Екатерина Дашкова о России и Петре I
https://www.facebook.com/oleg.mosolov.9/posts/1856163857821249
"Записки княгини" Екатерины Дашковой были написаны на французском. Приведу беседу Дашковой с Кауницем в переводе, ином, чем в предыдущем комментарии. Издание 1907 года, переводчик неизвестен. В переводе есть некоторые интересные нюансы. (И я дополнил оба комментария абзацем с оценкой Дашковой плотничанья Петра.)
"За столомъ онъ все время говорилъ о Россіи и, заговоривъ о Петрѣ I, сказалъ, что русскіе ему всѣмъ обязаны, такъ какъ онъ создалъ Россію и русскихъ.
Я отрицала это и высказала мнѣніе, что эту репутацію создали Петру I иностранные писатели, такъ какъ онъ вызвалъ нѣкоторыхъ изъ нихъ въ Россію, и они изъ тщеславія величали его создателемъ Россіи, считая и себя его сотрудниками въ дѣлѣ возрожденія Россіи. Задолго до рожденія Петра I русскіе покорили Казанское, Астраханское и Сибирское царство. Самый воинственный народъ, именующійся Золотой Ордой (вслѣдствіе того, что у нихъ было много золота, такъ что имъ было украшено даже ихъ оружіе), былъ побѣжденъ русскими, когда предки Петра I еще не были призваны царствовать. Въ монастыряхъ хранятся великолѣпныя картины, относящіяся еще къ тому отдаленному времени. Наши историки оставили больше документовъ, чѣмъ вся остальная Европа взятая вмѣстѣ.
— Еще 400 лѣтъ тому назадъ, — сказала я, — Батыемъ были разорены церкви, покрытыя мозаикой.
— Развѣ вы не считаете ни во что, княгиня, — возразилъ онъ, — что онъ сблизилъ Россію съ Европой и что ее узнали только со временъ Петра I.
— Великая имперія, князь, имѣющая столь неизсякаемые источники богатства и могущества, какъ Россія, не нуждается въ сближеніи съ кѣмъ бы то ни было. Столь грозная масса, какъ Россія, правильно управляемая, притягиваетъ къ себѣ кого хочетъ. Если Россія оставалась неизвѣстной до того времени, о которомъ вы говорите, ваша свѣтлость, это доказываетъ — простите меня, князь, — только невѣжество или легкомысліе европейскихъ странъ, игнорировавшихъ столь могущественное государство. Въ доказательство того, что у меня нѣтъ предубѣжденія противъ Петра I, я искренно выскажу вамъ свое мнѣніе о немъ. Онъ былъ геніаленъ, дѣятеленъ и стремился къ совершенству, но онъ былъ совершенно невоспитанъ и его бурныя страсти возобладали надъ его разумомъ. Онъ былъ вспыльчивъ, грубъ, деспотиченъ и со всѣми обращался, какъ съ рабами, обязанными все терпѣть; его невѣжество не позволяло ему видѣть, что нѣкоторыя реформы, насильственно введенныя имъ, со временемъ привились бы мирнымъ путемъ въ силу примѣра и общенія съ другими націями. Если бы онъ не ставилъ такъ высоко иностранцевъ надъ русскими, онъ не уничтожилъ бы безцѣнный, самобытный характеръ нашихъ предковъ. Если бы онъ не мѣнялъ такъ часто законовъ, изданныхъ даже имъ самимъ, онъ не ослабилъ бы власть и уваженіе къ законамъ. Онъ подорвалъ основы уложенія своего отца и замѣнилъ ихъ деспотическими законами; нѣкоторые изъ нихъ онъ самъ же отмѣнилъ. Онъ почти всецѣло уничтожилъ свободу и привилегіи дворянъ и крѣпостныхъ; у послѣднихъ онъ отнялъ право жалобы въ судъ на притѣсненія помѣщиковъ. Онъ ввелъ военное управленіе, самое деспотическое изъ всѣхъ, и, желая заслужить славу создателя, торопилъ постройку Петербурга весьма деспотичными средствами: тысячи рабочихъ погибли въ этомъ болотѣ и онъ разорилъ дворянъ, заставляя ихъ поставлять крестьянъ на эти работы и строить себѣ каменные дома въ Петербургѣ; это было ужасно тяжело. Онъ построилъ адмиралтейство, хотя вода въ Невѣ такъ мелка, что на этихъ верфяхъ строятъ только корпуса судовъ, которыя затѣмъ съ величайшимъ трудомъ и расходами, заключаютъ въ камели и перетаскиваютъ, въ Кронштадтъ — этого онъ могъ и не дѣлать, зная, что даже большія или сильно нагруженныя суда не могутъ дойти до Петербурга. При Екатеринѣ II городъ увеличился въ четыре раза и украсился великолѣпными строеніями, и все это совершилось безъ насилія, поборовъ и не вызывая неудовольствія.
Я замѣтила, что мои слова произвели нѣкоторое впечатлѣніе на Кауница. Ему очевидно хотѣлось заставить меня еще говорить, такъ какъ онъ замѣтилъ, что монархъ, работающій самолично на верфи, представляетъ великолѣпное зрѣлище.
— Я убѣждена, что вы говорите это шутя, — возразила я, — такъ какъ сами знаете, что время монарха слишкомъ драгоцѣнно, чтобы тратить его на работы простого мастерового. Петръ I могъ привлечь къ себѣ не только плотниковъ и строителей, но и адмираловъ. Онъ пренебрегалъ своими прямыми и важнѣйшими обязанностями, работая въ Саардамѣ, чтобы стать плотникомъ и испортить русскій языкъ, примѣшивая къ нему голландскіе окончанія и термины, которыми переполнены его указы и все, относящееся до морского дѣла. Ему незачѣмъ было посылать дворянъ изучать ремесла садовника, кузнеца и т. п.; каждый дворянинъ съ удовольствіемъ уступилъ бы двухъ-трехъ своихъ крѣпостныхъ, чтобы научить ихъ этому дѣлу.
Князь Кауницъ перемѣнилъ тему разговора, чему я была рада, такъ какъ не хотѣла высказывать всего, что лежало у меня на сердцѣ касательно Петра I."