Одни не хотят, другие не могут: почему Белоруссия не объединится с Россией

Ни один вариант такого сценария - ни мирный, ни силовой - не найдет достаточного числа сторонников в обеих странах Спор с Белоруссией о нефтяном налоговом маневре и его компенсации заставил Россию припомнить соседям невыполненный договор о Союзном государстве 1999 года, - пишет на сайте Московского Центра Карнеги белоруссий журналист Артем Шрайбман. Хотите поддержки – интегрируйтесь глубже, - заявила Москва. А это повлекло за собой волну спекуляций в прессе о неизбежном поглощении Белоруссии. После событий в Крыму и на Донбассе многим кажется, что такой поворот не исключен. В России многие считают, что только Лукашенко удерживает Белоруссию от воссоединения, однако это не так: рост числа сторонников независимости за 28 лет независимости очень значителен, поскольку за это время нация сплотилась. А поддержка союза с Россией не означает желания слиться. По опросам всего 15-20% белорусов готовы пойти на более глубокую интеграцию. Тем более, никакого белорусского Крыма или Донбасса, как плацдарма для дестабилизации в республике не существует. Когда к опросам «Россия или ЕС» стали добавлять опцию «одинаково тесные отношения со всеми», ее поддержали 60% граждан, что означает желание нейтралитета во внешней политике. Белоруссия может быть пророссийской и русскоговорящей страной, но опору себе в белорусском обществе Москве не найти. К тому же такого рода надежды пресекает и власть: трое ретивых пророссийских публицистов весь 2017 год провели в СИЗО по делу о разжигании межнациональной розни. Белоруссия – авторитарная страна, где любые покушения на стабильность моментально глушатся, это и цензура на ТВ, и блокировка популярных соцсетей, и подавление протестов. Но станут ли люди бороться с внезапным переворот и оккупацией? – задается вопросом эксперт. Три года назад 19% опрошенных были готовы взяться за оружие. На цифры в таком вопросе полагаться нельзя, многое будет зависеть от позиции белорусских элит и силовиков, от свободы интернета и других каналов связи. Понятно, что национал-демократические и националистические партии и движения не смирятся с новой ситуацией, и как минимум без массовых протестов в крупных городах эта операция не пройдет. Никто, включая Москву, не может быть уверен, что сопротивления не будет. Тесной интеграции по мнению автора мешает политический режим в стране, поскольку автократы не умеют делиться властью. Лукашенко подписывал союзные договоры с Россией в годы, когда ожидались уход Ельцина и борьба за власть в Кремле. А после этого, в Минске исчезло желание объединяться с Москвой. Что может Москва предложить Лукашенко взамен? Деньги, яхта и вилла под Сочи несравнимы с возможностями и статусом полноправного хозяина средней по размерам европейской страны. Поэтому для реального объединения остается опция раскола белорусской элиты и создания пророссийской фракции. Вообще же внешняя политики и интеграции с Россией - это монополия президента, в которую никому вмешиваться не позволено. К тому же высшие чиновники имеют свои бонусы от суверенитета, и после ухода с государственной службы смогут безбедно жить и благодаря связям строить собственный бизнес в небольшой стране, не поделенной олигархами на зоны влияния, тогда как вмешательство крупного российского капитала лишит их любых гарантий спокойного будущего. Тем более, что чиновник любого уровня рискует всем, и даже свободой, начни он сепаратные переговоры с Москвой - в системе, построенной Лукашенко, спецслужбы внимательно следят за чиновниками. Да и сами белорусские силовики, как и чиновники, находятся под перекрестным контролем друг друга, а для них риски при провале еще выше, чем для гражданских. Помимо того, многие забывают о том, что после афганской войны Россия не имеет опыта организации успешных государственных переворотов за рубежом. Крым же, у которого всегда были проблемы с Киевом, это совсем другое дело, нежели суверенный крепкий режим. Да и вообще - стоит ли свеч эта игра? Конечно, если бы Белоруссия сама захотела вступить в состав России, вряд ли бы та сопротивлялась. А коль скоро добровольных вариантов нет, , то остаются силовые со всеми издержками. А это влечет за собой колоссальные расходы, и на саму операцию, и на новый дотационный регион с населением почти 10 млн человек, который Запад еще и изолирует санкциями, как Крым. Решение какой задачи для Москвы может оправдать эти издержки? Если бы Путин был настолько зависим от своего рейтинга, что пошел бы ради него на насильственное присоединение целого государства, то зачем он повысил пенсионный возраст в ущерб народной любви? Тем более, что российское общество переориентировалось по наблюдениям социологов на мирную внешнюю политику и на решение внутренних проблем. Так что попытка купить поддержку захватом Белоруссии скорее вызовет у него раздражение. Уж не говоря о том, что если Путин очень захочет остаться у власти после 2024 года, то он решит это элементарно: с помощью поправки в российскую Конституцию. Это означает, что интеграционный ультиматум, сделанный Москвой Минску скорее похож на желание сэкономить на проекте, который не дает желаемой отдачи, чем на попытку довести этот проект силой до конца, - заключает автор.