Берегись автомобиля
Стало модно нарушать правила и законы на дорогах, сбивать людей, сбегать и оставаться непойманными или ненаказанными. Неужели эта мода дошла и до глубинки вроде Сорочинска? Когда четверых студентов, идущих по обочине малоиспользуемой дороги, сбивает ВАЗ с выключенными фарами и уезжает с места ДТП, оставив окровавленных ребят без помощи на снегу, других мыслей не возникает.
Красное на белом или история о пролитой детской крови
Обычный мартовский вечер вторника. Еще нет и девяти, морозец обжигает щеки, рассеянный свет от завода освещает дорогу, до общежития осталось чуть больше ста метров. Четверо студентов возвращаются после прогулки привычной непроезжей дорогой – под мостом, как принято говорить у нас. Как синички, ребята жмутся к заснеженной обочине, идут друг за другом, говорят обо всем и ни о чем, впрочем, как и принято у друзей. Никто не успел заметить, услышать, а тем более увидеть, как сзади с выключенными фарами на приличной, судя по всему, скорости их начала сбивать 14-я модель ЛАДы. Саша отлетел в сторону, вслед за ним Гриша, Юля, Толя... Молодая, невинная кровь окропила белый снег. Водитель ВАЗа остановился, трое выбежали из машины и разбежались, как крысы с тонущего корабля, «рулевой» же, по словам очевидцев, вышел, столкнул с капота Толю на снег, сел и спокойно поехал дальше. Ни капли сострадания, человечности. За ВАЗом же без сознания остались лежать четверо окровавленных студентов, младшему из которых еще нет 18-ти.
Если бы не проезжающая в это время мимо ГАЗель, которая тут же свернула в сторону происшествия и преградила путь беспринципному виновнику происшествия, его могли вообще не найти. Он же вызвал скорую помощь. Кто этот человек, друзья и родственники ребят очень хотят знать, чтобы сказать спасибо за то, что те, чья жизнь еще толком и не началась, остались живы.
В тумане сознания
Не помнят студенты, как приехала скорая, как их поднимали со снега, оказывали первую помощь, как искали Сашу, которого отнесло ударом в сторону, как не сразу поняли, что Гриши уже нет, он куда-то делся. Все, как в тумане. Заботливые руки врачей, их голоса, сирена скорой...
Гриша пришел в себя одним из первых, он видел, как медики помогают Юле, вокруг много людей, а рядом два друга. «Надо скорей идти», – пробубнил Гриша, поспешил встать, стряхнуть с себя снег, пропитанный кровью, и заковылял в сторону общежития. Не помнит он, как пришел к преподавателю, как тот был ошарашен своим воспитанником в разодранной одежде, с ног до головы в крови. С трудом помнит, как и его доставили в больницу... Он самый старший из ребят, родился и вырос в Казахстане, гражданином которого и является до сих пор. В Сорочинск приехал учиться.
А сводки к тому времени уже пестрели информацией о трех сбитых студентах, доставленных с различными травмами в больницу. Но их было четверо. И, слава Богу, что у Гриши хватило сил дойти до преподавателя, а не упасть где-то по дороге и замерзнуть насмерть.
Юлю, воспитанницу Кирсановского детского дома, Сашу, также воспитанника детского дома, и Толю, уроженца и жителя поселка Родинский нашего округа, медики быстро доставили в больницу. И если у Саши были только сильные ушибы, то у 17-летней Юли и 18-летнего Анатолия все было не так хорошо. У юноши – сложный перелом ноги, травма головы, ушиб грудной клетки, у девушки – перелом ноги в нескольких местах, сотрясение, ушибы и страшная боль в шее. Обследование, повязки, фиксаторы, гипс, вытяжка – все оперативно и профессионально.
Утром 15 марта пришла вся боль, что в шоковом состоянии не ощущалась. Сдавленные стоны, сдерживаемые и скромные, мутное осознание произошедшего, вспышки памяти, душевная боль и слезы...
Не все помнят бедные, ошарашенные случившимся, ребята. Только спустя несколько дней на больничных койках кое-что удается восстановить.
Фонд социальной помощи студентам «СтудФонд» области начал оказывать информационную поддержку ребятам, нужно же найти недешевые костыли и еще некоторые нужные для реабилитации вещи. Народу откликнулось довольно много, в их числе директор магазина «Ортопедия» Равиль Адельшин, молодая мама Алла Трубина.
