Разумеется, сейчас всё внимание приковано к президентским выборам в США, от исхода которых очень многое может поменяться на гео- и (просто) политической мировой сцене. Однако надо понимать, что некоторые изменения происходят постепенно и как бы даже без учёта таких поворотных моментов, как американские выборы. И тому пример – изменение внутриполитической ситуации в Молдавии, кульминационным моментом которого, изменения то есть, может стать второй тур президентских выборов, намеченный на второе ноября, то есть на завтра. Президент Молдавии Майя Санду. Фото: EPA/ TASS В чем интрига второго тура? А в том, что, как и в случае с выборами в США, тут совершенно непонятно, кто победит (а от этого будет много чего зависеть). Да, в первом туре действующий президент страны Майя Санду оказалась в лидерах, обогнав своего главного (выскочившего, как чертик из табакерки) соперника – кандидата от партии социалистов Александра Стояногло – более чем на пятнадцать процентных пунктов (42,5% против почти 26%). Кажется, разрыв достаточно большой, чтобы ни о чем не беспокоиться. Но есть нюансы. Во-первых, не надо забывать, что параллельно с первым туром проходил референдум об интеграции с Евросоюзом, итоги которого на фоне провальной политики Санду в экономической сфере (ни одно из её обещаний по улучшению благосостояния населения, данных четыре года назад накануне президентских выборов, на которых она одержала победу, не было исполнено) в принципе можно считать индикатором поддержки самого президента и ее курса. И тут следует зафиксировать полный провал. Да, официально сторонников Евроинтеграции оказалось чуть больше, но исключительно за счёт молдавской диаспоры (тех, кто проживает за рубежом). То есть если брать тех, кто живёт внутри страны, то их мнение не в пользу Санду и вообще её главной идеи – Евроинтеграции. Во-вторых, в первом туре Санду, можно сказать, была против всех, то есть оппозиции. По сути, ей не с кем консолидироваться, потенциал увеличения сторонников сторонников, а значит и их голосов, исчерпан. В отличие от Стояногло, который вполне может получить голоса тех, кто против Санду. В-третьих, в пользу Стояногло играет его имидж правдоискателя (по его версии, его отставка с поста генпрокурора была связана с расследованием о загадочном выведении в 2014 году из госбанка суммы, ровняющейся одной восьмой ВВП страны). В противу Санду, имя которой стало практически символом коррупции в Молдове. И, наконец, в-четвёртых, Стояногло может рассчитывать и на часть колеблющегося электората самой Санду. Официально он совсем не против вхождения в ЕС, но при этом стоит на позиции дружеских отношений с РФ (а это как минимум решение газового вопроса, с которым у Санду большие проблемы). В общем, шансы оппозиционера и социалиста значительны. И если он победит, то это в свою очередь будет означать важные геополитические изменения. Нет, вряд ли Молдова станет автоматически пророссийской, но то, что влияние России увеличится, – это совершенно точно. По крайней мере (учитывая, что социалистов, от которых идёт Стояногло, возглавляет очень хорошо относящийся к РФ экс-президент Игорь Додон), из числа врагов она точно выйдет. А Запад лишится (после Грузии) ещё одного ретивого сателлита.
