И швец, и жнец
Сергей Дитяткин хотел покорять моря, но внезапно открыл в себе талант художника. В 50 лет он освоил редкое ремесло художественной просечки и всерьез увлекся печным делом Рассказываем, за что южанин полюбил Рыбинск, зачем лазает по крышам и какой след хочет оставить в городе.
Не здешний, но свой
Натруженными руками Сергей перелистывает фотоальбом со своими работами и рассказывает, как полюбил металл и кирпич. Мягкий говор сразу выдает в нем южную кровь.
В Рыбинск он приехал из Новороссийска 40 лет назад. Супруге в наследство досталась квартира в Грозном, и молодые решили обменять жилье в неспокойном регионе. Желающий уехать в Чечню нашелся в Рыбинске. С тех пор город на Волге стал для Дитяткиных родным домом.
— По образованию я судовой механик, окончил ленинградскую мореходку. Поплавал в Атлантике и в Индийском океане. В 80-м мы с командой получили в Ленинграде лоцманский катер и гнали его 6 тысяч километров до Новороссийска. Проходили через Рыбинск, и так мне здешняя природа на душу легла! — вспоминает Сергей. — Рыбалка, лес, грибы-ягоды – это моя страсть.
Здесь Сергей получил в речном училище еще одну специальность. Но мечты о море разбились о суровую реальность – родился сын-инвалид. Корабли остались только в виде моделей, которые Дитяткин делал из ценных пород дерева для коллекционеров. Сменами работал в локомотивном депо, а по выходным ходил на шабашки – пришлось подстраивать график под нужды семьи.
А душа просила творчества. Художественные наклонности Сергей заметил у себя еще в студенчестве. В свободное время курсант любил погулять по питерским музеям, интересовался историей.
Оказавшись в Рыбинске, он с любопытством осматривал заброшенные дома с деревянной резьбой, особенно его интересовали печи.
— Я обратил внимание, что печи делались не просто типовые, их увязывали с декором, а потом узнал, что изразцы производили в Рыбинске, — рассказывает мастер. — Хотел научиться печному делу, но тогда ни литературы, ни учителей не было. Поэтому с печами пришлось повременить.
Сказочник на крыше
В 2002-м Сергей подружился с металлом. Поначалу занимался фальцевой кровлей, а потом его зацепила художественная просечка. В древнерусском декоративном искусстве она использовалась очень широко. «Плоскостное узорочье» вплетали в белокаменную резьбу Владимиро-Суздальской Руси подзорами крыш и куполов, фонарями, дверными петлями. В домах просечными полосами оковывали сундуки и шкатулки, украшали колодцы и наличники.
Дитяткин решил возродить древнее ремесло. В его руках лист оцинковки превращается в настоящий шедевр. Резные скульптуры он водружает на крыши частных домов и церквей – затейливые узорчатые дымники, созданные Сергеем, можно увидеть на храме Святителя Тихона Задонского, на одном из особняков на ул. Большой Казанской, в разных деревнях Рыбинского, Мышкинского и других районов области.
Дизайн каждой конструкции мастер разрабатывает сам. В его «послужном списке» и «пушистый» металлический кот, и Золотая рыбка, и даже Змей Горыныч с тремя жестяными головами. Такой дымник, как из сказки, видно издалека.
Украсить необычным персонажем из жести Сергей мечтает и обновленный Карякинский парк, неподалеку от которого живет. Фантазирует, как здорово было бы сделать там фигурные кормушки для птиц. Словом, очень хочет оставить городу добрую память о себе. Печки-лавочки
Восемь лет назад Сергей начал экспериментировать с печами. Наконец появился интернет, который все знает, и освоить премудрости древней профессии в наше время уже не проблема. Неугомонный Дитяткин окончил в Ярославле специальные курсы печников и получил 4-й разряд.
— Я тогда с таким энтузиазмом приехал и был удивлен, что далеко не у каждого глаз горит. Все хотят побыстрее начать зарабатывать. С этим же столкнулся, когда и сам стал работать с учениками. Думать не хотят. Профессия обросла мифами. Но печник же не просто кладет печь – на это каменщик есть. Печник – это конструктор, который печь сочиняет, учитывая конкретные условия. Халтура может стоить кому-то жизни, — возмущается мастер.
Первую печку Сергей сложил знакомому, и пошло-поехало. Вот где фантазия разгулялась! Каждую печь мастер украшает авторским декором из кирпича. Скучному прямоугольнику болгаркой может придать любую форму – хоть кошку изобразит, хоть вензель. Опытным путем выяснил, что податливей костромской кирпич полусухого прессования, он ближе к бисквиту – работать с ним одно удовольствие, а витебский для создания фигур не годится.
С тех пор было немало открытий, о которых не пишут в учебниках. Именно поэтому Сергей не разрешает хозяевам самостоятельно ломать старую печь, прежде чем он изготовит новую.
— Разбираю сам – мне важно увидеть, как раньше работали мастера, что-то на вооружение беру, перерисовываю ходы-выходы, а над чем-то откровенно посмеиваюсь, — говорит Дитяткин. — Однажды разобрал печь – а она наполовину из металла, наполовину из разного размера кирпичей. Когда не из чего было строить, их лепили из того, что под рукой. А бывает, такие печи попадутся, диву даешься. В Рыбинске на левом берегу видел голландку 1922 года. Без поддувала, с винтовыми оборотами, с расплавленного внутри кирпича даже сосулечки свисают, а она до сих пор жива.
О печах Сергей готов говорить часами. Советует: если строить дом, то обязательно с печкой. От нее совсем другое, особенное тепло.