От роз, гладиолусов и лилий, которые она выращивает на своем участке, глаз не отвести. А в этом году народный мастер из Горного района Татьяна Константинова-Аммосова посадила еще и арбузы – и получила урожай. Но до того, как переехать в Бердигестях из родного Оймяконья, Татьяна Гаврильевна вообще ничего не выращивала.
– Даже комнатных растений дома не держала, хотя при жизни отца у нас хорошо рос ванька мокрый. Но как отца не стало – не стало и его. А когда мы перебрались сюда, родственники мужа стали приходить в гости с рассадой, и я из уважения к ним начала ее высаживать. Купила энциклопедию Октябрины Ганичкиной, и она стала моей настольной книгой. А сейчас в Интернете столько всего – только читать успевай.
Розы выращиваю уже больше пяти лет. Покупаю каждую весну в интернет-магазине в виде саженцев – приходится, потому что зимой мне их негде держать, хотя в теплице с обогревом они прекрасно зимуют. Выгонку саженцев делаю в бутылке из-под «Росы»: она же прозрачная, корни хорошо видно. Высаживаю в почву, когда потеплеет – числа 10-го июня. Поливаю изредка, но обильно, розы в этом смысле неприхотливы, а вот под почвой должен быть хороший слой навоза, не зря же говорят: «Роза – королева навоза». Но подкармливать ее удобрениями тоже надо. Сначала суперфосфатом, потом азотно-фосфорными, калийными.
– Ещё я посадила сакуру – заказала семена из Олекминска. Целых полгода она прорастала из семечка! И растет так же медленно. А осенью ее листья становятся коричневыми, но не опадают, а весной начинают зеленеть. Листопад – только через год. Цвести, конечно, пока не цветет, но пахнет прямо как духи.
В этом году попробовала высадить высокорослую голубику. Сложность оказалась в том, что выращивание контейнерное, а почвы надо много, для чего я купила 90-литровые строительные тазики. Причем почва должна быть кислая, но можно выгрести из-под сосны или лиственницы многолетний слой опавшей хвои и использовать его. Посадила я три куста, и пока они у меня стоят в семилитровых ведрах, а как подрастут, пересажу.
Арбузы тоже новинка этого года. Вырастила их по методу арбузовода из Намского улуса Спиридона Шамаева. Он выращивает их на грядках, укрытых полиэтиленом. Высаживает их туда через крестообразный надрез в пленке, через него же и поливает раз в неделю, в самую жару два раза в неделю, а ближе к осени раз в две недели. У него и дыни растут. Я тоже хочу попробовать.
Но Татьяна Гаврильевна не только садовод и огородник, но и мастерица на все руки, и это у них семейное.
– Моя бабушка по маминой линии, Татьяна Егоровна Атастырова, была искусной швеей: шила меховую одежду, вышивала бисером. Мама, Елена Дмитриевна, занималась шитьем и вязанием, отец, Гаврил Николаевич Аммосов, был мастером по дереву и делал великолепные сувениры из коровьего рога. Помню, в 1970-е годы к нам приезжал корреспондент газеты «Кыым», потом там статья вышла с фотографиями его изделий. Но единственная сохранившаяся вещь – вазочка из рога, вернее, сосуд для кумыса. А так он все раздарил.
Я по примеру бабушки и мамы шила всю жизнь. Старшая дочь любит вязать. Младшая шьет, средняя – тоже, понемножку. Я их не учила. Думаю, если в человеке есть склонность к этому, то она сама с годами проявится.
Но иногда думаешь: откуда что берется? В моем родном Оймяконском улусе в прошлом году был Ысыах Олонхо, для которого я сшила симиир для кумыса. Когда директор Томторского музея, моя одноклассница, сказала «надо», я ответила: «Сошью», – и сама удивилась, потому что эти симииры раньше только на картинках видела. Сейчас вспомнить страшно, сколько было работы. Полтора года!
– Из Оймякона прислали шкуру огромного быка. Осенью получила, весной разморозила, соскоблила шерсть, летом сушила, следующей осенью приступила к выделке. Муж и один из сыновей (мальчиков у меня трое, как и девочек) помогали мять ее. Потом через одноклассника, потомственного оленевода, добыла оленьи сухожилия, а технологию изготовления нитей из них мне подсказала народный мастер Варвара Гаврильевна Заровняева, которая до того обучила меня работать с конским волосом.
Из конского волоса шляпы я быстро делаю, но вот когда взялась за панно, узнала, почем фунт лиха. Закончила на одном упрямстве. Думала: больше не прикоснусь, но потом втянулась и даже полюбила. А нити из сухожилий делать научилась на удивление быстро.
Окрашивание симиира – отдельная история. Его делают загустевшей коровьей кровью, а окончательный цвет проявляется спустя некоторое время. Украшение же для него сделал таттинский мастер Федор Чээрин, и сейчас результат нашего труда можно увидеть в Томторском музее.
Всё для ысыаха!
– Ещё для Ысыаха Олонхо сшили по моему дизайну две тысячи матерчатых сидушек – все оймяконские мастерицы трудились не покладая рук, никто в стороне не остался. Я же закупала материал и распределяла между ними, представляете, сколько было организационной работы! А дизайн сочли настолько удачным, что, спросив у меня разрешения, использовали его в эмблеме ысыаха.
И с мастерами по дереву я договаривалась, чтобы они нам изготовили чороны для тюсюлгэ и два царь-ыагаса (большой берестяной сосуд). Сейчас они тоже в Томторском музее.
А самого ысыаха я не увидела, потому что помогала принимать гостей в резиденции Чысхаана. Жара, народу тьма, и чтобы лед не «поплыл», всех надо было быстро впустить, быстро выпустить, а они же там еще в специальные балахоны облачаются… Вот так ысыах мимо и прошел. Зато гости были довольны, говорили: «Лучше, чем в Муус Хайа». Но все же ради людей делается. Они довольны – значит, твоя работа не пропала. Значит, все не зря.
