«Я извиняюсь».
Это выражение мы слышим ежедневно — на работе, в магазине, на улице и в общественном транспорте. Его употребляют к месту и не к месту — последнее чаще. Некоторые даже «дико извиняются», вероятно, надеясь, что их дичайшим образом простят.
В оценке данного выражения я солидарен с Борисом Тимофеевым-Еропкиным («Правильно ли мы говорим?», 1960).
С одной стороны, «я извиняюсь» звучит даже грубовато: ведь это выражение означает, что человек, который вас, например, толкнул, вовсе и не нуждается в вашем прощении. Произнеся: «я извиняюсь», он считает инцидент исчерпанным вне зависимости от того, прощаете ли вы его на самом деле, или продолжаете сердиться. То есть сказать «извиняюсь» после неудачного поступка по отношению к другому человеку — это значит совершить еще одну грубость, бестактность, все равно, что заявить: «я, конечно, виноват, однако не нуждаюсь в вашем прощении». Фактически смысл этого выражения: «Я сам извиняю себя за причиненное Вам зло».
Но ведь, с другой стороны, коль скоро в русском языке есть глагол «извиняться», значит, он имеет право на существование во всех видах и грамматических формах, в том числе и в первом лице настоящего времени. Между тем в словаре Даля слова «извиняюсь» нет, а у наших классиков оно встречается только в нескольких случаях. Гончаров в одном письме, адресованном Достоевскому, пишет: «Опять тысячу раз извиняюсь, что сбиваюсь с прямой дороги в сторону». «Извиняюсь, что не ответил никому до сих пор» — читаем в «Дневнике писателя» Достоевского.
Употребление этого слова в литературе ограничено редкими примерами. Первый находим в первом действии пьесы Чехова «Дядя Ваня», где Войницкий говорит Соне: «Я молчу. Молчу и извиняюсь».
Затем:
«— Ровнешенько настоящий час, — вскричал Федор Павлович, — а сына моего Дмитрия Федоровича все еще нет. Извиняюсь за него, священный старец!» (Достоевский. «Братья Карамазовы»)
«— Ну, вот что, господа! Я выслушала вас терпеливо; в том, что своей услугой я сделала вам неприятность, я извиняюсь перед вами». (Островский. «Без вины виноватые»)
«— Мне очень приятно видеть такого приятного гостя. Я извиняюсь только, что пол не вымыт. Фетинья девка, перелезая через плетень, перекувыркнулась». (Н. В. Гоголь. «Женихи»)
Отличие от теперешнего «извиняюсь» заключалось в том, что «извиняюсь» в речи Гончарова, Достоевского и других находилось в сочетании с другими словами в предложении и имело обычное реальное значение, — значение выражения извинения, искреннего, иногда глубокого раскаяния, что подчеркивалось словами «1000 раз» и т. п.
Благодаря нашей литературе можно даже точно сказать, когда слово «извиняюсь» вошло в широкий обиход. Произошло это в 1914 — 1916 годах, когда Россию наводнили беженцы из русской Польши. В романе Алексея Николаевича Толстого «Хождение по мукам» (книга первая «Сестры») читаем: «Москва в эту осень была полна беженцами из Польши. Магазины, кофейни, театры — полны, и повсюду было слышно новорождённое словечко: «извиняюсь»*. Как видим, Толстой свидетельствует, что раньше, до Первой мировой войны, он, как и большинство русских людей, этого словечка не слышал.
Но раз уж оно вот уже почти столетие как вошло в наш разговорный язык, то следует употреблять его аккуратно. По-моему, сказать «я извиняюсь» можно тогда, когда вы совершили какой-то мелкий промах, не задевающий напрямую других людей: например, оговорились, и поправились, присовокупив: «я извиняюсь». В других случаях, если вы, скажем, отдавили кому-то ногу, следует предпочесть все-таки традиционное: «извините».
*Такое употребление извиняюсь вызвано воздействием польского przepraszam (1 л. ед. глагола przeprositf, przepraszac — «просить прощение»), В произношении некоторых лиц отражается и в фонетическом отношении черта юго-западной речи: звиняюсь (з- вм. из-). «Он подошел к черноусому и, приподнимая кепку, заговорил: — Звиняюсь, гражданин. Вы не в Покровское изволите ехать?..» («Буз.», № 18. 1926).
Сергей Цветков, историк
