Цзен Айго: «Главная задача – научиться доверять друг другу»

Чем отличаются законы в РФ и КНР и их применение. Об этом и многом другом рассказывает Цзен Айго, президент Сычуаньской ассоциации в России и странах СНГ.

– Вы блестяще говорите по-русски и знаете Россию. Не могли бы Вы немного рассказать о себе?

– Я учу русский язык с детства, сначала в школе, потом в педагогическом университете в Сычуани. Я мечтал о том, чтобы поехать в Россию. Но еще до моего первого приезда в вашу страну мне довелось поработать переводчиком на рейсах Аэрофлота, которые летали по Китаю. А в 1992 г. я впервые приехал в Россию, в Уссурийск. Мы занимались там торговлей, строительством, у меня уже тогда был свой бизнес.

Россия – моя вторая родина. В 2000 г. я стал экспертом межправительственной рабочей группы по совместному освоению и использованию ресурсов и работал в этом качестве десять лет. Я объездил всю Россию, я помогал русским коллегам эффективно работать с китайцами и китайским коллегам – с русскими. С 1999 г. у меня свой бизнес – лесоперерабатывающее предприятие в Томской области. Мы делаем шпон, пеллеты, другие продукты высокой переработки древесины.

В 2013 г. Комитет управления и коммерции провинции Сычуань поручил создать в Москве ассоциацию предпринимателей провинции. Мне выпала высокая честь ее создать и возглавить. Мы проводим множество мероприятий, главная цель которых – установить тесные и конструктивные отношения между предпринимателями из Сычуаня и России, и шире – способствовать межрегиональному партнерству. Моя личная задача сейчас – организовать платформу для взаимодействия правительства Москвы и правительства провинции Сычуань.

Когда мы регистрировали нашу ассоциацию, мне сказали, что она вторая ассоциация такого рода. Но мы можем считаться не просто объединением предпринимателей, мы – мост, который объединяет правительство провинции Сычуань и правительство Москвы, этот статус нам также дали официально. Это другой статус. В Москве есть несколько ассоциаций, но они работают прежде всего на интересы собственного бизнеса.

– В каких секторах сотрудничество идет особенно хорошо?

– Торговля в первую очередь. Китай – фабрика мира. И это надолго, если не навсегда. Все или почти все сделано в Китае. По­этому торговля – на первом месте. В других странах Юго-Восточной Азии также есть серьезные производственные комплексы, но они не такие масштабные. Вот, скажем, рубашка, которая сейчас на мне, вся, от хлопка до пуговиц, сделана в Китае. Это единый цикл. В Сингапуре, Индонезии, Вьетнаме, в других странах нет ничего подобного, нет полной и единой цепочки.

Из-за санкций, из-за падения цен на нефть курс рубля сейчас не так благоприятен для торговли с Россией, как раньше. Зато появились идеальные условия для инвестиций в недвижимость. Недвижимость в Москве сейчас дешева, и это прекрасный шанс. Россия вступает в период роста и стабильности. Инфляция уже достигла исторического минимума. Наметились перспективы роста ВВП. Рубль уже не будет, на мой взгляд, сильно зависеть от цены на нефть, это значит, что он будет стабилен. Тогда Россию ждет рост потребительского спроса, оживление розничного рынка. Таким образом, делая инвестиции в Россию сейчас, вы делаете хорошую сделку.

Я бы хотел особо коснуться опасений китайских предпринимателей касательно работы в России. В России очень много законов. Если у тебя сложный проект, ты должен нанимать несколько юристов по разным направлениям. Нарушить закон в России просто, и если не сегодня, так завтра нарушение неминуемо означает суровое наказание. В Китае не так. В Китае довольно лаконичное законодательство. Трактовка закона в Китае очень сильно зависит от того, кто именно нарушил. Это ключевая особенность нашего менталитета. Если ты известный предприниматель, который приносит пользу обществу своими действиями, у тебя есть серьезное пространство для маневра, чтобы решить проблемы с законодательством. Например, часто, когда крупная компания в Китае заключает протокол о намерениях, который требует изменения законов, чиновники спокойно переписывают закон. В России это невозможно. В России бизнес должен подстраиваться под требования закона, а не закон под требования бизнеса. Китайские предприниматели, которые приезжают в Россию, понятия не имеют об этих различиях, и если они не прибегают к серьезной консультации, то могут тяжело поплатиться за это незнание.

