Глава Росалкогольрегулирования Игорь Алешин - о ...
Поставки импортного алкоголя из-за геополитической ситуации сократились более чем на 10% с начала года. Между тем потребление нелегального алкоголя в России снижается - люди боятся отравиться метанолом. Об этом и многом другом в интервью "РГ" рассказал руководитель Росалкогольрегулирования Игорь Алешин.
Заметно снижение поставок импорта с начала этого года? На сколько? Возможен ли дефицит импортного алкоголя, о чем предупреждают виноторговые компании и рестораторы?
Игорь Алешин: Опасения рестораторов можно отчасти подтвердить - по результатам пяти месяцев 2022 года мы видим падение импорта алкоголя примерно на 12 млн дал. Из них около 4,5 млн дал - это маркированная алкогольная продукция, а 6,5 млн дал - немаркированная (пиво и пивоваренная продукция).
Но падение произошло с высокой базы. В последние годы поставки импортного алкоголя росли: если в 2019 году в страну было ввезено около 89 млн дал, то в 2021 году - уже более 100 млн дал. Рост поставок произошел из-за того, что в России вступил в силу закон о виноградарстве и виноделии, по которому нельзя использовать импортные виноматериалы для производства вина. Поэтому к нам стали завозить больше готовой, бутилированной продукции.
Де-юре поставки алкоголя дешевле 300 евро в Россию не запрещены. И сами западные производители не отказываются от сотрудничества с нашей страной, но они испытывают большое давление со стороны своих властей. Тем не менее Испания, Италия и другие европейские страны везут к нам вино. Другое дело, что сейчас это дольше и дороже. Месяц назад прохождение груза через границу могло занимать до трех недель, сейчас эти сроки сократились до недели. Есть риск, что, возможно, какие-то европейские бренды мы и потеряем. Но рынок сможет эти потери заместить не только за счет продукции из Латинской Америки, Армении и Грузии, но и за счет собственного, отечественного алкоголя, качество которого неизменно растет.
Может, европейское вино повезут через Грузию или Армению?
Игорь Алешин: Нет. Параллельный импорт алкоголя сейчас запрещен. Кто может гарантировать, что из третьих стран к нам будет поставляться оригинальная продукция? Не будет ли она подменяться небезопасным контрафактом? Поддельным алкоголем можно отравиться, это ведь не техника или одежда. Вот в чем опасность. Если мы будем понимать, что продукция пришла от завода-производителя, тогда такой вариант возможен. В этом заинтересованы и импортеры, и производители. Европейским поставщикам терять наш рынок, думаю, не хотелось бы. У нас есть возможности принимать и маркировать эту импортную продукцию через другие каналы поставок: сейчас помимо Калининградской области (а там прохождение через границу идет очень тяжело) эксперимент по маркировке импортного алкоголя расширен на Санкт-Петербург, Московскую, Ленинградскую и Смоленскую области, а также Краснодарский край.
Эксперты утверждают, что россияне пьют все больше. Продажи какого алкоголя растут, а какого падают? Чем это может объясняться?
Игорь Алешин: Если сравнивать с 90-ми годами, то, если сейчас рост и есть, он все равно гораздо меньше, чем тогда. Да и в сравнении с 2020-2021 годами не уверен, что есть увеличение потребления. Скорее, те, кто раньше предпочитал покупать паленый алкоголь, переходят на легальный - отсюда и рост. Когда случилась пандемия, передвижение было ограничено. Тем, кто занимался контрафактом, стало сложно вести бизнес: надо было доставить сотрудников в подпольные цеха, привезти спирт через все кордоны, доехать с этой продукцией до рынка. И потребители перестали далеко ходить за горячительным - покупали его в магазинах у дома, где продается легальный алкоголь. В прошлом году к этому добавились участившиеся случаи отравления метанолом: если в соседней деревне несколько человек отравились, желание покупать алкоголь из-под полы сразу пропадает. Поэтому я считаю, что произошла частичная легализация рынка, а доля нелегальной продукции сократилась.
Параллельный импорт алкоголя запрещен. Нет гарантий, что под видом испанского или итальянского вина к нам не привезут опасный суррогат
К тому же налицо изменение предпочтений в алкоголе. Да, водка остается основным крепким алкогольным напитком у россиян - его потребление оценивается примерно в 70 млн дал, а других крепких напитков - 9-12 млн дал. Но мы видим в ЕГАИС (Единая государственная автоматизированная информационная система - прим. ред.), что растут продажи таких напитков, как виски и коньяк (примерно по 0,5-1 млн дал в год). Несмотря на то что водка дешевле, россияне стали чаще покупать более дорогой крепкий алкоголь. По результатам пяти месяцев этого года водка дает небольшой прирост - около 1,7 млн дал. Но этот прирост несущественный, учитывая общие объемы потребления. До конца года, возможно, ситуация изменится.
Также растут продажи алкоголя крепостью свыше 25 градусов, хотя такая продукция тоже дороже водки. Заметно выросли продажи пива - в прошлом году они прибавили почти 7 млн дал. Хотя и жалуются пивовары, что их отрасль слишком зарегулирована, общее количество предприятий по производству пива перевалило за 2 тыс., крупных предприятий чуть больше 150, остальные - малые и средние.
Звучали оценки, что в пиве почти нет нелегальной продукции, а в крепком алкоголе - около 29%. Согласны?
Игорь Алешин: В производстве маркируемой продукции (а это почти вся, кроме пива) обмануть государство можно, если выпускать такой алкоголь условно в подвале и не клеить акцизные марки. У пивоваров другой способ избежать уплаты акцизов - например, недобросовестные делают неучтенную продукцию. Производителей пива с задекларированным объемом выпуска до 300 тыс. дал в год в России больше 1,5 тыс. Счетчики на таких предприятиях по закону можно не ставить. И сколько они произвели на самом деле, неизвестно. Эта неучтенка видна и по имеющимся у нас данным. Если в 2017-2019 годах декларации на производство и поставку пива подавались в Росалкогольрегулирование ежеквартально, то с 2020 года объемы производства и поставок проходят через ЕГАИС ежедневно. И, как только пивовары перешли на фиксацию в системе, сразу же начался рост официального производства (до 20%). Я допускаю, что какой-то рост связан с потреблением из-за пандемии. Но продажи увеличивались и в 2021 году, когда пандемия уже отступила.
Эксперимент по маркировке кег (транспортной тары), который мы проводили в Татарстане, тоже показал рост продаж, поскольку все они во время эксперимента прошли через ЕГАИС.
А когда у нас проходил чемпионат мира по футболу в 2018 году и было разрешено продавать пиво на стадионах, у нас парадоксально продажи пива упали. Это тоже о чем-то говорит. Контроль в отрасли ослаблен. И любое ужесточение воспринимается в штыки. Недаром ведь так тяжело идет внедрение в отрасли реестра пивоваров: если какие-то нарушения будут выявлены, производителям пива грозят серьезные штрафные санкции. Мы не говорим об усилении контроля для легальных производителей, а только о тех недобросовестных, которые конкурируют с ними за место на полке в магазине.
Поможет борьбе с нелегальным пивом внедрение цифровой маркировки в пиве?
Игорь Алешин: Мы ищем оптимальные способы интеграции ЕГАИС с системой маркировки "Честный знак" - так, чтобы не сломать нашу систему прослеживаемости. ЕГАИС дает результат. Если "Честный знак" добавит эффективности, то это прекрасно. Единственное - мы хотим, чтобы не было большой нагрузки на бизнес. А дополнительный контроль недобросовестным пивоварам точно не помешает.