Хотя и говорят, что память — штука ненадежная, есть события, впечатления, которые остаются с нами навсегда. В новой рубрике авторы и читатели «Вечерки» будут делиться своими воспоминаниями о той Москве, где прошли их детство и юность.
Писатель, историк и москвовед Александр Васькин написал более 50 книг, читая которые можно узнать, как и чем жила Москва в прошлых веках, как она развивалась и строилась, как на карте города появлялись здания, которые вскоре стали его достопримечательностями. Он рассказал о своей «маленькой» Москве, о местах, которые любит с детства.
Моя маленькая Москва — это город моего детства, которое прошло рядом с древним московским районом Коломенское. Здесь, в бывшей загородной усадьбе русских царей, меня крестили — в храме Иконы Казанской Богоматери. Сюда ездила моя бабушка святить куличи на Пасху. И однажды взяла меня с собой, мне было лет шесть. Хорошо помню священника — в очень красивом и праздничном облачении, пожилого, с благообразной бородой. Бабушка сказала тогда, что именно он меня крестил.
Имя его я никак не могу вспомнить. Помню только большую очередь в храм, саму обстановку — горящие свечи, шепот наполнявших церковь старушек. В основном в те годы в церковь ходили москвичи старшего поколения. Ездили сюда и зимой, за освященной водой. Мне тогда и в голову не приходило, что пройдет много лет, и я буду писать о Коломенском, о его удивительной истории, о его древних храмах.
Я смотрю на свою старую фотографию, где мне пять лет и я с флажком, — этот снимок сделал мой отец, когда мы как-то весной пошли гулять в Коломенское. Флажок он принес с первомайской демонстрации. И я им очень дорожил. Я взрослел, а Коломенское привлекало меня все больше и больше. Ребенком впервые увидел я домик Петра Первого, знаменитые многолетние дубы, которые сейчас стали еще толще — и не обхватить их руками! Уже в детстве узнал я и легенды Коломенского — об огромных валунах в овраге, будто бы исцеляющих от разных хворей, о чудесном перемещении во времени, когда некий случайный прохожий увидал вдруг древнюю конницу, показавшуюся из оврага. Само собой, в детстве в подобные сказки поверить нетрудно.
Хорошо помню палатку с мороженым, которая стояла у входа. Очень я любил «Бородино», стоило оно, по-моему, больше 20 копеек. Зимой я ездил в Коломенское кататься на лыжах — все горки были здесь мои: я падал, затем опять лез на горку, безумно мне это нравилось. А потом через много лет я уже катался здесь со своими детьми. Все начиналось сначала.
Не забыть мне и свои юношеские заплывы через Москву-реку. Летом приезжали сюда загорать — туда, где сейчас благоустроенная набережная и мимо белокаменного храма Вознесения гуляют москвичи. А тогда прямо там, на принесенных с собой покрывалах и полотенцах, загорали. Однажды я поспорил, что переплыву реку и на той стороне наберу морковь, которую выращивал местный совхоз. Тридцать лет назад на другой стороне Москвы-реки, напротив Коломенского, были совхозные поля с капустой и морковью. И я выиграл спор. Помню, что погода была в тот день очень жаркая, а я готовился к экзаменам... А еще мы детьми собирали яблоки в садах Коломенского — они были не менее вкусные, чем теперь.
Мой живой интерес всегда вызывали жители деревни Дьяково, что была на территории Коломенского. Там еще стояли простые деревянные домишки, в которых доживали свой век старики. У одного из домов на завалинке всегда сидели старичок со старушкой — как в сказке. А мимо шли гуляющие и глазели на них.
Последний частный дом в Коломенском я видел лет двадцать назад. Сегодня я по-прежнему приезжаю сюда.
Маленькая Москва для меня — это еще и ВДНХ. Любил туда ездить, сначала с родителями, потом с друзьями. Приезжали обычно на весь воскресный день. Все мне здесь было интересно — особенно архитектура павильонов, причудливых и необычных. Тут не было ни одного одинакового здания — уже позже, когда стал писать о Москве, я узнал, что, оказывается, изначально павильоны выставки были устроены по географическому принципу — каждая советская республика или крупный регион имели свое здание, где демонстрировали собственные достижения. С 1963 года республиканские павильоны перепрофилировали в отраслевые: «Физика», «Электроника», «Космос»... Стало скучнее, ушел национальный колорит. Но все равно, похожих павильонов не было, каждый отличался своеобразием. Это был город в городе, пусть с застывшей архитектурой, но яркой и неповторимой. И потому народу на ВДНХ всегда было много.
У входа посетителей встречал маленький паровозик, который развозил их в самые разные концы огромной выставки. Летом здесь можно было прокатиться на лошади, а зимой — на оленях, а еще — повеселиться в комнате смеха, увидеть Москву с высоты колеса обозрения, послушать концерт в Зеленом театре на ВДНХ, а в павильоне «Космос» испытать гордость за страну перед макетами первых советских спутников. Помню большие очереди на лодочную станцию. И за шашлыками. Хорошее мясо было дефицитом, и народ толпился в шашлычные при всяком удобном случае.
В какой бы день я ни приехал на ВДНХ, хотел подняться на борт стоявшего там самолета Ту-154 — единственного сохранившегося опытного образца этого лайнера 1968 года выпуска. Это был своего рода наземный музей. Можно было, вскарабкавшись по трапу, увидеть кабину пилотов и посидеть за штурвалом. Музеем поменьше был самолет Як42, а вот стоявшая словно на старте ракета-носитель «Восток» была макетом, но очень впечатляющим.
Для кого-то ВДНХ была показухой, для кого-то недостижимой мечтой, а для многих детей — своего рода Изумрудным городом из сказки, ярким воспоминанием ушедшей эпохи.
Еще одна часть моей маленькой Москвы — район Южного порта с прилегающей к нему огромной территорией, на которой чего только не было! Северный речной порт у метро «Речной вокзал» был известен всем благодаря кинофильму «Волга-Волга» и помпезному зданию сталинской эпохи. А вот Южный порт знаменит был своим авторынком — главным в СССР, куда съезжались покупатели со всех уголков необъятной страны. В 1975 году там построили большой и красивый автомагазин, внутри которого на подиумах красовались образцы советского автопрома — «Волги», «Москвичи», «Жигули». Можно было прийти посмотреть на четырехколесный дефицит, что и делали многие потенциальные автолюбители. Поглазеть на машины после уроков приходили сюда и мы с приятелями.
В Южном порту была своя мафия, способная купить и продать что угодно, в том числе и иномарку. Причем они наметанным глазом сразу определяли неопытного покупателя и могли всучить ему всякий хлам. Тогда еще здесь не было станции метро «Кожуховская», окрестности Южного порта вообще считались гиблым местом, тупиковым, поскольку отсюда была только одна дорога, получившая название «пьяной», настолько плохой она была. Проходила она между серых бетонных заборов, за которыми располагались бесчисленные склады, автокомбинаты и какие-то цементные элеваторы. «Пьяная» дорога вела в Текстильщики, где было метро.
Сегодня в Южном порту — огромный микрорайон на месте промышленной свалки, что была справа от автомагазина. Помню, в четвертом классе пошли на эту свалку за металлоломом. Но сдали его не в школу, а в пункт приема, получили трешку и проели на мороженое. И потом классный руководитель нас пропесочила: «Эх вы, а еще пионеры!».
Читайте также: Обереги большой реки. Ярославское Поволжье удивит путешествием в прошлое