– Российские предприниматели, работающие в Китае, жалуются, впрочем, что законы стали суровее.

– Самое хорошее время для иностранных предпринимателей в Китае было 1980–1990 гг., когда они получали колоссальную свободу и могли делать колоссальные деньги. Сегодня Китай, по моему личному мнению, уже не так сильно нуждается в иностранном капитале или технологиях. Условия для иностранцев остаются хорошими, но они уже не те, что раньше. Впрочем, что касается провинции Сычуань, у нас, насколько я знаю, русских предпринимателей как таковых и нет.

– Чем бы мог заняться русский предприниматель в провинции Сычуань?

– Я вижу как минимум две возможности. Это, во-первых, культурный обмен. У России есть замечательные художники, музыканты, танцоры. Речь идет не о шоу-бизнесе, а о серьезном культурном обмене. Об образовании в первую очередь. Северные провинции Китая уже наладили в той или иной мере работу по образовательным программам. У нас на юго-западе ничего этого практически нет. Это имело бы колоссальный успех. Ведь, чтобы вместе работать, нужно сначала понять друг друга, подружиться. Слышал, в России говорят, что не надо делать бизнес с друзьями, это повредит дружбе. Это коренное отличие наших менталитетов. В Китае бизнес делается прежде всего между друзьями. Очень многое в Китае делается на доверии. Если в России даже близко знакомые друг другу люди решают вопросы бизнеса с опорой на законы, то в Китае они апеллируют прежде всего к взаимному доверию.

Второй сферой сотрудничества могли бы стать высокие технологии. Несмотря ни на что, Россия обладает изумительными технологиями. Было бы идеально использовать российские технологии и опираться на китайское производство. Тогда мы могли бы выходить на мировой рынок с прорывными товарами. Благо наши правительства активно поддерживают высокие технологии, IT-индустрию и прочие «высокие» отрасли.

А вот заниматься в Китае производством, например, бытовой электроники не стоит. Произвели уже столько, что хватит на несколько поколений (смеется).

– Вы сказали, китайцам стоит сейчас приобретать московскую недвижимость из-за ее дешевизны. Вас не смущает количество непроданных квартир в Москве?

– Подумайте сами, это же Москва. Это столица. Во всем мире столичная недвижимость обладает непреходящей ценностью, даже если бывают временные колебания. Приобретая сегодня, вы можете в будущем выгадать минимум вдвое, поверьте моему чутью.

– Китайские предприниматели давно работают в России в сфере АПК. Какие вы видите тут перспективы на будущее?

– В России идеальная почва, чистые воздух и вода и очень много земли. В Китае немало земли, но пригодной для сельского хозяйства очень и очень мало. При этом в России очень слабо развито масштабное аграрное производство. Можно ехать часами вдоль поля, на котором растет только трава. Если взять китайские технологии и применить их в России, мы можем накормить Россию, накормить Китай и вообще стать мировыми поставщиками продовольствия. Важен масштаб, только масштабный аграрный бизнес выгоден. В Китае развиты самые современные аграрные технологии и прежде всего есть техника, которая на самом деле решает абсолютно все.

– Китайские крестьяне в России работают хорошо, но местные жители и власть им не доверяют как чужакам. А если нанимать российскую рабочую силу, эффект будет уже не тот, да ее и очень мало.

– На самом деле, много китайских крестьян привозить в Россию не нужно. Современная техника не требует большого числа работников. Один трактор или комбайн в России может в день обработать до 100 га. Когда я рассказываю об этом в Китае, никто не верит, потому что в России изумительная земля, свободная от камней, трактор идет и работает. В Китае такое невозможно, да и масштабов таких в принципе нет. Правда, в России очень короткий период для сева, буквально месяц, но с хорошей техникой это не проблема. Для обслуживания одной единицы техники нужен всего один человек, разве это много? Сбыт не составит никакой проблемы, сначала сбываем на российский рынок, что осталось – в Китай, и, я думаю, вскоре появятся возможности выходить и на мировой рынок. Надо только помнить, что затевать такой бизнес на 200–300 га бессмысленно, это гарантированные убытки. Начинать надо от тысячи гектаров, а еще лучше – от нескольких тысяч гектаров. Помимо растениеводства можно подумать и о мясном, и о молочном животноводстве. Ведь гигантские масштабы сельхозугодий России позволяют все это делать. Пока чиновники запрещают экспорт мяса из России в Китай, но это временно.

