«Лев Толстой очень любил детей. Утром проснётся, поймает какого-нибудь, и гладит по головке, пока не позовут завтракать». Многие слышали эту и другие забавные выдуманные истории о русских классиках. Некоторые даже считают, что их написал Хармс. Но нет, их авторы — художники Наталья Доброхотова-Майкова и Владимир Пятницкий.
Как вспоминает сама Доброхотова-Майкова, появился сборник этих историй так. Было в Москве такое славное место — редакция журнала «Пионер». Главным редактором там 30 лет была Наталья Владимировна Ильина. Но однажды в 1971 году ее вызвали в ЦК ВЛКСМ и предложили эту должность освободить. На память редакция журнала преподнесла любимому редактору уникальный рукописный номер журнала. Каждый из авторов журнала внес в составление этого номера свою лепту. Доброхотова-Майкова и Пятницкий получили рубрику «Любимая папка Коллекциани-Собирайлова». Такая рубрика существовала в журнале на самом деле, в ней публиковались забавные истории про великих писателей. А Доброхотова-Майкова и Пятницкий решили истории придумать.
После этого авторы уже не могли остановиться и начали сочинять истории одну за другой. В этих историях сочетались пародия на Хармса, хрестоматийные знания про классиков, которые вбивались в голову каждому школьнику, и, конечно, анекдоты (например, про Пушкина школьных анекдотов тогда было множество и в основном почему-то неприличные). Все, что сочинялось, сразу же набело записывалось в блокнот с зеленой обложкой, а Пятницкий там же рисовал к ним иллюстрации. Блокнот ходил по рукам, потом с него сделали фотокопии, тексты также нередко перепечатывали на машинке без картинок. Такой вот самиздат.
В 1998 году книжка всё-таки была издана, однако очень небольшим тиражом. Но если вы вдруг захотите иметь подобное самиздатовское творение в своей библиотеке, то специально для вас Наталья Доброхотова-Майкова выложила в своем дневнике на Livejournal сканы, которые можно распечатать, разрезать и сшить в книжечку ( 1, 2, 3, 4, 5, 6).
Там же можно прочитать подробную историю создания книги и просто увидеть её всю целиком, с картинками. А здесь мы публикуем несколько избранных историй из нее.
Николай II написал стихотворенье на именины императрицы. Начинается так:
Я помню чудное мгновенье...
И тому подобное дальше. Тут к нему пришёл Пушкин и прочитал...
А вечером в салоне у Зинаиды Волконской имел через них большой успех, выдавая, как всегда, за свои.
Что значит профессиональная память у человека была.
И вот утром, когда Александра Фёдоровна кофие пьёт, царь-супруг ей свою бумажку подсовывает под ея блюдечко.
Она это прочитала и говорит
— Ах, Коко, как мило, где ты достал, это же свежий Пушкин!
***
Лев Толстой очень любил детей. Бывало привезёт в кабриолете штук пять и всех гостей оделяет. И надо же — вечно Герцену не везло: то вшивый достанется, то кусачий. А попробуй поморщиться — схватит костыль и трах по башке!
***
Достоевский пошёл в гости к Гоголю. Позвонил. Ему открыли. «Что вы, — говорят, — Фёдор Михайлович, Николай Васильевич уж лет пятьдесят как умер».
«Ну и что же, — подумал Достоевский, царство ему небесное, — я ведь тоже когда-нибудь умру».
***
Однажды Гоголь переоделся Пушкиным, пришёл к Пушкину и позвонил. Пушкин открыл ему и кричит: «Смотри-ка, Арина Родионовна, я пришёл!»
***
Лев Толстой очень любил детей. За обедом он им всё сказки рассказывал, истории с моралью для поучения.
Бывало, все уже консоме с пашотом съели, профитроли, устриц, бланманже, пломбир — а он всё первую ложку супа перед бородой держит, рассказывает. Мораль выведет — и хлоп ложкой об стол!
Лев Толстой и Ф.М. Достоевский поспорили, кто лучше роман напишет. Судить пригласили Тургенева. Толстой прибежал домой, заперся в кабинете и начал скорей писать роман — про детей, конечно (он их очень любил). А Достоевский сидит у себя и думает:
«Тургенев — человек робкий. Он сейчас сидит у себя и думает: „Достоевский — человек нервный. Если я скажу, что его роман хуже, он и зарезать может“. Что же мне стараться? (это Достоевский думает). Напишу нарочно похуже, всё равно денежки мои будут (на сто рублей спорили)».
А Тургенев в это время сидит у себя и думает:
«Достоевский — человек нервный. Если я скажу, что его роман хуже, он и зарезать может. С другой стороны, Толстой — граф. Тоже лучше не связываться. Ну их совсем!»
И в ту же ночь потихоньку уехал в Баден-Баден.
***
Лев Толстой очень любил детей, и всё ему мало было. Приведут полную комнату, шагу ступить негде — а он всё кричит: ещё! ещё!
***
Однажды Пушкин стрелялся с Гоголем. Пушкин говорит:
— Стреляй первым ты.
— Как ты? Нет, я!
— Ах, я? Нет, ты!
Так и не стали стреляться.
***
Однажды Ф.М. Достоевский, царство ему небесное, поймал на улице кота.
Ему было надо живого кота для романа. Бедное животное пищало, визжало, хрипело и закатывало глаза, потом притворилось мёртвым; тут он его отпустил. Обманщик укусил бедного в свою очередь писателя за ногу и скрылся.
Так остался невоплощённым лучший роман Фёдора Михайловича, царство ему небесное, «Бедные животные». Про котов.
***
Лев Толстой очень любил детей и писал про них стихи. Стихи эти списывал в отдельную тетрадку. Однажды после чаю подаёт тетрадь жене: «Гляньте, Софи — правда, лучше Пушкина?» — а сам сзади костыль держит. Она прочитала и говорит: «Нет, Лёвушка — гораздо хуже. А чьё это?» Тут он её по башке — трах! С тех пор он во всём полагался на её литературный вкус.
***
Лев Толстой очень любил детей. Однажды он играл с ними весь день и проголодался. Пришёл к жене. «Сонечка, — говорит, — ангельчик, сделай мне тюрьку.» Она возражает: — «Лёвушка, ты же видишь, я „Войну и мир“ переписываю». «А-а! — возопил он, — так я и знал, что тебе мой литературный фимиам дороже моего „Я!“» И костыль задрожал в его судорожной руке.
***
***
Лев Толстой очень любил детей. Однажды он шёл по Тверскому бульвару и увидел идущего впереди Пушкина. Пушкин, как известно, ростом был невелик. «Конечно, это уже не ребёнок, это скорее подросток, — подумал Толстой. — Всё равно, дай догоню и поглажу по головке». И побежал догонять Пушкина. Пушкин же, не зная Толстовских намерений, бросился наутёк. Пробегая мимо городового, сей страж порядка был возмущён неприличной быстротой в людном месте и бегом устремился вслед с целью остановить. Западная пресса потом писала, что в России литераторы подвергаются преследованию со стороны властей.