Поддержка
Мы пришли к ним 16 марта. Первой навестили Юлю. Она едва могла говорить, мест, где не было гипса или повязок, на ней почти не было. Подвижными были только ее теперь не по годам взрослые, бездонно глубокие глаза, а легкая улыбка, которая едва появлялась на ее изможденном болью лице, говорила лишь о том, что она пытается бодриться.
– Я не знаю, что сказать, бывает всякое, мы все живы, это главное, – с трудом произнесла девушка.
Толя, лежащий в другой палате, вообще без боли не мог сделать и вздоха: спицы в ноге, перевязанная голова не мешали его юношескому задору и неиссякаемой доброте.
– Здоровья крепкого тому, кто нас сбил и оставил умирать на снегу, я не держу зла, – улыбнулся сквозь нестерпимую боль Анатолий. – Жалко слезы матери, она этого не заслужила, хотя уверен, что и мы тоже не заслужили вот так нелепо оказаться под колесами машины, водитель которой, очевидно, был пьян...
Сашу мы встретили в коридоре, а с Гришей мы решили поговорить в коридоре, чтобы не мешать юной девушке восстанавливать силы, которых нужно еще очень много на период реабилитации.
– Толя хоть и бодрится, но не ест ничего, заставляем, – рассказывал Гриша. – А Юлька, жалко ее, молодая такая, чтобы испытывать столько боли.
Говорили мы долго. Гриша многое рассказал, в том числе и из своей водительской жизни:
– С правами я несколько лет, вообще не пью, а чтобы уж за руль в таком виде. Мне этого не понять, как можно рисковать чьими-то жизнями. Мы все хотим справедливости, но не желаем зла виновникам, Бог им судья.
Вы знаете, они меня сильно удивили. В современной жизни, чтобы довести людей до белого каления и вызвать агрессию или ненависть, порой достаточно пройти вне очереди в больнице или магазине. А здесь? Ребята чудом остались живы и никто, никто из них не желает зла виновнику. Да, все они хотят справедливого наказания, которое должен понести водитель той самой машины, но еще раз повторю, ни в одном из них нет ненависти. В отличие от виновника они даже после этого остались людьми.
Реанимация
В выходные Толе стало хуже, высокая температура, белые руки и алые щеки. Врачи быстро определили, что это пневмония, несколько дней в реанимации под литрами капельниц вылечили парня. Так что 21 марта, когда мы снова пришли в гости, его уже перевели в общую палату, теперь напротив Юли. Мы пришли не одни, а с Равилем Адельшиным, который принес много сладостей и абсолютно безвозмездно отдал в аренду новенькие костыли. Без них ребята ничего не смогут делать в ближайшее время. Пока они будут у Юли, т.к. ей уже разрешают вставать, а потом у Толи, которому еще только предстоит сложная операция на ногу.
Пока мы общались, приехала мама Толи Елена Васильевна, зашел и исхудавший Гриша. Общение получилось непринужденным и душевным, на слова мамы о том, сколько слез было пролито и нервов потрачено, пока не знали, что с ребятами, Толя бодро ответил:
– Мама, я же живой!..
Мне нравятся эти ребята, несмотря ни на что они остаются прекрасными людьми, а квалифицированная и заботливая помощь врачей, друзей, наше участие в их судьбе помогут поверить, что хороших людей все-таки больше. Это главная установка для дальнейшей жизни. Тем, кто оставил студентов умирать на алом от их собственной крови снегу, желаю, чтобы это был последний момент трусости в их жизни. Ведь коли сделал, имей смелость исправить или попытаться исправить. И пусть виновники помнят, что силу жизненного бумеранга никто не отменял. Надеюсь, они понесут должное наказание за содеянное и станут лучше, никогда больше не посмев посягнуть на жизнь не рожденных ими детей.
Мы не оставим эту ситуацию без контроля, мы попытаемся сделать реабилитацию Юли, Толи, Саши и Гриши максимально комфортной и качественной, чтобы последствия этой аварии как в физическом, так и в моральном плане свести к минимуму.
Бывает, что совершив плохой поступок, мы убегаем, прячемся, но осознав все, идем и исправляем свои ошибки. В этой ситуации владелец машины и/или виновник так и не соизволил прийти элементарно попросить прощения у ребят, глядя им прямо в глаза. Только 17 марта через одногруппника студента передал гостинец. Как это расценивать? Подачка? Неудачная попытка загладить вину? Ни то, ни другое. Пора бы решиться и прийти, хотя бы для успокоения и спасения своей души.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции