Под этот праздник обычно организуют какие-то мероприятия, концерты, но друзей не собирают и не накрывают столов. Хотя это странно, если подумать — ведь музыка для каждого из нас значит больше, чем кажется. Впрочем, мы заметили бы это при одном условии — если бы она вдруг исчезла. «Не могу понять, откуда он знал, что я почувствую», — сказала когда-то моя бабушка, имея в виду Людвига ван Бетховена и его «Аппассионату». Конечно, она шутила, но в реальности дома случились серьезные проблемы, и она по вечерам слушала музыку, с ее помощью собирая себя «в кучку». Я была слишком мала, чтобы понять это до конца, но годы спустя точно так же слушала этот шедевр, сонату номер 23, компенсируя внутреннее смятение и боль и тоже пытаясь собраться. Да, он и правда знал, что и как переживают люди...
Язык музыки универсален и не нуждается в переводе. Мы никогда не узнаем, как звучала музыка древних племен, но она была: наскальная живопись сохранила для нас образы музыкальных инструментов, которые звучали во времена мамонтов. Мелодия родилась вместе с человеком, жила и живет с ним, сопровождая его жизнь от появления на свет и до ухода. Она, ее глубина (или, наоборот, отсутствие глубины), красота (или отсутствие красоты) — зеркало культуры каждой эпохи. Чтобы понимать, как жили наши предки, надо слушать музыку их времени. Иногда она, кстати, рассказывает даже больше, чем просишь! Идею организации праздника музыки на международном уровне активно продвигал Дмитрий Шостакович. Моя питерская родня считала его гением, но не могла слушать симфонию № 7, «Ленинградскую»: при первых же ее звуках оживали воспоминания о пережитом во время блокады. Но детям слушать ее давали — «чтобы знали».
Факт: сегодня музыка стала более «индивидуальной» — она все чаще прячется за наушниками, что затыкают уши гнутыми окурками, никто не поет за столом. Но себе она не изменяет: не может быть плохой и хорошей и ключ подбирает к каждому. И кто-то, не найдя слов, расскажет о любви блюзом Тома Уэйтса «Блю валентайн», кто-то — «Лунной сонатой», а кто-то — песнями Стаса Михайлова. И как века назад, так и теперь человеческое счастье проще всего описывается через музыку — «душа поет».
Тайну семи нот и их бесконечной беседы с нами не разгадать никому, да и не надо. Но если однажды музыка вдруг кончится, то кончимся, думаю, на этом и мы как биологический вид, ведь она даже собственных создателей учит соучастию, милосердию и состраданию. Иными словами — учит быть людьми.
