Писатель Сергей Арно высказался о новой «Золушке» с гендерно-нейтральной феей-крестной
Самыми первыми экранизациями считаются работы французского режиссера Жоржа Мельеса. Именно он снял в 1902 году фильмы «Робинзона Крузо» и «Гулливер» по произведениям Даниэля Дефо и Джонатана Свифта. Позднее появился спрос на постановку произведений Шекспира.
Первой русской экранизацией стала «Понизовая вольница», снятая в Российской империи в 1908 году. В основу фильма легла одноименная пьеса писателя Василия Гончарова. Легендарный роман «Война и мир» Льва Толстого был экранизирован Петром Чардыниным в 1913 году. С развитием кинематографа тенденция на экранизацию книг стала набирать обороты.
Некоторые литературные произведения экранизировали не раз и не два. Взять только «Анну Каренину» Льва Толстого, 27-я версия которой выйдет в ближайшее время.
Где грань дозволенного?
Что такое экранизация произведения? Это не дословный пересказ литературного источника, а его интерпретация средствами кино. По сути, речь идет о совершенно новом виде искусства. С другой стороны, если режиссер и сценарист берутся за съемку киноленты по мотивам сюжета какого-либо произведения, то они не могут совсем игнорировать его содержание и важные детали повествования.
Режиссеры экранизируют не только романы, но и сказки. Такие фильмы особенно нравятся детям. Взять, например, «Золушку» Шарля Перро.
Все мы помним советский фильм «Золушка», снятый на «Ленфильме» в 1947 году режиссерами Надеждой Кошеверовой и Михаилом Шапиро по сценарию Евгения Шварца.
«И все же Шварц знал секрет, позволявший ему не нарушать собственных законов сказки. В отличие от многих интерпретаторов старых сказок, он никогда не пользовался простейшим перевертышем, то есть не делал Бабу-ягу доброй, а Снегурочку — развязной. Традиционная сказочная этика была свята для Шварца», — отрывок из рецензии журнала «Искусство кино».
Шварц не устраивал подмен. Оставлял все на своих местах. Вероятно, он бы сильно удивился, если бы узнал, что в новой «Золушке» от режиссера Кея Кэннона в роли понимающей и доброй феи-крестной выступит темнокожий гей Билли Портер. Конечно, такой режиссерский ход можно списывать на современные веяния и роль толерантности в этих реалиях. Но если задуматься о том, что любой писатель очень болезненно относится к экранизации своего произведения, то появляются совершенно другие мысли.
Разобраться в этом вопросе «Слово и Дело» помог писатель Сергей Арно, который не понаслышке знает, как создается экранизация литературного произведения.
«Все зависит от сценариста и режиссера, которые экранизируют твое произведение. Мне повезло, мое экранизировали хорошо. Недавно была экранизация моего произведения «Роман о любви, а еще об идиотах и утопленницах». Сейчас фильм ходит по всевозможным фестивалям – нашим и иностранным. Мне повезло, хороший режиссер Олег Шиловский снял фильм. Но очень частое явление, когда режиссер и сценарист видят по-другому книгу».
А что думает писатель об обновленной фее?
Судя по первым кадрам из новой «Золушки», Кей Кэннон видит сказку Шарля Перро совершенно иначе, нежели сам автор. В новой картине американская артистка выступает не только режиссером, но и сценаристом.
«Американская экранизация, это странно, это вольное прочтение «Золушки». Но в любом случае, кинематограф – это другое искусство. Есть литература и есть кинематограф. Есть то, что может сделать кинематограф, но не может сделать писатель. И наоборот», — подчеркнул Сергей Арно.
На одни и те же вещи писатель и режиссер могут смотреть по-разному. И какое счастье, если их глаза устремлены в одну сторону. Но, к сожалению, так происходит не всегда. Поэтому ждать идентичного произведению кинематографического проекта – не стоит.
По мнению писателя, одной из самых удачных экранизаций является картина «Собачье сердце» режиссера Владимира Бортко, снятый по одноименному роману Михаила Булгакова.
«Я часто слышал от своих коллег-писателей, что экранизация фильма – это радость, но, когда они увидели результат, то огорчились. Это довольно частое явление».
Что делать, если не нравится?
Нам стало интересно, а насколько плотно Сергей Арно участвовал в процессе съемок картины по собственному роману. Где эта тонкая грань между навязыванием своего видения и рекомендациями, которые пойдут на благо фильму?
«Я активно участвовал, поскольку присутствовал в этом фильме – меня снимали, но не в роли актера, а в роли писателя, который ходит по Петербургу среди своих героев. И когда что-то происходит с героями романа, на заднем плане всегда нахожусь я. Но, я прекрасно понимал, что влезать в процесс не стоит, даже если мне что-то не нравилось. Это уже не мое творчество, а чужое».
Если писатель начнет влезать в съемки со своими советами, то вполне может разрушить картину мира режиссера и сценариста.
Очевидно, что вся ответственность за интерпретацию произведения ложится на плечи режиссера и сценариста. Какие моменты учитывать, а какие нет – дело творческой команды. Очень часто создатели сознательно урезают диалоги, просто потому что они не вписываются в рамки искусства кино. Но если с диалогами понятно, то что делать с персонажами? Как фея-крестная могла превратиться в то, во что превратилась? Пожалуй, этот вопрос лучше оставить на суд зрителя.