Франция отметила промежуточную победу партии Марин Ле Пен на парламентских выборах протестами, поджогами, интригами и шантажом. Кандидаты националистов стали из недопустимых – приемлемыми, но не смогли объединить страну против президента Эммануэля Макрона. Вместо этого Францию раскололо на три части. Новость о том, что партия «Национальное объединение» уверенно лидирует на парламентских выборах, французские левые встретили истерикой. Одни вышли на улицы с плакатами типа «Франция против фашизма», другие – более радикальные – сразу перешли к тактике поджогов и драк с полицией.
Это похоже на угрозу соотечественникам: если посмеете поддержать Марин Ле Пен, устроим бунт и разрушим общее государство.
Еще до того, как завоняло горелым, воздух отчетливо пах триумфом националистов. В том, что по полученным голосам они займут первое место, никто изначально не сомневался: социологи были на этот счет единодушны. Однако на участках также фиксировали рекордную почти за полвека явку. Как будто французы опять поверили, что их голос имеет значение и что националисты действительно претендуют на власть, а не просто участвуют в выборах, как это обычно бывает во Франции.
Однако триумф как минимум откладывается, а может быть и отменяется вовсе. Опять недотянули.
Итоги парламентских выборов во Франции особенно трудно прогнозировать, даже отталкиваясь от промежуточных результатов. Опросы, показывающие популярность партий, это эдакая «средняя температура по палате», по которой диагноз не поставить. Все 577 депутатов Национального собрания – одномандатники, однако с первой попытки мандат получает лишь тот, кто набрал более 50% поданных голосов и не менее 25% голосов от списочного состава избирателей. Это часто предполагает второй тур, в который иногда выходят не по двое, а по трое кандидатов, если они набрали как минимум 12,5%.
Ввести столь сложную систему в 1980-х годах французскую элиту вынудил папа Марин Ле Пен – Жан-Мари Ле Пен, последовательный расист и антисемит (в отличие от вполне буржуазной дочери). В случае, если сторонники патриарха французских ультраправых (зачастую такие же лютые, как и он сам), проходили во второй тур, левые и «голлисты» (умеренные правые) объединялись против них. В результате представительство националистов в парламенте сократилось с 35 мест в 1986 году до нуля в 1993-м.
Теперь у них точно будет самая большая фракция, но насколько большая определится только через неделю – во втором туре выборов. Если «Национальное объединение» сможет контролировать как минимум 289 кресел, националисты получат большинство и поставят своего премьер-министра – 28-летнего Жордана Барделла. Сама Ле Пен в этом случае планирует возглавить МИД и обещает, что контроль правительства за бюджетом страны не позволит президенту Эммануэлю Макрону наделать глупостей и ввязаться в прямой военный конфликт с Россией.
Сейчас «Национальное объединение» дальше от абсолютного большинства, чем сутки назад, когда опросы сулили ему 37% голосов, или несколько часов назад, когда высокая явка заставила некоторых политологов задрать прогноз даже до 40%. Многое было в пользу грандиозного успеха, включая бунт канаков в Новой Каледонии. Но успех выдался относительный.
В случае националистов и особо эксцентричных политиков (идеальный пример – Дональд Трамп, но и Марин Ле Пен тоже) давно описан казус «стеснительных респондентов». Такие кандидаты обычно получают на выборах больше, чем сулят им опросы, поскольку некоторые избиратели стесняются признаваться в своем выборе, заклейменном в мейнстриме как «неприемлемый».
В нынешнем политическом сезоне Ле Пен уже для очень многих французов выбор вполне приемлемый, голосовать за нее стало не стыдно, однако, по предварительным данным, получила ее партия не так много голосов, как обещали прогнозисты: порядка 33%. Возможно, меньше психологически важной трети.
Макроновцы – центристы и представители мировой либеральной жабы, наоборот, совокупно получили на два-три процентных пункта больше, чем предполагалось: 22% французов проголосовали за провластный блок «Ренессанс». На втором месте с 28,5% коалиция ультралевых сил «Новый народный фронт» под предводительством Жан-Люка Меланшона.
