Моя сестра, китаист, переводила для каких-то надобностей диплом выпускника Харбинского института нефти. Заинтересовался, чему учат китайских нефтяников в провинции Хэйлунцзян, граничащей с нашими Приморьем и Приамурьем (собственно, Хэйлунцзян – это китайское Приамурье, название провинции переводится как Река Чёрного Дракона», то есть Амур). Помимо управления рисками», предпринимательского мышления» и прочей бухгалтерии, в перечне предметов значился и такой: Практика духа Железного человека и наследование красного гена». Звучит, на наш слух, диковато, но это – сугубо из-за принципиального различия языков. Иначе говоря – оптических систем, при помощи которых мы видим и понимаем мир. По той же причине и меню в чифаньках (кафешках), и вывески магазинов в приграничных китайских городках кажутся нам уморительно смешными. А на самом деле – ничего смешного. Железный человек – это реальное лицо, нефтяник Ван Цзиньси. В 1960 году он пробурил первую скважину на крупнейшем в Китае нефтегазовом месторождении Дацин. Тогда здесь, в Дунбэе, то есть на северо-востоке страны, были необитаемые мёрзлые болота. (Географическое отступление: Китай – вообще страна на самом деле полупустая. Если провести линию Ху» – диагональ с юго-запада на северо-восток – то увидим: справа и внизу живёт 94% населения, слева и вверху – только 6%. Подобную линию можно провести и по карте России – по енисейскому меридиану или по диагонали Петербург – Хабаровск». Расклад получится примерно таким же. Население сосредоточено на Дальнем Западе, который мы по привычке называем Центральной Россией). Не имелось ни водопровода, ни дорог. Ван и его команда, перетащив оборудование от железнодорожной станции до месторождения на руках, приступили к работе. Когда подводила техника, Железный человек месил цемент ногами. После производственной травмы сбежал из больницы и работал на костылях… В 1970-м 47-летний Ван Цзиньси умер. Он стал настоящей легендой, кем-то вроде китайского Стаханова. В Дацине открыли музей Железного человека, в парках и школах появились его статуи. Метафорика – узнаваемо советская. Можно вспомнить и тихоновское Гвозди б делать из этих людей», и фильм Коммунист» с валящим лес Евгением Урбанским – вот уж правда Железный дровосек. В романе Николая Островского Как закалялась сталь» описана прокладка узкоколейки для доставки дров в замерзающий Киев. Если говорить вообще, то построить нельзя, но не построить тоже нельзя», – так охарактеризовал стройку один из персонажей, и по этому принципу жили целые поколения советских людей. Бурильщику Ван Цзиньси принадлежит похожая фраза: Мы должны сделать всё возможное и сделать невозможное возможным». Красный ген – тоже метафора. Это понятие, разумеется, – не из генетики. Скорее, если оперировать близкими нам терминами, – из Морального кодекса строителя коммунизма, включённого в устав КПСС по итогам XXII съезда партии. Именно на этом съезде (он прошёл осенью 1961 года, одним из делегатов был Юрий Гагарин) Хрущёв объявил, что к 1980 году коммунизм в СССР будет в основном» построен. В те же дни на Новой Земле испытали самое мощное взрывное устройство в истории – термоядерное изделие академика Курчатова, вошедшее в историю как Царь-бомба» и Кузькина мать». Тогда казалось, что с красными генами у нас всё в порядке. Даже Хрущёв, даром что ревизионист», не мог предугадать ни собственной скорой отставки, ни недалёкого по историческим меркам краха Союза… В Китае термин красный ген» в ходу с 2008 года, после прихода к власти Си Цзиньпина его стали использовать чаще. Недавно в Пекине открылся целый исследовательский центр, который займётся вопросами наследования красного гена – передачи коммунистического духа и традиций из поколения в поколение. И дух Железного человека, и красный ген Китаю привил Советский Союз. Ген прижился – расцвёл, заплодоносил… Возможно, потому, что был органически присущ китайскому национальному характеру. И всё-таки это огромная заслуга советских руководителей, дипломатов, востоковедов, разведчиков, военных советников, работавших с Китаем много лет, исходивших из имевшихся реалий, делавших ставку то на Сунь Ятсена, то на Чан Кайши, то на Мао Цзэдуна. А уже китайцы раздули из этой искры пламя. Вечный огонь горит вот уже 75 лет, если считать с октября 1949 года, когда Мао, выиграв при явной и тайной поддержке Сталина затяжную гражданскую войну, учредил КНР. Предпринимательское мышление» и красный ген» прекрасно уживаются друг с другом и в вузовских дипломах, и в жизни. Как закалялась сталь» – гимн труду, долгу и стойкости – остаётся в КНР бестселлером и сегодня. Не Павка ли Корчагин вывел Китай в мировые лидеры, став одним из духовных отцов экономического чуда»? Это ведь важно – какой выбрать идеал, на что и на кого ориентироваться. КНР жива уже 75 лет, КНДР – 76, СССР погиб в 69. Мы вырвали, выкорчевали, вытоптали то своё, что китайцы теперь называют красным геном. Но те страны, которым мы его когда-то передали, – как переходящий вымпел, как освещающий дорогу факел, как благодатный огонь, – теперь поддерживают Россию, пусть даже давно не красную, побледневшую. Дух дышит где хочет, утраченный нами блуждающий огонёк по-прежнему нас бережёт. Не пора ли вернуть красный ген на его родину – попросить огоньку у того же Китая или вырастить на месте, по уже отработанной схеме импортозамещения, которая применима отнюдь не только к техносфере? Огонь угас, но угли ещё горячие, их можно раздуть.
