Трагедия «Старой хари». Фаина Раневская не щадила никого — и себя тоже
19 июля 1984 года скончалась Фаина Раневская — советская актриса кино и театра, которая запомнилась как Ляля и Мачеха, получала Сталинскую премию за работу в театре и говорила о себе очень жестко.
Актеры театра Моссовета, которому Фаина Раневская отдала почти треть жизни — 27 лет из прожитых ею 88-и, — звали коллегу «Старухой». Не по возрасту — по заслугам и только за глаза. Попасть ей на язык было тем еще испытанием для тонких натур артистов. В принципе, таких «старух» в СССР было в достатке — благодаря кинематографу, который пришел к ним очень поздно, поэтому зрители и запомнили их в основном в возрастных ролях. Татьяна Пельтцер, Рина Зеленая... и Раневская, которая на самом деле совсем не Раневская.
Псевдоним «украла» у Чехова
Наверное, коллеги не сильно ошибались, дав Раневской кличку «Старуха».
«Старая харя не стала моей трагедией — в двадцать два года я уже гримировалась старухой и привыкла, и полюбила старух моих в ролях», — писала она в своих записках-воспоминаниях.
По-настоящему ее звали Фанни Фельдман, она родилась 27 августа 1896 года в Таганроге, а о своей семье говорила так: «Я — дочь небогатого нефтепромышленника». С образованием у будущей актрисы все было в порядке — ее отдали в женскую гимназию, у нее было и домашнее обучение музыке, пению и иностранным языкам. Были в ее биографии и несколько лет учебы в частной театральной студии, которые и задала направление жизни Раневской. Она и свой псевдоним взяла у героини чеховского «Вишневого сада» — и всегда говорила, что у них с той Раневской было что-то общее.
22 года ей исполнилось в 1918-м — уже случилась Октябрьская революция, ее родители и братья уехали из России и поселились в Праге. А Фаина к тому времени уже несколько лет странствовала по разным театральным труппам и никуда уезжать не собиралась. Керчь, Москва, Ростов-на-Дону, Симферополь — там ее застал 1920-й, когда Врангеля выбили из Крыма и была окончательно установлена советская власть. Странствия актрисы меж тем продолжались — Москва, Баку — дважды, Архангельск, Смоленск, Сталинград. И, наконец, Москва.
«Я — кладбище несыгранных ролей»
Раневскую в «Вишневом саде» она, кстати, так и ни разу и не сыграла, да и спектакль по этой пьесе случился в ее карьере лишь однажды, в начале 1920-х, когда она еще работала в Симферополе. Не сыграла Раневская и многое другое, хотя в ее жизни было несколько солидных театров, а в Москве она начинала у Таирова в его Камерном театре (он позже станет театром имени Пушкина, в котором Раневская отработает несколько лет).
«Я — кладбище несыгранных ролей. Я родилась недоношенной и ухожу из жизни недопоказанная и недовыявленная, — с горечью говорила актриса. — Я недо... милый мой! И в творческом смысле — тоже. Кстати, все мои лучшие роли сыграли мужчины».
Впрочем, это слова —лишь частичная правда. Две свои Сталинские премии Раневская получила как раз за театральные роли — за спектакль «Закон чести» в Московском театре драмы (будущий театр имени Маяковского) и за спектакль «Рассвет над Москвой», в котором была занята в свой первый приход в Театр имени Моссовета. И почетное звание народной артистки СССР Раневская получила в 1961 году, когда уже активно в кино не снималась, но уже второй раз пришла в театр имени Моссовета и стала там грозной «Старухой».
«Только пискнула...»
С кино у Раневской отношения были, пожалуй, еще более сложные, чем с театром. Впервые она получила роль — не главную, но заметную — у Михаила Ромма в фильме 1935 года «Пышка»; во время съемок ей было 38 лет. Потом случился «Подкидыш» с целой россыпью запоминающихся фраз — одна только «Скажи, маленькая, что ты хочешь: чтоб тебе оторвали голову или ехать на дачу?» от ее Ляли чего стоит.
А вот более популярная цитата из этого фильма — «Муля, не нервируй меня» — уже в 1960-е стала предметом спора между Раневской и авторами сценария Агнией Барто и Риной Зеленой. Каждая из них отстаивала свое авторство. Истину, видимо, уже не узнать, но народная молва прочно связала эту «Мулю» с именем Раневской — но ей в целом приписывалось множество афоризмов, хотя некоторые из них она действительно говорила.
Еще одна известная роль Раневской — мачеха из «Золушки» 1947 года.
И еще экономка из «Весны» Григория Александрова. Раневская могла сыграть и у Сергея Эйзенштейна в «Иване Грозном» — пробовалась на роль Ефросиньи Старицкой, но получила отказ и очень резко высказалась на эту тему. Впрочем, у них с Эйзенштейном была настоящая дружба, испытанная временем — режиссер еще в 30-е советовал ей, как лучше пробиться в кинематограф, а уже в конце 40-х передал лестные для актрисы слова Сталина с ночного показа в Кремле.
Правда, сама Раневская о кино отзывалась пренебрежительно: «Представьте, что вы моетесь в бане, а туда пришла экскурсия». И еще говорила так: «Ничего я не сделала — только пискнула...» Но для народной памяти хватило Ляли из «Подкидыша» и Мачехи из «Золушки». Ну и голоса фрекен Бок из мультфильма «Карлсон вернулся», конечно, тоже.
«Мне нужен XIX век»
Друзей у Раневской вообще было много — еще в свой первый, дореволюционный приезд в Москву она познакомилась с Цветаевой, Маяковским и Качаловым. Была близко знакома с Ахматовой и Пастернаком, поддерживала отношения с Любовью Орловой, композитором Шостаковичем и балериной Галиной Улановой... Полученное когда-то образование позволяло ей рисовать — сохранилось немногое, но ее творчество сравнивали с Ван Гогом, писать стихи (она их не записывала), петь. И писать — однажды она даже начала книгу мемуаров, но потом уничтожила ее, заявив, что писать должны писатели... Судя по воспоминаниям друзей и знакомых, Раневская боялась, что такая книга будет напоминать книгу жалоб.
Жаловаться она не любила. Долго жила в коммуналке и лишь в 50-е получила отдельную квартиру. В театре играла до последних дней — выходила на сцену в спектаклях «Странная миссис Сэвидж» и «Дальше — тишина», где ее партнером был Ростислав Плятт — еще один «старик», который помнил театр 30-х. Играла в спектакле по Островскому «Правда — хорошо, а счастье лучше». Спорила с Завадским, который тем не менее выделил одну из своих помощниц для Раневской, а перед ее выходом обязательно мыли сцену.
Раневская ушла из жизни за месяц до своего 88-летия — 19 июля 1984 года, пережив столько, сколько редко выпадает на долю одного человека. Умерла в одиночестве — она ни разу не выходила замуж, детей не случилось. Родных к тому времени у нее тоже не было — сестра Изабелла скончалась в 1963; с матерью Раневская виделась дважды — во время пражских съемок «Весны» в 1946-м и в Румынии в 1956-м; ей специально давали разрешение на эту поездку.
Похоронили актрису на Новом Донском кладбище, рядом с могилой сестры; на надгробии изображен ее любимый Мальчик — когда-то подобранная на улице дворняжка, которая скрашивала последние годы Раневской.
«Я прожила жизнь не на своей улице и не в своей эпохе. Мне нужен XIX век», — говорила она.
Возможно, это и так.