На табло это выглядит так, что второй тур будет в абсолютном большинстве округов, причем в рекордном количестве из них должно было быть по три кандидата. Должно было, но, скорее всего, не будет. «Макроновцы» решили повторить тактику старых элит и уже заявили, что отзовут шесть десятков своих кандидатов в тех округах, где они заняли третье место: пусть, мол, победят меланшоновкие коммунисты, лишь бы в парламент прошло как можно меньше националистов.
Ответной любезности власть теперь ждет от левых. Видимо, дождется, несмотря на «токсичность» Макрона и прежнее отрицание Меланшоном возможности какого-либо альянса с властью: вождь «красных» уже заявил, что победы «Национального объединения» нельзя допустить «ни в коем случае», поэтому его «бронзовые» призеры тоже выйдут из борьбы.
Идет к тому, что Франция получит парламент лебедя, рака и щуки, где ни одна из трех сторон недостаточно сильна, чтобы перетянуть одеяло на себя и сформировать правительство. Или, несмотря на клятвы Меланшона, довольно уродливый и переполненный противоречиями леволиберальный кабмин, сколоченный по старому принципу «все против Ле Пен».
Из всей совокупности событий первого тура и заявлений по его итогам в пользу создания правительства с Барделла во главе пока говорит только то, что в числе нескольких десятков кандидатов, которым второй тур не понадобится, сама Ле Пен и некоторые видные «голлисты», зачастую представляющие «старые деньги» Франции. Как партия они больше не в состоянии претендовать на лидерство, зато рассматривают для себя возможность союза с «Национальным объединением», что сильно увеличивает шансы взять планку в 289 кресел и в конце концов все-таки собрать коалицию правого большинства.
Правда, в этом случае «Национальному объединению» придется поделиться властью, пойти на новые компромиссы, сместиться еще ближе к центру и, вполне возможно, пожертвовать идеей трудоустройства Ле Пен в МИД. Она для «старых денег» по старой памяти менее неприемлема, чем молодой и аккуратный Барделла – ее фаворит, ставший партийным лидером с благословения «матриарха».
Такое правительство с трудом можно будет отличить от средневзвешенного кабинета министров в Евросоюзе: скорее правое, вполне умеренное, чисто западное. По Италии, например, не скажешь, что там сейчас правит коалиция правых евроскептиков, а ведь именно она в Италии и правит.
«Даже если по итогам второго тура победит «Национальное объединение», это будет правительство «Национального объединения», а оно будет подчинено ЕС и НАТО, достаточно посмотреть на нынешнюю их программу»
– заявил РИАН лидер партии «Патриоты» Флориан Филиппо.
Филиппо, конечно, пристрастен – у него личное. В прошлом избирательном цикле именно он был фаворитом Ле Пен, ее главным политтехнологом и большой шишкой в партии, но после поражения от Макрона в финале президентской кампании оказался изгнан за работу на другие правые проекты, то есть за двойную лояльность. После этих событий Филиппо – один из наиболее пророссийских и антинатовских политиков Франции, однако его партия на выборах не взлетела: ни на национальных, ни на европарламентских.
Сейчас он явно ревнует к успеху бывших соратников, но в главном всё же прав: и Марин Ле Пен уже не та, и времена другие, чтобы можно было говорить о нормализации отношений между Москвой и Парижем, выходе французов из Евросоюза и НАТО, их отказе от поддержки киевского режима, в общем, обо всем том, в связи с чем Россию могут заинтересовать выборы во Франции.
Чтобы стать правящей элитой, Ле Пен и Барделла подогнали себя под рамки правящей элиты. И хотя итоговый результат выборов по-прежнему непредсказуем, политика будущего правительства Франции будет предсказуемо умеренной. То есть такой же. То есть никакой.
Теги: Франция , Марин Ле Пен , Эммануэль Макрон
