В преддверии Дня освобождения Ленинграда от фашистской блокады в родной аул вернулась душа солдата, погибшего на Невском пятачке. Есть в возвращении имен павших воинов нечто сакральное. Вот представьте: погиб боец и остался на поле боя. И это ведь надо его найти. Откопать. Установить личность. А потом отыскать потомков, добраться до них, порой за тысячи километров, и вручить им то, что осталось от родной души. Бывает, что остается клочок бумаги. Вкладыш в посмертный медальон. О нем сегодня наш рассказ. Неслучайные случайности Ну почему раньше не было Интернета? – сокрушается волонтер-поисковик Ольга Сагандыкова. – Появись он хотя бы 30–40 лет назад, эффективность поиска родных и близких погибших в Великой Отечественной войне увеличилась бы в разы! Мне уже не первый раз удается соединять «не пришедших с полей» солдат с их потомками, и всякий раз это цепочка «неслучайных случайностей», невероятных встреч и совпадений, личных знакомств и цепочка самых высоких человеческих качеств – братства, отзывчивости, альтруизма. В данной истории эти «цепочки» сыграли не последнюю роль. Началось все с того, что 22 декабря 2020 года в Instagram появилось сообщение от Всероссийского информационно-поискового центра (ВИПЦ) «Отечество» из Казани о том, что прочитан медальон, найденный 23 года назад, и установлен его обладатель – красноармеец Мураталы Нысанбаев из Казахстана. Сообщение попалось на глаза координатору культурных программ Российского центра науки и культуры в Нур-Султане Ольге Скальчук. Увидев название «Джамбулская область» (малая родина красноармейца), она не задумываясь перенаправила информацию своей коллеге из Тараза Ольге Сагандыковой – национальному координатору Международного конкурса чтецов «Живая классика» по Казахстану, зная, что та давно и успешно занимается поисковой деятельностью. Ольга Сагандыкова сразу же включилась в поиск. Первое направление – Южно-Казахстанское (Мураталы Нысанбаев призывался на фронт Сайрамским райвоенкоматом) – оказалось тупиковым: следов бойца там не обнаружили. И неудивительно, ведь солдат был родом из Жуалынского района, который когда-то относился к Южно-Казахстанской области. Но теперь эти края – Жамбылская область. Что ж, это облегчает задачу! К тому же у Ольги уже были серьезные зацепки. Дело в том, что специалист ВИПЦ «Отечество» Рафик Салахиев сразу же после расшифровки вкладыша медальона отправил письмо-запрос в Казахстан, в акимат Жуалынского района Жамбылской области, и уже в самом запросе было достаточно важной информации о красноармейце. «Прошу Вас помочь найти родственников красноармейца Нысанбаева Мураталы из Жуалынского района, погибшего в годы Великой Отечественной войны в Ленинградской области, и известить их о месте его гибели и погребения, – писал Рафик Салахиев. – Во Всероссийском информационно-поисковом центре «Отечество» в декабре 2020 года прочитан солдатский медальон, найденный 28 сентября 1997 года на плацдарме «Невский пятачок» в Кировском районе Ленинградской области поисковым отрядом «Святой Георгий» из г. Санкт-Петербурга. Останки воина похоронены 7 мая 1998 года на мемориале «Невский пятачок» в Ленинградской области. Бланк медальона много лет оставался непрочитанным, так как сохранился только частично, по две-три буквы в левой части каждой графы (начала строк), правая часть не сохранилась совсем. Считаем, что медальон принадлежал следующему воину: Нисанбаев (Нысанбаев) Мураталы, 1918 г. р., Казахская ССР, Южно-Казахстанская (Джамбулская) область, Джувалинский район, Кульбаставский аулсовет, колхоз «Урак-Болга». Мобилизован в 1940 году Сайрамским РВК Южно-Казахстанской области. Красноармеец. Письменная связь прекратилась с 1941 г. В 1953 году его искал сын – Мураталиев Сейсенбай». На этот запрос специалист центра «Отечество» получил положительный ответ, о чем сообщил Ольге Сагандыковой, с которой уже успел познакомиться и списаться: «Здравствуйте, Ольга! Спасибо за поиск, за помощь! Позавчера нам