– Какие проекты предпочитают китайские предприниматели в России, делать что-то с нуля или развивать действующие производства?

– С нуля. Китайцы по своему менталитету очень самостоятельны и хотят все делать от и до сами. И потом, они ведь приезжают сюда только затем, чтобы работать, у них нет понятия рабочего времени и выходных.

Вообще, если, скажем, строительный проект затягивается на три года, он заведомо убыточный. А в России нужно торопиться еще больше, фундамент нельзя класть зимой, работы нулевого цикла нужно успеть сделать до наступления холодов. Так что китайцы, настроенные прежде всего на результат и эффективность, ставят во главу угла быстрое взаимодействие и доверие.

– Санкции помогают нашим отношениям?

– Но мы ведь в долгосрочной перспективе не будем дружить или сотрудничать назло другим?! Санкции вещь преходящая. Я бы не связывал наши отношения с санкциями, не говорил о том, что мы дружим из-за безысходности.

– США остаются ключевым торговым партнером Китая?

– Это факт. Я бы сказал так: у России и Китая сложились замечательные политические отношения. Но экономические отношения от них отстают. Когда-то давно, в 1950 гг., китайцы хорошо знали СССР, а советские люди – Китай. Но после этого была длинная пауза. Выросло поколение в Китае, которое не знает, что происходит в России. Многие в Китае учат своих детей русскому языку, но я также вижу, что многие в России учат своих детей китайскому языку. Я очень рад этому.

– Реально ли выучить китайский язык?

– Конечно. Русский тоже очень сложный язык, но я и многие другие его ведь выучили.

– Расскажите, пожалуйста, о провинции Сычуань и о городе Ченду.

– Провинция по территории – как Франция, население – 90 миллионов. По площади Ченду чуть меньше, чем Москва, население почти в точности как в Москве, 14 миллионов по переписи и 20 миллионов фактически. Это пятый по числу жителей город в стране. По качеству жизни недавно город занял первое место в Китае.

– Сколько времени требуется, чтобы открыть свой бизнес в Ченду?

– Один час. Уставный капитал может быть один юань, фактически вы можете открыть бизнес без уставного капитала. Недавно Ченду стал особой экономической зоной нового типа. У города прекрасное транспортное положение, считается, что отсюда ближе всего до Европы. Важно, что в Ченду теперь будет два аэропорта, но еще важнее, что скоро будет запущено прямое грузовое железнодорожное сообщение с Россией. Без остановок грузовой состав из контейнеров будет идти до Москвы всего 10 дней. Это открывает колоссальные возможности для роста грузооборота. Прежде требовалось несколько дней, чтобы доставить груз до моря, по морю он следовал до 45 дней до Новороссийска или Петербурга, далее по России, получалось, вы всего несколько раз в год могли «оборачивать» свой груз с Россией. Теперь вы можете это делать три раза за месяц. Это дает возможность экспортировать в Россию (и импортировать из России) такие товары, о которых раньше не могли и думать, например скоропортящиеся продукты питания. И вообще, вы спрашивали меня о товарообороте, вот подлинный залог роста товарооборота между нашими странами.

– Какова структура экономики Сычуани?

– Сегодня у нас во главе угла IT, мы считаемся в этом лидерами в Китае, опережая даже Пекин. У нас развиты высокие технологии, например мы сами производим двигатели для крупных самолетов. В провинции производится около 1 млн автомобилей в год, в планах нарастить производство до 3 млн. О других видах производства я даже не говорю. Достаточно сказать, что только в Ченду не менее 5 тыс. мебельных производств. Город занимает третье место в стране по производству мебели и второе место в Китае по производству обуви. Мы серьезно занимаемся фармацевтикой, производством редкоземельных металлов и многим другим. Скорее всего, батарейки, которыми вы пользуетесь каждый день, сделаны именно у нас.

Меня особенно радует рост гуманитарного сотрудничества. Власти провинции Сычуань готовят соглашение с правительством Москвы о том, что дети из Москвы смогут учиться в Китае и наоборот.

Интервью брал Алексей Морозов