Главной сенсацией этого лета стала находка, сделанная археологами не где-то за тридевять земель, а прямо в Якутске: в районе улицы Каландаришвили из глубины веков были извлечены берестяные грамоты, как их уже успели окрестить.
– Правильнее будет назвать их документами на бересте, потому что словосочетание «берестяная грамота» прочно связано с новгородскими берестяными грамотами, где текст был процарапан писалом, но здесь-то писали чернилами, – говорит научный сотрудник Института гуманитарных исследований и проблем малочисленных народов Севера СО РАН, доцент АГИКИ Екатерина Строгова, которая 11 лет назад провела на этом самом месте первые разведочные работы. – Кстати, эти чернила сохраняются хорошо, разве что на свету выгорают, но здесь, сами понимаете, доступа света не было. А береста – она сама по себе очень прочная. К примеру, берестяные поплавки каменного века мы всегда находим в прекрасном состоянии. В этом же случае качество материала просто удивительное – найденная береста тоньше тогдашней бумаги и больше похожа на ткань.
Нашли эти берестяные документы на территории, которая ближе к Воеводской канцелярии и дому воеводы. Основная же часть участка, где сейчас идут раскопки, находится на западной окраине острога, где располагались в основном хозяйственные помещения.
– Одиннадцать лет назад, когда мы работали там, у нас была мечта – найти остатки западной крепостной стены. Как известно, во время Гражданской войны ее разобрали и использовали в качестве топлива для электростанции, но нижние венцы, давно ушедшие в землю, никто не выкапывал, а они прекрасно сохраняются.
Но работать нам пришлось в очень сложных условиях. Во-первых, после сноса стоявших там деревянных домов было столько мусора, что пришлось вызывать бульдозер. Во-вторых, территория между улицами Каландаришвили, Петровского и переулком Марка Жиркова представляет собой низину, и мало того, что лето 2013 года было дождливым, так рядом еще проходил аварийный водопровод, и вся эта вода стекала в наши шурфы, которые моментально превращались в колодцы. Воду мы поначалу вычерпывали ведрами, но вскоре поняли, что без насоса не обойтись. Зарисовать взаиморасположение слоев земли, как того требует методика, было почти невозможно.
Нас было всего пятеро, и работали мы лишь месяц, так что масштабные раскопки провести не могли, но с главной задачей справились: доказали, что на этом участке присутствует культурный слой Якутского острога – либо пятого, либо шестого. Откуда такие сомнения? Сейчас поясню.
– Вообще история Якутска очень хорошо задокументирована. Начиная с первой отписки Петра Бекетова, процитированной у нас на памятнике первопроходцам: «Сентября в 25-й день построил я острог на Лене-реке…» – вся биография нашего города отражена в письменных источниках. Единственное – не очень понятно местоположение бекетовского острога, но это связано с природным фактором: правый берег осыпался тогда так же сильно, как и сейчас. Поэтому уже через два года острог вынуждены были перенести, но опять не очень удачно.
Только четвертая по счету крепость оказалась на левом берегу, на территории современного Якутска. Построена она была по приказу Петра Головина и Максима Глебова приблизительно в районе между площадью Павших борцов и городской баней. В описаниях указывается, что она стояла на холме, как, кстати, и Преображенская церковь: старожилы говорили, что в половодье храм оказывался практически на острове. Неизвестно только, один это был холм или два разных, тем более что все эти возвышенности сейчас снивелированы в результате застройки, отсыпки и тому подобных действий, но благодаря такому расположению головинскую крепость, по всей видимости, не заливало водой каждый год, однако вопрос о ее переносе все равно возник.
– Дело в том, что основная площадь Якутска расположена на первой надпойменной террасе реки Лены, и до 1960-х годов, пока не возвели дамбу, каждую весну город затапливало по улицу Ярославского. И речь идет не о лужах – горожане во время половодья передвигались не иначе как на лодках. В большие же наводнения, как, например, в 1930-м, вода доходила и до улицы Петровского. Сохранилась сделанная тогда фотография: между домами лежит катер, или его туда принесло, или на нем приехали, а уехать уже не смогли, потому что вода ушла…
Эти регулярные наводнения доставляли, конечно, массу неудобств, и у Федота Григорьевича Софронова в его книге «Город Якутск: XVII век – первая половина XIX века» есть упоминание о попытке переноса крепости подальше от реки, поближе к сопкам. Далее он пишет об отказе жителей перебираться туда, что неудивительно, ведь их жизнь была очень тесно связана с рекой. Река – это и основная транспортная артерия, и сенокосные угодья, и рыбная ловля. Но проблема в том, что никто, кроме Федота Григорьевича, не упоминал о планах переноса острога под сопки, вот почему, описывая историю его перемещений, этот факт обычно опускают.
Но как бы то ни было, пятый (или шестой?) острог, оказавшись в конце концов в районе нынешнего Троицкого собора, простоял на этом месте более 220 лет.
– Сейчас там работает очень хорошая команда, и погодные условия нынешнего лета были идеальны для археологов, так что интересные находки там наверняка будут.
Кстати, в этом месте много находок и советского времени. У нас одиннадцать лет назад было то же самое. Помню фрагмент фарфоровой тарелки с гравировкой без краски, белым по белому: «Общественное питание – под огонь рабочей самокритики». Что имелось в виду? Ужесточение контроля за общественным питанием, и по этому поводу Дулевский фарфоровый завод даже выпустил комплекты посуды для организаций общепита с таким девизом. Но до Якутска заводские комплекты, видимо, не дошли, я во всяком случае здесь их не встречала, однако кто-то творчески подошел к делу, выгравировав эту надпись на обычной тарелке.
Но главное здесь другое: чем ближе к Троицкому собору, тем толще культурный слой, соответственно, и концентрация находок больше. А самое интересное лежит в районе самого собора, и очень хочется, чтобы к 400-летию нашего города археологические исследования были там проведены.