позвонили из аппарата акима Жуалынского района и прислали официальный ответ с адресом и телефоном внука Нысанбаева. С ним мы еще не связывались. Оригинал вкладыша медальона находится у нас в Казани. Планировали отправить его через неделю заказным письмом в аппарат акима Жуалынского района для вручения внуку воина...». После этого Ольга передала данные о родственниках воина двум своим соратникам: координатору жасулановского движения по Жуалынскому району Айгерим Козыбековой и заместителю председателя историко-краеведческого центра «Обелиск» Михаилу Платову. Оба этих человека родились и выросли в Бурном – так раньше назывался райцентр Бауыржан Момышулы. Айгерим Козыбековой хватило нескольких минут, чтобы найти потомков Мураталы Нысанбаева. Оказалось, что они живут всего в двух километрах от райцентра – в селе Коктобе. Сразу же договорились о встрече. Путь воина В семье Нысанбаевых было четверо детей: три сына и дочь. Когда началась война, старшему Тлеукулу было 35 лет, и он, кстати, тоже ушел на фронт и не вернулся. А Мураталы работал учителем в школе для мальчиков. Безумно влюбился в свою односельчанку Айбуби, которую ласково называл Туфан. Создал крепкую советскую семью и радовался рождению первенца Сейсенбая. Мальчику еще не исполнилось 40 дней, когда Мураталы призвали в армию. Он служил в Красной Армии, а в 1941 году отправился на фронт. Осенью 1941-го семья получила последнее известие от сына и мужа. Здесь надо сделать небольшое отступление. Приказом НКО СССР № 138 от 15 марта 1941 года было введено «Положение о персональном учете потерь и погребении погибшего личного состава Красной Армии в военное время», согласно которому в армейский обиход вводились так называемые смертные медальоны. Такой медальон в виде эбонитового (текстолитового) пенала черного цвета с вложенной в него идентификационной запиской в двух экземплярах был у каждого бойца. По ней в случае смерти солдата устанавливались его личные данные. Вкладыш размером 40 на 180 мм состоял из двух одинаковых бланков: один должен был изыматься похоронной командой, а другой оставался в медальоне с телом погибшего. Бланк содержал все необходимые сведения о бойце: его фамилию, имя, отчество, воинское звание, год и место рождения, домашний адрес, данные родственников, место призыва, группу крови. Мураталы был дисциплинированным солдатом. Смертный медальон, который некоторые бойцы частенько выбрасывали – просто из суеверия, чтобы, как говорится, не накликать смерть, – он всегда носил при себе. Благодаря этому медальону и были опознаны его останки, найденные вместе с прахом еще двух советских воинов в 1997 году поисковым отрядом «Святой Георгий» на плацдарме «Невский пятачок». Как известно, боевые действия в районе Невского пятачка в 1941–1943 годах были частью операций советских войск, главной целью которых был прорыв блокады Ленинграда. Поисковик Дмитрий Юрьев, нашедший бойца, сейчас уже точно не помнит, как открывали капсулу смертного медальона. Иногда таковые приходилось просто распиливать, чтобы не повредить бланк. Мураталы до призыва в армию, как мы уже сообщали, успел дать жизнь своему единственному сыну Сейсенбаю. Мальчик, как любой школьник большой советской страны, очень хотел знать о героическом пути не вернувшегося с войны отца. В свои 13 лет (в 1953 году) он начал поиск папы, отправил запрос в Центральный архив Министерства обороны Российской Федерации. Ему прислали подробный ответ-анкету и заключение: пропал без вести. Сейсенбай вырос, женился. У него было пятеро сыновей, две дочки, 20 внуков и 30 правнуков. Умер он в 2009 году в возрасте 69 лет. Долгая дорога к дому Обо всем этом Ольге Сагандыковой и ее соратникам стало известно во время первой встречи с родственниками Мураталы Нысанбаева. Она состоялась 9 января в музее Бауыржана Момышулы, что находится в одноименном райцентре Жуалынского района. Родственников приехало человек 15. Три поколения. В глазах – ожидание: какую весточку о нашем