С 9 сентября условия судебной защиты дополнились новыми сложностями, связанными с весьма высокими размерами госпошлин. Изменились, соответственно, и условия работы судебных представителей, для которых такое «негативное стимулирование» потенциальных доверителей может быть критичным. Мало кто будет спорить с тем, что лицо, готовое выделить на судебную защиту своего права условные 100 тысяч рублей, уже не будет рассматривать предложения юристов с фиксированным гонораром сопоставимого размера – большая часть бюджета может уйти только на пошлину.В качестве решения сложившейся ситуации многие, я уверен, обратились к увеличению доли гонорара успеха при определении цены услуг, чтобы проявить лояльность к доверителям, более заинтересованным в оплате после получения результата. Однако на поле судебной практики за такой очевидно полезный для оборота инструмент продолжается борьба, не ограничивающаяся спорами о взыскании гонорара успеха в судебных расходах. Прежние позиции высших инстанций по вопросу его допустимости, оставаясь негативно окрашенными, так же не позволяют сделать на сегодняшний день итоговый вывод, предоставляя лишь пищу для размышлений. Размышления эти по традиции разделю на два блока: 1) о допустимости самого по себе включения гонорара успеха в договор оказания юридических услуг; 2) о допустимости взыскания гонорара успеха с проигравшей стороны в составе судебных расходов.Если читатель сразу хочет узнать мое мнение по данным вопросам до того, как сможет ознакомиться с обоснованием, приведу его: 1) вознаграждение, обусловленное достижением результата, в том числе в виде решения органа власти, отечественным правом допускается, судебная практика также дает основания утверждать это; 2) состоятельность аргументов о недопустимости взыскания гонорара успеха в составе судебных расходов становится все более сомнительной, судам надлежит отходить от этой практики в пользу признания такой возможности. Сам по себе рассматриваемый механизм определения цены.
