозки российских нефтепродуктов – бензина, солярки, мазута… Там тоже «закручиваются гайки» где можно и где нельзя.

В общем, «нет уж дней тех светлых боле», когда федеральная казна безмятежно пополнялась за счет нефтедолларов. Аналитики полагают, что из-за санкций коллективного Запада дефицит бюджета в наступающем году увеличится примерно на 3 трлн рублей – в дополнение к тем 2,9 трлн, которые уже заложены в бюджете 2023 года. 

За счет чего государство намерено исполнять свои обязательства перед гражданами, реализовывать социальные программы?

Схема, предлагаемая Минфином, в какой-то степени нам знакомая. По прежнему бюджетному правилу все нефтедоходы ниже 40-43 долларов за баррель раньше поступали в федеральную казну. А все, что было выше — шло на пополнение Фонда национального благосостояния. В лучшие времена его берегли, как зеницу ока, в нем находилось порядка 13 триллионов рублей, которые при катаклизмах мирового масштаба могли стать спасательным кругом для российской экономики. По состоянию на 1 декабря Фонд составлял 11,4 трлн рублей — 8,5 % от ВВП. При этом в течении года из него потихоньку брались деньги на покрытие дефицита бюджета. На Петербургском международном экономическом форуме в июне нынешнего года  Антон Силуанов говорил, что до конца года траты из  Фонда могут составить 3-4 трлн рублей.

Сейчас, по сути, Минфин предлагает тот же самый «усекаемый вариант» формирования ФНБ, только планка поднята выше, до 70 долларов за баррель. Однако это не бюджетное правило, в обновленном варианте там заложен совсем другой принцип  распределения экспортных доходов от торговли сырьем. 

— Как понимать решение Минфина о пополнении правительственной «кубышки»? — спрашиваем кандидата экономических наук, финансового аналитика Михаила Беляева.  

— На мой взгляд, оно больше ориентировано на политику, — отвечает он. — Минфин взяли 70 долларов за баррель, показав, что для нашей страны это предельно низкая цена, по которой мы можем работать… 

— Кстати, имеется в виду нефть североморской марки Brent или российской Urals?

— Конечно, Urals. Мы же ею торгуем и о ее цене идет речь. Ну, так вот, если бы, допустим, отсекали по 40 долларам, как было в старом бюджетном правиле, дали сигнал Западу, что для нас этот уровень приемлем. С точки зрения экономики нам все равно, как эти нефтедоходы распределяются. Из бюджета и дальше в народное хозяйство или через ФНБ — в любом случае они расходуются на одни и те же цели. Это разделение не стоит воспринимать, как новацию, способную изменить экономику.

— Как быть с ФНБ? Беречь его, как священную корову, на случай грядущих катаклизмов или, наоборот, — вкладывать в развитие инфраструктуры и технологий?

— От мирового кризиса, если он состоится, защищают не формальные деньги, которые спрятаны в «кубышке», а полнокровно работающая экономика. Деньги помогают тогда, когда отлажен четкий производственный механизм. Но в любом отлаженном механизме случаются «дыры», вот тогда их точечно латают финансами. А если экономика слабая и неэффективная, денежные накопления проблему не решат.

— Значит, ФНБ нужно тратить?

— Я не говорю, что его нужно обнулить, резервы и заначки всегда пригодятся. Однако средства лучше направлять на развитие внутренней экономики, контролируя их эффективное использование. Тогда экономика будет устойчивой к внешним потрясениям и у нас появится тот самый «островок стабильности», о котором мы говорили еще сравнительно недавно. И мы сможем позволить себе как бы со стороны будем смотреть на мировой кризис.