деде вы нам привезли? Его нашли? Где? Когда? А поедемте-ка к нам, и дома все расскажете, здесь недалеко… Там наши сестры, жены, снохи ждут, уже и плов приготовили. За дастарханом взаимопонимание даже между незнакомыми людьми возникает очень быстро, – рассказывает зампредседателя «Обелиска» Михаил Платов. – Родственники Мураталы Нысанбаева оказались прекрасными людьми, среди них были педагоги, врачи, пенсионеры. Чувствовалось, что для них очень важно то, что они узнали о своем деде и прадеде. И я очень понимал этих сельчан, тем более что я ведь сам тоже отсюда родом. Мой дед Павел Петрович Платов ушел на фронт из села Самсоновки этого же района и не вернулся с войны. Он считается без вести пропавшим. Так что мне все это очень близко. И если бы я, к примеру, вдруг получил такое известие о найденном медальоне моего деда – мир бы содрогнулся для меня… Мы пообещали родственникам, что постараемся, чтобы вкладыш из медальона попал к ним как можно быстрее. Не прошло и двух недель, как драгоценный вкладыш оказался в Жамбылской области. Понимая, какое значение он имеет для семьи Мураталы, руководитель представительства Россотрудничества в РК, директор Российского центра науки и культуры в Нур-Султане, советник Посольства РФ Алексей Коропченко лично привез этот документ в Тараз. Оставалось доставить его в село, что в 60 километрах от областного центра. Выехали 22 января ближе к обеду. И тут… поднялась страшная буря. Райцентр Жуалынского района не зря ведь Бурным назывался. Вроде бы рядом с городом, но климат там особенный: в Таразе может светить солнце, а в Жуалах в это время задувает так, что не видно ни зги и застрять в сугробах – как дважды два. Отвезти российского гостя в село вызвался Михаил Платов. Попросил у друга Руслана Бабаназарова из волонтерского движения «Кислород SOS» джип, и на двух машинах вместе с Ольгой Сагандыковой и членами «Обелиска» выдвинулись в Коктобе. Но смогли добраться только до пункта пропуска «Айша-биби». Дальше из-за погодных условий трасса была закрыта. В самом Коктобе буран намел такие сугробы, что пробираться туда было делом немыслимым. Пришлось вернуться и ждать следующего дня. 23 января выезд наметили на 8.00. А в 16.00 Коропченко должен был вылетать в Нур-Султан. Сомневались до последнего: стоит ли рисковать? Суточный прогноз не сулил ничего хорошего: в Жуалах продолжала бушевать пурга. Но мысль о том, что там, в Коктобе, их очень-очень ждут, позвала в дорогу. Трасса на этот раз была открыта, но не менее опасна: снег залеплял лобовое стекло, видимость ужасная, вдобавок гололед… Но потихоньку ехали. И к 11 часам уже были на месте. И снова встреча в музее. Родственники Мураталы все были при параде: в костюмах, иные и при галстуках. И вот он, момент передачи святыни… Да, для семьи Мураталы этот клочок бумаги – святыня, ибо это та ниточка, что связывает их, потомков, с душой предка. И оказалась эта ниточка столь прочной, что не разорвали ее ни годы, ни расстояния. Внук Мураталы Мусат трепетно принял дар из рук Алексея Коропченко. Мужчины старались скрыть волнение. А женщины не сдерживали слез. Просто слезы лились сами собой, и у меня тоже, – признается Ольга Сагандыкова. – Ведь стоит только представить, что этот кусочек бумаги боец носил на своей груди… То есть он вернулся, этот солдат. Душа его прилетела в родной аул и плакала сейчас от счастья вместе со всеми. А потом был путь назад. И метель завывала еще сильней. На дороге образовалась плотная пробка, преодолеть которую, казалось, невозможно. И тут случилось невероятное: колонна фур вдруг разомкнулась, разделилась на две части, и Михаил с Русланом на своих джипах проскочили по этому узкому коридорчику! Потом съехали в поле и по бездорожью вырулили на пустой и относительно чистый участок трассы. Поднажали на газ… На пути им не встретилось ни одной машины – перевал на тот момент был уже закрыт. Так воскрешенный из небытия боец Мураталы Нысанбаев сопровождал их до самого аэропорта.
